- За всё надо платить… Моя цена – артефакт! – вырвалось уже на пике отчаянья, по наитию, но... любовника-мучителя словно ураганом снесло с моего тела, и мы на секунду замерли, встретившись взглядами. Не знаю, что такого страшного он увидел в моих глазах. Судя по его расхристанному и абсолютно невменяемому состоянию, видок у нас был тот ещё. На мгновение мне показалось, что Ворон не выдержит и просто свернёт мне шею, но, постояв соляным столбом несколько секунд, он вихрем вылетел из спальни, со всей силы саданув дверью о косяк. А я безвольной лужицей растёкся по постели. Тело трясло от неудовлетворённого желания, а душа пела от облегчения. Мы едва не переступили черту, но всё-таки удержались на самом краю пропасти. Оба. Совесть, вещавшая в этот раз почему-то голосом покойного Дамблдора, мягко намекнула, что, в общем-то, я и сам не без греха, нечего было провоцировать Ворона на столкновение. Да, знаю я, знаю… Только вот одного понять не могу, какая мантикора меня под бок толкает, каждый раз, как я его вижу? Ведь знаю же, что он не спустит мне с рук провокации, а удержаться не могу.
Волной накатила апатия и усталость. Хотелось забиться куда-нибудь в уголок и ни о чём не думать, да вот только возможности такой у меня не было. Последующие часы прошли в раздумьях о сложившейся ситуации и ожидании, когда же меня соизволят освободить. Что-то мне подсказывало, что Ворона я ещё долго не увижу. Только почему-то эта мысль вызывала тоску, а не облегчение.
К тому времени, как появился домовой эльф, смотревший на меня, как на помесь графа Дракулы с Джеком Потрошителем, я успел несколько раз задремать, сделать парочку безуспешных попыток избавиться от верёвок и как следует просчитать свою дальнейшую линию поведения. Сегодняшняя сцена не должна была повториться, а для этого мне надо было держаться от Ворона как можно дальше. Вот только сделать это не представлялось возможным. Смутные догадки, что без записей чародея Снейп рискует при работе с «Ликом» нарваться на крупные неприятности, не давали мне покоя. И как я ни успокаивал себя, что забота о безопасности единственного человека, способного снять с меня ошейник – нормальная реакция, я понимал, что мой интерес к нему выходит далеко за рамки простой необходимости.
Приказ оставаться в спальне меня просто умилил. Ворон, что, серьёзно думал, что, есть у меня магия или нет, эльфы сумеют удержать Джокера? Щаззззз!!! Три раза «Ха»!!! Да этим милашкам до покойного Кричера, как цыплёнку до дракона. После долгого общения с ним я мог глотать несчастных ушастиков, не жуя. Провести наивных домовиков не представляло для меня труда. И уже на следующее же утро мало того, что дом был в полном моём распоряжении, так и эльфы молчали, как ПСы на допросе, боясь даже на глаза показаться своему хозяину. Вот с Защитой на входе в лабораторию пришлось повозиться, наличие симпатичного украшения на шее не способствовало эффективности работы. Промучившись без толку целый день, я прибегнул к старому маггловскому способу – проскользнул в помещение следом за его хозяином. Была, правда, вероятность, что бывший Пожиратель меня засечёт, но Ворон слишком погрузился в работу, чтобы реагировать на посторонние раздражители. К тому же, целиком и полностью полагался на верность и надёжность своих домовиков. Устроившись в самом тёмном и малоиспользуемом углу подвала, мне оставалось только наблюдать за действиями моего недавнего противника и пытаться просчитать, с какой стороны ему может угрожать опасность. Легко сказать – просто наблюдать! Напрасно я считал, что меня ожидают тоскливые часы ожидания. Как бы не так! Да после вчерашнего меня от каждого его жеста, каждого движения бросало то в жар, то в холод. Вот Ворон, ловко изогнувшись, не глядя снял со стеллажа какую-то банку с ярко оранжевым порошком, вот осторожным, почти нежным движением, открыл хрустальный, переливавшийся всеми оттенками радуги фиал и влил несколько капель хранившейся в нём жидкости в котёл. Всколыхнувшееся в котле зарево осветило его сосредоточенное