Девушка решительно подхватила уменьшенную аптечку и кинулась к выходу из комнат слизеринского декана, на ходу накладывая на себя Дизиллюминационные чары. Рональд догнал её уже возле порога. Каково же было их удивление, когда к ним присоединились и слизеринцы.
- Малфой, там оборотни. Вряд ли папочка погладит тебя по головке за то, что ты рискуешь сейчас своей жизнью.
- Не трать слюну, Уизли. Она тебе ещё пригодится – от Фенрира отплёвываться. Там наши с Тео отцы, между прочим, сражаются, а ты тут… ядом плюёшься. К аврорам… и… Барон… слетать… сможет, – к тому моменту, как четвёрка студентов добежала до заброшенного женского туалета на втором этаже, оба спорщика уже запыхались, перебрасываясь по дороге ехидными замечаниями и подколками. Ворвавшись в тёмное помещение и убрав уже ненужные чары Невидимости, Рональд откашлялся, восстанавливая дыхание и воспроизводя в памяти звуки, которые издавал когда-то Гарри, шагнув к умывальнику, старательно прошипел:
- Ххешшшь о ххасссааа…
Постамент, на котором стояла раковины, с тихим скрежетом разъехался на отдельные части, открывая тёмный провал тоннеля. Вечно неисправный умывальник ушёл в пол, открывая дорогу, и юный гриффиндорец, подавив панику, первым шагнул вперёд, прыгая в страшный зев тёмной огромной трубы. За ним тотчас же последовали остальные.
Тот, кто когда-то называл себя Воландемортом и кого боялись все маги Британии и окрестных стран, довольно потянулся, расправляя плечи. Как он и предполагал, после его последнего визита в Тайной комнате не было никого, кроме каких-то животных. После гибели василиска крысы здесь водились в изобилии, так что это не было неожиданностью. Проверять, какого вида живность пересекла защитный периметр, значило напрасно тратить драгоценную Магическую Силу, позаимствованную с таким трудом. Риддл недовольно поморщился и в который уже раз помянул недобрым словом покойного Гарри Поттера, сумевшего утащить с собой в могилу почти всю свою Магию. А способности у мальчишки были, и ещё какие. Недаром же Риддл семнадцать лет скрывался в его разуме, порой он ловил себя на мысли, что знает возможности парня, лучше его самого. Пришлось удовольствоваться жалкими возможностями выпитых им обычных волшебников. Но ритуал должен был всё расставить по своим местам. О, да-а, Тёмный Лорд ждал долго, но за последние шестнадцать лет он научился это делать. Довольно хмыкнув, юноша с вечно растрепанными чёрными волосами и холодным взглядом зелёных глаз, в которых теперь, когда ему не было нужды скрываться и маскироваться, всё чаще мелькали красные искры, принялся чертить пентаграмму. В этом-то как раз не было ничего сложного: как все и ритуалы древнейшей Тёмной магии, она была более чем примитивна. Проблема состояла в том, чтобы достать необходимые для таинства составляющие, но с этим скрывавшийся в теле Гарри Поттера Воландеморт справился всего за каких-то три месяца. Душу Лорда царапнула неприятная мысль, что всё можно было провернуть ещё месяц назад, если бы не неудачные стечения обстоятельств постоянно мешавшие величайшему из магов готовиться к ритуалу. Помниться, ему тогда даже показалось, что это чья-то воля противостоит его замыслам, но колдун с презрением отбросил от себя суеверные опасения: «Ты ещё, как тупой маггл, поверь, что животные умеют мыслить и что они осознанно противостояли тебе в твоих поисках». Воспоминания о владеющем волшебством чёрном котике Тёмный Лорд предпочёл спрятать на самых дальних полочках своей памяти, поспешив списать сие странное происшествие на действие защитного артефакта, навешанного на животное его хозяином – проклятым предателем Снейпом. Учитывая насколько студенты «любили» зельевара, подобная защита фамильяра не была чем-то необычным.
Посторонние размышления не нарушали эмоциональной настроенности Тёмного мага, руки, управляемые подсознанием, действовали автоматически, вычерчивая линии пентаграммы. Ему хватило десяти минут, чтобы закончить её, ещё пять минут, чтобы распределить в лучах звезды необходимые составляющие, и вот Лорд, сняв с себя всё, кроме ритуальной мантии кроваво-красного цвета, положенной по статусу каждому уважающему себя Злому Колдуну, вошёл в центр пентаграммы, встал на колени и приступил к ритуалу. Слова древнего наречия словно сами собой лились с языка, сознание же было полностью поглощено тем, чтобы раствориться в Изначальной Магии, но вместе с тем в достаточной мере сохранить своё «я», чтобы сохранить волю и выполнить задуманное. Дикие вихри первобытных желаний и эмоций захлёстывали разум, принося с собой ощущение всемогущества и эйфории, и тут…
Внезапно по телу парня прокатилась волна ужасной боли, парализуя волю и выкручивая мышцы. Кайфующее в потоке Магии сознание словно раскалёнными щипцами с мясом и кровью выдирали из поглотившей его Силы. Чей-то громкий, звучный, смутно знакомый голос, словно острый кинжал, резал слух, произнося… единственное, что могло разорвать цепь уже начавшегося ритуала. Взбешенная Магия, оскорблённая прекращением таинства, вознамерилась, было, уничтожить его, как возможный источник своего разочарования, но Риддл был слишком опытным колдуном с более чем полувековым стажем Тёмных ритуалов за плечами, чтобы погибнуть так бесславно. Теряя собственные Силы и терпя невыносимую боль, он сумел-таки вырваться, в первый же момент, как к нему вернулось обычное зрение, разметав составляющие, собранные с таким трудом, и стерев линии пентаграммы. Теперь доступ Изначальной магии в реальный мир был перекрыт, и пришло время заняться теми, кто посмел помешать Великому Темному Лорду!!! Да, запас его заимствованной Силы был сильно истощён, но его противники ещё очень сильно пожалеют, что вмешались не в своё дело. Безумным усилием воли вернув обессиленному телу возможность двигаться и сражаться, Воландеморт рывком поднялся с колен и мгновенно принял боевую стойку, повернувшись спиной к бассейну, чтобы исключить нападение с этой стороны. Слово ярость и на треть не отражало того, что испытывал сейчас самозваный Лорд. Четверых стоявших перед ним магов он узнал мгновенно – Риддл всегда был силён в чтении аур:
- О-о-о, какая встреча! Треть моего Внутреннего Круга в компании с аврорской шавкой! И вы?! Смеете?! Угрожать?! Мне?! – с каждым словом Воландеморт накручивал себя всё больше и больше, распаляя свой гнев. Но в тот момент, когда он уже собирался атаковать посмевших помешать ему предателей, со стороны бокового входа вновь раздался тот голос, который несколько минут назад показался ему странно знакомым:
- Том, ну разве так принято встречать дорогих гостей? Мы, конечно, извиняемся, но, боюсь, тебе придётся потерпеть наше общество, – говоривший спокойным шагом, поглаживая в руках такую знакомую… его собственную, Тёмного Лорда Воландеморта, волшебную палочку, выходил из тени на свет. Вот полностью показалась высокая, подтянутая фигура с аристократической осанкой, облачённая в защитную мантию драконьей кожи, но предательский полумрак, оттеснённый магическим светом к закоулкам зала, всё ещё продолжал скрывать лицо знакомого незнакомца. Шаг, ещё шаг. Его Темнейшиство как заворожённый следил за приближающимся волшебником:
- Выйди на свет, кто бы ты ни был! – Лорд и сам заметил, как дрогнул, срываясь на несолидный дискант его голос.
- Ты спешишь, Том? Странно. Как ты когда-то сказал мне в этом самом месте: ни мне, ни тебе торопиться некуда, – насмешливый баритон задевал какие-то струны в душе Воландеморта, но так и не давал ответа, откуда же он знает своего противника. А в том, что этот незнакомец был именно врагом, Лорд не усомнился ни на минуту. Куда-то в сторону отошёл лютый гнев на бывших соратников-предателей, пусть даже и постепенно перемещавшихся, беря колдуна в окружение. Всё внимание семидесятилетнего волшебника в теле семнадцатилетнего парня было сосредоточено на приближавшемся человеке. Вот, наконец, тот сделал последний шаг, вступая в круг света, и колдун едва сдержал крик, рвавшийся из горла: на него с насмешкой смотрел Том Марволо Риддл собственной персоной, такой, каким он был в 20 лет, а в руках у него была… собственная, утерянная три года назад на кладбище палочка Лорда…
