А вот это было уже совсем интересно. Получалось, кто-то воспользовался обликом Паркинсон, чтобы проникнуть в поместье, а затем преспокойно вернул тряпки и драгоценные побрякушки их владелице. Хм-м, этот маг или ведьма были либо очень честными и глупыми, либо… достаточно хитрыми и умными. В первом случае это могли быть и гриффиндорцы. Если бы близнецы Уизли всё ещё учились в школе, я подозревал бы их в первую очередь, причём по смешанным показателям – честные и хитрые. Во втором это могли быть только слизеринцы, и тут на память приходил Блейз Забини, преследовавший Драко весь шестой курс. Но… как бы это объяснить? Губы того, кого я целовал в тёмном кабинете Люца, были неумелыми, а на Забини пробы ставить негде, так что вряд ли это мог быть он. А потом мне было не до размышлений – вызванный в Хогвартс Алекс Паркинсон, немного повеселевший, когда ему сказали, что это не его дочь устроила представление в Малфой-меноре, потребовал немедленного разбирательства по поводу нападения на свою наследницу. Пока авроры несколько часов выясняли, что же произошло в Подземельях и чем-таки была одурманена девушка, я пытался отбиться от Алекса, настаивавшего на немедленном завершении ритуала помолвки, и его доченьки, требовавшей предоставить ей её «Дракусика». Мерлин великий! Она оказалась ещё хуже, чем я думал! Крестнику крайне не повезло. Спровадив из замка ничего не выяснивших авроров и заверив бывшего соратничка, что обговорю всё с Люциусом, я, поставив в известность директора, смылся в Малфой-менор. Можно было, конечно, связаться с Люцем через камин или отправить сообщение, но я почему-то подозревал, что мои рождественские приключения ещё не закончены, и, как всегда, оказался прав. В поместье меня ждала встревоженная Нарцисса и принявший зелье Сна-Без-Сноведений Люциус, так и уснувший в своём убежище. Помянув непечатным словом всех его предков до седьмого колена, а в особенности – затесавшихся туда вейл, я выдернул у него волосок и, найдя основу для Оборотного зелья, отправился изображать из себя «лорда Малфоя в кругу семьи». Спать после бессонной ночи хотелось неимоверно, но «игра» ещё была не закончена, и приходилось терпеть. Нет, Люц всё же полная скотина! Заварить такую кашу и увильнуть от расхлёбывания последствий, напившись снотворного, это надо додуматься. Хорошо, хоть Алекс не стал ходить вокруг да около, а сразу «взял быка за рога», потребовав немедленно завершить ритуал. Его доченька за широкой спиной папеньки чуть от предвкушения не повизгивала. М-да, «попал» крестничек, ох как «попал». Эта истеричная девица с полным отсутствием представления о благоразумии его в гроб вогнать может… или он её… раньше времени. Мне ничего не оставалось делать, как принести пергамент с Брачным договором и предоставить Пенелопе поставить свою подпись, завершая ритуал…

Того, что произошло потом, даже я не ожидал. При первой же попытке девицы прикоснуться к пергаменту её отшвырнуло от него футов на пять, крепко саданув о стену. А я лихорадочно попытался просчитать причину такой бурной реакции магического контракта на прикосновение девушки. Постепенно в моей голове начало кое-что складываться.

- Алекс, та… самозванка касалась пергамента?

- Д-да, по-моему, – Паркинсон пребывал в шоке и не сразу среагировал на вопрос. – Может быть, повторить ещё раз?

- Ты хочешь, чтобы твою дочь по стене размазало? Договор не принял её.

- Но почему?!

- Вот это я и пытаюсь понять. Постой! Как ты тогда к ней обратился?

- Моя красавица… Мордред! Я не назвал имени!!!

- Вот именно! А самозванка коснулась пергамента. Теперь Договор воспримет только её. Ты же сам своими руками отдал пергамент в её руки, а значит, признал, что кем бы она ни была, ты подтверждаешь эту помолвку.

- Мерлин великий!!! – Алекс был сражён.

А его доченька завопила пронзительным фальцетом:

- Я не позволю никому отнять моего Дракусика!!! – заставив всех, включая Нарциссу и Драко передёрнуться от неприятного звука.

- Пенелопа, прекрати! – внезапно спокойно и решительно вмешалась её мать. – Ты позоришь нас и себя.

Джорджиана подтянула дочурку к себе и что-то быстро зашептала ей на ухо, заставив готовую к скандалу девицу взять себя в руки.

- И что теперь делать? – Паркинсон смотрел на меня, дожидаясь ответа. Несмотря на свою слепую любовь к дочери, он великолепно понимал, что они свой шанс упустили, точнее, собственноручно подарили кому-то неизвестному.

- Ждать. Если за полгода контракт не будет завершён, он просто самоуничтожится. И вот тогда мы поговорим.

- Я думаю, ты помнишь мои аргументы, Люциус?

Ага, а вот и угрозы пошли. Ничего, мой милый Алекс, мы с Люцем очень постараемся, чтобы у нас через шесть месяцев появились контраргументы. Ты далеко не ангел, а твоя доченька – не пара моему крестнику.

В общем, за взаимными светскими извинениями и болтовнёй, которую я органически ненавидел, хоть и умел поддерживать, прошёл ещё час. А потом лорд Паркинсон вместе с дующейся, как мышь на крупу, но, к счастью, помалкивавшей наследницей благополучно отправился домой. А его вновь потерявшая сознание от переживаний жена ввиду крайней слабости была отлевитирована в гостевую спальню Малфой-менора. Едва сдерживающий радость и облегчение Драко ретировался в свои комнаты, а мы с Нарциссой, обсудив пару организационных вопросов, под ручку, как положено паре любящих супругов, шли по коридору в сторону спальни хозяина поместья. Как я ни пытался сослаться на дела, красавица блондинка меня каждый раз удерживала, всё ближе и ближе подводя к двери в спальню. А я не знал, как себя с ней вести. Никогда не вникал в подробности их с Люцем семейных отношений. За что, похоже, меня и ждала сейчас неминуемая расплата. Ну, не подозревал я, что они настолько близки! А Нарси, игриво прижимаясь ко мне всем телом, буквально втащила меня в свой будуар и вовлекла в довольно откровенный поцелуй. На мгновение я замер, а потом, мысленно послав Люциуса к Мордреду за вечное втягивание меня в истории, ответил на вторжение её язычка со всей страстью, на которую был способен. Как ни странно, умелые губы признанной светской красавицы не вызвали во мне даже десятой доли того волнения, что я испытал в объятиях таинственной самозванки или самозванца всего лишь сутки назад. Но я постарался не ударить в грязь лицом и показал всё, на что был способен. Опыт – тоже великое дело. Нарси первой разорвала поцелуй и, довольно улыбнувшись, легонько оттолкнула меня от себя:

- Меня всегда интересовало, насколько ты страстен, Северус.

- Что-о?!

- Ты полагал, что я не замечу подмену? Я слишком хорошо знаю своего мужа, Сев…

Она, возможно, сказала бы ещё что-то, но тут в дверях её спальни в неглиже, с бокалом шампанского в руке и с распущенными по плечам в прекрасном беспорядке длинными блестящими чёрными волосами появилась… Джорджиана Паркинсон собственной персоной.

- На-арси-и, мне так одиноко без тебя… где ты так долго задержалась?

Я едва не расхохотался в голос. По знойному виду матушки Пенелопы было вовсе не похоже, что она пребывает в глубоком горе от сорванной помолвки. Только сжавшаяся на моём плече рука Нарциссы и её едва слышный шёпот удержали меня от подобной реакции:

- Ш-ш, я не хуже тебя знаю, что с выбором невесты для Драко мы с Люцем ошиблись, но Джорджи здесь ни при чём… Если ты только не собираешься присоединиться к нашим играм? Не-ет? У тебя другие интересы? Какая жа-алость! Кстати… ты целуешься лучше моего мужа. Это, между прочим, комплимент.

Она ещё раз провоцирующе прижалась к моему телу и, не дождавшись положительного ответа, повернулась к подруге и уже громче пропела:

- Джи, дорогая, эти мужчины так предсказуемы. Иди в спальню, я сейчас приду. И не вздумай пить без меня, а не то… последует наказание.

Джорджиана восторженно взвизгнула и умчалась в комнату, Нарцисса решительно проследовала за ней, а я остался стоять, в полной прострации уставившись на захлопнувшуюся перед моим носом дверь. Через минуту меня разобрал хохот.