- Так и знал, что ты догадаешься. Расслабься, Сев, меня вряд ли могли узнать или выследить, ты же меня знаешь.
Не успел мой друг договорить эти слова, а я – приступить к лечению его «боевых» ран, как во всю мощь заверещали Сигнальные чары поместья, а перед нами материализовался перепуганный насмерть доверенный домовой эльф Люциуса:
- Хозяин! Хозяин!!!
- В чём дело, Терри? – вновь напуская на себя маску надменного аристократа, процедил Люц.
- Там… там авроры. Они говорить, у них ордер на обыск дома и допрос хозяина!
- Моргана их прокляни! Оперативно работают, сволочи!
- А кто-то тут хвалился, что его не могли узнать! И что теперь делать, Казанова хренов?!
Люц развернулся ко мне и «тем самым» голосом, которому так сложно противостоять, заговорил проникновенно и убеждающе:
- Северус, у меня сломаны рёбра и рана от «Сектусемпры» на щеке, вряд ли ты сможешь залечить всё это за те несколько минут, что у нас остались до визита авроров, и…
- Ты мне прописные истины не рассказывай, это я и сам понимаю! Чего мне от них ждать? Вот что меня интересует.
- Этот Мордредов аврор вернулся домой, когда его уже и не ждали – часа в три ночи…
- И где тебя после этого два часа носило?
- Следы запутывал. Шеклболт не мог чётко разглядеть меня в темноте, а Констанца его задержала криками о том, что в дом пролез грабитель.
- Твоих вещей там не осталось?
- Нет, я, прежде чем выскочить на балкон и аппарировать, успел уничтожить все следы «Тергео максима».
- Значит, доказательств у них нет?
- Нет, – заволновавшийся было Люц буквально светился удовольствием.
- Ладно, выметайся в своё убежище, я пошёл с аврорами разбираться. Кстати, у нас тут тоже без приключений не обошлось, нам надо будет потом серьёзно поговорить.
Выпроводив друга через потайной ход, я остался в кабинете. Дожидаться авроров долго не пришлось. Не успел стеллаж, за которым скрылся Люциус, встать на место, а я – уничтожить все следы грязи на ковре, как раздался уверенный стук в дверь, и на пороге появился… Кингсли Шеклболт собственной персоной.
- Мистер Малфой.
- Лорд Малфой. Что привело вас сюда в столь ранний час, мистер Шеклболт? Произошло что-то глобальное, или просто мои бывшие соратнички что-то устроили? Право, не понимаю, к чему такая срочность, почему бы вам было не дождаться утра?
- Не заговаривай мне зубы, Малфой! – аврор, зло посверкивая тёмными глазами, шагнул мне навстречу, встав почти вплотную; от него так и веяло аурой агрессии и охотничьего азарта. Чёрт! Я с трудом заставил себя стоять на месте и безразлично-недоумевающим взглядом смотреть в лицо высокопоставленного рогоносца. Пара недель воздержания, крышесносный поцелуй с незнакомкой или незнакомцем, и волна животного магнетизма, всегда исходившая от этого человека, заставили моё тело отреагировать соответствующим образом. К тому же прецеденты уже были: пару лет назад нас связывали не только дела Ордена Феникса. Но всё это было давно и неправда, а сейчас стоило взять себя в руки, иначе Кингсли мог что-то заподозрить: по-своему, он был не менее догадлив и проницателен, чем Хмури.
- Мистер Шеклболт, я не понимаю, о чём речь.
На, подавись, Кинг! Я абсолютно холоден. Ты что, мужик, и вправду думал, что сможешь взять нахрапом меня или Люциуса? Гриффиндорец, блин!
- Где ты был сегодня ночью, Малфой? – он почти уткнулся носом в моё лицо – нас разделяет каких-то десять дюймов. Не люблю вторжения в моё личное пространство – это меня напрягает.
- В своём поместье. Если господин аврор не запамятовал, сегодня Рождественская ночь, а её все нормальные люди проводят в кругу семьи. Кроме того, на праздничном ужине присутствовали наши друзья – лорд Паркинсон с женой и дочерью.
- И гости, разумеется, подтвердят ваши слова?
- Разумеется.
Следующая пара часов прошла в беседах с взявшим себя в руки аврором. Придя в себя и успокоившись, Кингсли профессионально допросил разбуженных эльфами Нарциссу и Джорджиану Паркинсон, а также побеседовал с Драко. Не найдя несоответствий в наших рассказах (о неудавшейся помолвке мы ему ни слова не сказали) и дождавшись, пока колдомедики освидетельствуют моё здоровье на предмет полученных проклятий, он, одарив напоследок меня предостерегающим взглядом, предупредил ничего не выражающим голосом, прежде чем его команда окончательно покинула менор:
- Лорд Малфой, советую вам быть крайне осторожным. Видите ли, маги не любят тех, кто посещает их дома без спроса, особенно по ночам. С такими незваными гостями часто случаются большие неприятности.
