Матросы вскочили. Они молча прислушивались, глядя на огненные вспышки, сверкавшие в темноте над бухтой.

Всем было ясно: высадились новые отряды наших десантников. Быть может, уже идёт решающий бой, и от его исхода зависит судьба города.

- А мы что же - спать будем? - вдруг крикнул Лычагин.

- Какой там сон! - за всех отозвался Кайда. - Ребят поддержать надо.

- Верно, братва, мы должны помочь. Но как? Моё мнение такое. Фашисты, конечно, будут подбрасывать к берегу подкрепления. Мы у них в тылу. Вон видите развалины?

- Он указал рукой на разрушенный дом, стоявший у дороги. - Там засядем. Мимо нас будут идти фашисты. Устроим им полундру. Одобряете?

- План отличный, - похвалил Копотилов.

- А если нас окружат? - спросил кто-то.

- Да мы уже которые сутки в окружении. Или не заметил? - говорит Кайда и усмехается.

- Двинулись, - даёт команду Лычагин. …И вот уже час с лишним они в засаде. Но ни один гитлеровец не прошёл мимо - ни на передовую, ни с передовой. Кайда недоволен:

- В чём тут дело - непонятно…

- А мне понятно, - замечает Лычагин. - Стало быть, некого фашистам на подкрепление к берегу перекидывать, теперь понятно?

- Тогда чего же мы залегли?

- Помолчи. Кто-то бежит. Со стороны порта.

И в самом деле, на дороге показались немцы - не меньше взвода. Идут торопливо, спины согнули. Задние то и дело оборачиваются и короткими очередями стреляют из автоматов.

Лычагин нажимает спусковой крючок.

Гитлеровцы не ожидали нападения с тыла, заметались. Шесть матросских автоматов уложили всех прямо на дороге.

- Так-то вот, браток, - заметил Лычагин, повернувшись к Кайде. - А ты говорил, чего мы залегли.

- Драпают, выходит, - сказал Кайда.

- Выходит, что так.

И тут показалась ещё одна группа. Люди продвигались, делая перебежки. Лычагин предупредил:

- Это свои. Не стрелять.

Он поднялся ив-за укрытия и радостно закричал:

- Эй, братки! Смелее продвигайтесь!

- А ты кто такой? - раздался настороженный голос.

- Мы куниковцы. Третьи сутки тут.

- Выходите, посмотрим.

Матросы вскочили и вышли на дорогу. Им навстречу шагнули двое - офицер и солдат.

- Это вы стреляли? - спросил офицер.

- Наша работа, - ответил Лычагин.

- Молодцы! Здорово помогли нам. Спасибо. - Офицер крепко пожал ему руку.

Подошли остальные солдаты. Они обнимали матросов, жали им руки.

Офицер спросил Лычагина:

- Как тут обстановка?

Лычагин показал рукой вперёд:

- Метров двести по дороге можно двигаться спокойно. Ну, а вот дальше что - неведомо. - И спросил в свою очередь: - А как вообще обстановка? Мы ведь тут ничего не знаем.

Оказалось, в эту ночь в помощь стрелковому полку высадился Ещё один полк.

Причалы снова отбиты у немцев, полк занял электростанцию, цементный завод.

Сопротивление врага ослабевает.

Было темно, но Кайда всё-таки разглядел, сколько звёздочек на погонах офицера.

Спросил:

- Товарищ капитан, а как наш батальон?

- Точно не скажу. Знаю только, что штаб батальона во главе с командиром капитан-лейтенантом Василием Ботылёвым всё Ещё в окружении - в клубе портовиков, без пищи и воды. Пока доблестно отбивают все атаки. Рота автоматчиков заняла железнодорожный вокзал и водрузила на нём красное знамя. Но гитлеровцы нажали на роту, и ей пришлось засесть в башнях элеватора. В трудное положение попала и бригада, которая высадилась левее вас. Словом, обстановка ещё сложная.

Матросы переглянулись.

- Выходит, и завтра придётся не сладко, - заметил Кайда. - Ну что ж, ещё туже подтянем пояса.

- Да вы, ребята, видно, голодны! - спохватился капитан и повернулся к солдатам:

- А ну-ка, товарищи, поделитесь с матросами кто чем может.

- Нам бы патронов, - сказал Лычагин. - Братки, пусть каждый из вас даст по десятку патронов.