с резкими волевыми чертами лицо. Нахлынуло далёкое, почти забытое воспоминание из детства, когда я, шестилетний запуганный зверёныш, ночью выбирался из своего чулана, чтобы подслушать, как тётя Петунья читает Дадли сказки. В доме Дурслей на слово «волшебство» было наложено строгое табу, но иногда в её историях фигурировали страшные коварные колдуны, описание которых почему-то вместо ужаса вызывало у маленького меня запретно-волнующее восхищение. Вот и сейчас эта ловко скользившая возле котла смертоносными обманчиво лёгкими движениями стройная фигура вызывала восторг, отзывающийся сладко-тянущей жутью где-то в подсознании. По телу пробегала дрожь, смешанная с предвкушением чуда, как перед прыжком с высокой скалы. Сразу почему-то напоминавшая, что я сижу в прохладном подземелье, а из одежды на мне только обмотанное вокруг бёдер полотенце. Мда-а… Вот только к холоду это чувство не имело никакого отношения. А зельевар всё продолжал свои движения, напоминавшие какой-то ритуальный завораживающий танец. Вот он потянулся, разминая затёкшие мышцы спины, а меня от этого движения словно током пронзило. Да что же ты делаешь, Ворон?! Сволочь! Ну, нельзя же так! Только не после наших недавних игр…
Я успокаивал себя тем, что это просто гормоны и завтра всё пройдёт. У меня слишком давно никого не было – в последнее время случайные партнёры и старые любовники стали вызывать не влечение, а раздражение. Вот закончу это дело, придумаю, как заставить Снейпа сварить зелье, которое сможет вытащить Рона из комы – если кому это и под силу, так только ему – и оторвусь по полной программе. Но всё было тщетно – меня по-прежнему волновал и привлекал только Ворон.
Следующие дни ничем не отличались от предыдущего, облегчения не было, а напряжение всё нарастало. Кроме этого, судя по тому, как подобрался и засуетился мой конкурент, хоть я сам и не понимал ни шиша в Зельеварении, наше бдение в лаборатории подходило к концу. И если бы я был на месте покойного Фламмеля, когда тот устраивал ловушку для своих последователей в собственных записях, именно этот момент как нельзя лучше подходил для проявления глобальной гадости. А учитывая отнюдь не милосердные нравы Средневековья, когда заваривалась вся эта бодяга, «сюрприз» мог быть не только членовредительским, но и смертельно опасным.
Следуя инстинкту, буквально вопившему: «Ахтунг!!! Атас!!! Хозяин, пора рвать когти!!!», я стал незаметно подкрадываться к Ворону, чтобы в случае необходимости вытолкнуть этого «мученика науки» из эпицентра катаклизма. Вот зельевар нахмурился и, наложив на себя Защитные чары, чего всегда избегал делать в лаборатории, склонился над котлом, в котором нарастало какое-то непонятное свечение, и я понял: пора! Взвившись из положения лёжа, словно взведённая пружина, на лету всей своей массой впечатался в ничего не подозревавшего колдуна и отбросил как можно дальше от потенциальной опасности, закрывая своим телом и прижимая к холодным камням пола. Он яростно боролся, пытаясь скинуть мою не очень громоздкую тушку, но… не успел. Рвануло так, что нас вместе с ним чуть по камням не размазало. Мда-а, про щиты-то я и забыл…
Это было моей последней связной мыслью: через мгновение на затылок обрушилось что-то тяжёлое, голова взорвалась слепящей болью, и я провалился в беспамятство.
Каким уж макаром Ворон тащил меня до гостиной, вспоминалось смутно. Пришёл в себя только от полоснувшей словно калёным железом боли в затылке и инстинктивно попытался вырваться. Где там! Разве из этих рук вырвешься? Да и не хотелось… Совсем не хотелось… Его захват постепенно переходил в объятия, а у меня не было ни малейшего желания сопротивляться. Нас влекло друг к другу так, словно от этого притяжения зависела наша жизнь. Ещё немного и…
Соплохвоста ему в зад!!! И какого гоблина Хорёк-старший вваливается сюда, как к себе домой?!
- Северус! Мне срочно нужно найти Поттера! Что у тебя с ним за дела? Мерлин преблагий!!!
Ну, к Мерлину я отношения не имею, но кто-то, кажется, нашёл… неприятности на свою задницу!