Ах ты ж, Кинг-Большая-Зараза! Ну, ничего, твоя фраза, между прочим, работает в двух направлениях. Поэтому я цепляю на лицо самую язвительную улыбочку Люца и его излюбленным, «тем самым» пробирающим всех существ, не страдающих импотенцией, тоном почти мурлычу:
- Вы совершенно правы, господин аврор.
Похоже, до моего бывшего любовника дошло, что он только что сказал. Черты темнокожего лица заострились, чёрные глаза полыхнули огнём, и, едва заметно склонив голову, будто намечая поклон, прошипев: «Мы друг друга поняли», аврор вылетел из кабинета.
Успокоив Нарциссу, Драко и почти впавшую в истерику леди Паркинсон, я уговорил их вернуться в постели и хоть немного отдохнуть, а сам отправился лечить нашего «страдальца». Пока пробирался по закоулкам путаного потайного хода, вспоминал все события сегодняшней ночи и удивлялся: вот уж воистину – Рождественская ночь: столько чудес разом. Сначала – намёк на избавление от нежеланного для моего крестника брака, потом – волшебный поцелуй возле камина. Кстати, я всё больше и больше сомневаюсь, что с самого начала в Малфой-меноре появилась Панси, а не этот неизвестный или неизвестная. И, наконец, поведение Кинга. Что-то я не заметил в нём огромной ревности и возмущения по поводу покушения на честь любимой жены. Скорее… Да-а!!! У аврора такая манера заигрывания. Он по натуре охотник, как, впрочем, и Люц. У-юй-юй, какие вырисовываются перспективы! Интересно, мой «скользкий друг» в курсе? Вряд ли. Хе-хе-хе! Но… не я буду тем, кто просветит его в этом вопросе. Похоже, наш аристократ нашёл-таки свой постоянный источник адреналина. Только он ещё не подозревает об этом.
Когда я, наконец, добрался до хитро замаскированного убежища Люциуса, о котором в своё время не знал даже Лорд, мой друг уже успел вымыться, переодеться и залечить свои рёбра, только глубокая царапина от «Сектусемпры» никак не желала заживать.
- Кой Мерлин ты придумал это мордредово заклинание?!
- Для защиты от врагов. Стой спокойно, я сейчас залечу его.
Раны от «Сектусемпры» тем и опасны, что требуют особого подхода к своему лечению. Во-первых, обычные Заживляющие заклинания на них не действуют, а во-вторых, произносить специальную формулу должен кто-то другой, иначе она не сработает, иными словами, сам себя не исцелишь.
Я был настроен серьёзно поговорить с другом и по поводу срыва помолвки, и о его приключениях в доме Шеклболта, но, как только я убрал следы своего изобретения с его лица, прямо в комнате убежища материализовался Фоукс и передал мне записку, написанную витиеватым почерком Дамблдора:
«Северус. Ты срочно нужен в замке. На твоём факультете ЧП».
Пришлось срочно отправляться в Хогвартс. Где меня ждало очередное потрясение в виде верещащей на грани ультразвука семикурсницы… Пенелопы Паркинсон, вызволенной домовыми эльфами замка из какой-то кладовки для швабр и мётел в Подземельях. Данная студентка всегда обладала просто выдающимися способностями по закатыванию истерик, и мне стоило огромного труда успокоить её и выяснить-таки, что произошло на вверенном мне факультете в ночь под Рождество. И вот спустя почти час, пять флакончиков Успокоительного и две оплеухи (два флакона и воспитательное воздействие – Панси, остальное – её экзальтированным подружкам, уже почти отправившимся портключами по домам, но вернувшимся по приказу директора), мне удалось выяснить следующее. Вчера после бала немного перебравшие шампанского Паркинсон, Булстроуд и Гринграсс возвращались после ночной прогулки по коридорам. Панси, как обычно, расписывала своим подругам предстоящую помолвку с Драко и порядком им поднадоела. Правильно, ведь это не им выпала такая удача, чего радоваться-то. Оставив позади подвыпившую Паркинсон, они вернулись в гостиную и пошли спать. Больше они однокурсницу не видели, справедливо предполагая, что она отправилась через камин в Малфой-менор. А в это время на отставшую от подруг девушку напали двое (или трое) неизвестных и, приложив к её носу пропитанный чем-то платок, запихали бессознательную тушку Панси в кладовку неподалёку от кабинета Зельеварения, заперев дверь на довольно необычные чары. Кстати, устроили её там со всеми удобствами, наколдовав кровать с мягкой периной, пуховое одеяло и даже ночной горшок. Девица проспала в этой импровизированной спальне больше суток, а когда проснулась, обнаружила себя в одной сорочке, запертой в тёмной комнате без окон. Одежды и обуви, в которых она была на вечере, тоже не было. Неудивительно, что после этого она своими воплями разбудила ползамка. Уж как может вопить Паркинсон, я знаю: баньши с зависти удавится. Вызволенная из заточения сбежавшимися эльфами и преподавателями девушка впала в неконтролируемую истерику, а её одежда и украшения, причём те самые, в которых она присутствовала на ужине в Малфой-меноре, обнаружились тут же, в изножии импровизированной кровати.