- Поможем, поделимся, - раздались голоса.

Матросские карманы наполнились сухарями и патронами.

Капитан приказал продвигаться вперёд. Матросы пошли с пехотинцами.

Действительно, метров двести шли спокойно. Но вот их встретил плотный огонь противника. И на дороге и вокруг неё рвались мины и снаряды. Пришлось залечь. …Прошло больше часа. Огонь противника не утихал. Пехотинцы вступили в перестрелку. Матросы не стреляли - они знали цену каждого патрона. Ведь неизвестно, что их ждёт утром. Может быть, фашисты перейдут в контратаку, попытаются опять завладеть причалами.

Лычагин подполз к капитану и сказал:

- Ставим вас в известность: братва решила идти на выручку Ботылёву, в клуб портовиков.

- Да как вы пройдёте? - удивился капитан. - Видите, какой плотный огонь. А у клуба ещё больше немцев.

- Смелость города берёт!

- Это верно, - согласился капитан. - Покажите, в каком направлении вы двинетесь.

Мы отвлечём противника.

- Вот за это спасибо.

- Лихие вы парни, - сказал капитан и обнял Лычагина. - Как это по-морскому говорится - семь футов под килем и попутного ветра! …И вот матросы двинулись в путь. Они взяли правее дороги. Шли шагах в двадцати друг от друга. Впереди - командир отделения сержант Лычагин, позади - его заместитель старший матрос Кайда.

От камня до камня, от воронки к воронке, по водосточной канаве, где ползком, где перебежками продвигались они вперёд. Так добрались до здания костёла. Зашли в него - пусто.

Решили передохнуть. До клуба портовиков оставалось метров семьсот. Там шёл бой - строчили автоматы, рвались гранаты, мины.

- Густо обложили, - заметил Кайда, прислушиваясь.

- Скорее! - заторопил матросов Лычагин.

К клубу подошли на рассвете. Притаились в каком-то разрушенном здании, стали наблюдать. Три танка стреляют по окнам клуба. Позади танков множество немецких автоматчиков. Вот-вот начнут штурм клуба.

- Сейчас к нашим не проскочить, - сказал Кайда. - Ударим с тыла по автоматчикам.

- Подбираемся ближе и рассредоточиваемся. Первым открою огонь я. Стрелять длинными очередями! - приказал Лычагин.

Подобрались почти вплотную. Стрельбу открыли из немецких автоматов. Гитлеровцы не сразу сообразили, что стреляют по ним с тыла. А пока разбирались, матросы уничтожили больше сотни фашистов. Уцелевшие гитлеровцы разбегались, прятались за стенами домов.

«Вот что значит неожиданность, - подумал Кайда, продолжая стрелять. - Но если танки развернутся, нам будет не до шуток».

А немецкие танкисты вдруг прекратили стрельбу. Они повели танки в сторону вокзала.

Матросы облегчённо вздохнули. Не ожидали, что победа окажется сравнительно лёгкой. Ясно, вражеских танкистов сбило с толку исчезновение автоматчиков. Или дух гитлеровских солдат сломлен, или они решили, что с тыла наступает большой отряд десантников. Так или иначе, но от клуба они откатились.

Теперь надо самим прорваться в клуб. Кайда вышел из укрытия и крикнул:

- Братва, не стреляйте! Свои!

И он бросился к дверям клуба, увлекая за собой товарищей.

Кайду в батальоне знали все. Когда он влетел в клуб, раздались радостные возгласы:

- Малютка объявился!

- Откуда ты взялся, Володя?

- Не иначе - из пекла! Гляньте, какой вид!

Обрадовался и командир батальона капитан-лейтенант Ботылёв, увидев шестерых матросов. Он удивлённо спросил:

- Так это вы дали фашистам жару? Да откуда вы появились?

Он внимательно посмотрел на них и, замолчав, покачал головой.

Да, бравого вида, надо сказать, у ребят не было. Щёки ввалились, глаза запали, губы и брови обгорели, а обмундирование превратилось в грязные закопчённые лохмотья. У Кайды на одном ботинке оторвалась подошва, и он обмотал его проволокой и бинтами; ходить было неудобно, приходилось ковылять, да и старая рана болела.

Когда Лычагин обо всём доложил, командир батальона распорядился: