Но мои глаза все время возвращались к молчавшему телефону. Может быть, мне следовало написать ей что-нибудь: милое и романтичное. Но она была сестрой Ханны, и все было неправильно. Она была частью поганой семейки и вряд ли могла быть лучше остальных своих родственников.

Я больше никогда не должен видеться с ней.

Предательское почтовое оповещение вторглось в мои мысли, громко давая знать о полученном новом сообщении… Конечно, оно было снова от Харлоу.

- Я скучаю по тебе… – пробормотал я, ожидая, пока откроется письмо.

…Я сижу на крыльце дома у озера с книгой в руках.

Люк уехал с Найлом в Чикаго, чтобы забрать свои вещи. Он уже начал чувствовать себя здесь как дома.

Забавно – живу здесь три недели, в удобстве и комфорте, но пока не могу назвать это место домом. Единственный раз я чувствовала себя дома, когда спустилась вниз утром на чудесный запах твоих малиновых кексов. Как ты перемещался по кухне…

Ох, не думай об этом слишком много… Женщины постоянно говорят тебе комплименты!

То, что ты сказал… Мне пришлось сильно закусить губу, чтобы не расплакаться. Я хотела прижаться к тебе, устроившись в твоих уютных объятиях.

Ты мягко обхватил мое лицо, а я смотрела в самые зеленые глаза…

Я скучаю по тебе.

Х.

- Зачем ты пишешь мне это сейчас, Харлоу? – кричал я на дисплей, встречаясь кулаком с твердой поверхностью стола. – Тебе чертовски нравится меня убивать?!

Великолепно! Теперь я разговариваю сам с собой.

Хорошо, она вывела меня из себя и заслужила получить ответ.

…Дорогая Харлоу,

Пожалуйста, сделай мне одолжение и заткнись.

С любовью,

Гарри.

P.S. Я. Ненавижу. Тебя.

Глядя на только что набранное, более чем оскорбительное, сообщение, я почувствовал себя капризным ребенком, который, наконец, смог выплеснуть свой гнев в лицо родителям. В следующую же секунду я удалил свои слова и перечитал пришедший е-мейл. И тогда меня осенило. Харлоу плакала, когда писала мне эти милые фразы. Она тоже страдала от этого вынужденного расставания.

В этот момент мое замерзшее каменное сердце начало оттаивать, гнев медленно покидал мое тело, отчего я настолько плохо себя почувствовал, что собственную голову потребовалось поддержать руками.

Я больше не хотел от нее бегать. Я желал видеть ее, чувствовать ее, смотреть в ее глаза, чтобы заполнить их страстью и вожделением, надеждой и… любовью.

Должен ли я написать ответ?

Пальцы надолго замерли над клавиатурой, но я так и не сумел найти нужных слов.

Несколькими часами и стаканами бурбона спустя, пришло очередное ее послание, вовсе застигшее меня врасплох.

…Я не могу спать. Я прочитала дневник Ханны. Ты знал, что она была изнасилована в семнадцать лет? Полагаю, это объясняет кое-что о ней. Я задаюсь вопросом, что произошло с ней после этого…

Кто-то вырвал следующие страницы из ее дневника.

Я никогда не знала, что случилось с Ханной. Клянусь, я бы помогла ей предъявить обвинения. Но я настолько потерялась в своих собственных романтических мечтах, что даже не могла представить, что кто-то может причинить такую боль другому человеку…

Я была такой невинной. Я помню то лето, что я провела в особняке отца. Сестра постоянно ворчала на меня и выгоняла из дома… И я много гуляла по городу.

Однажды я зашла слишком далеко. Теперь я знаю, что забрела тогда в старое имение Томлинсонов. Там была старая беседка. Всякий раз, когда Ханна выводила меня из себя, я уходила туда, просто чтобы ощутить успокаивающий эффект леса вокруг меня. Я помню тишину, нарушаемую лишь отдаленным потрескиванием веток… Мне казалось, что кто-то прячется за деревьями. Мне очень нравилось то чувство, что, возможно, за мной наблюдают.

Если бы только я могла вернуться назад во времени…

Я надеюсь, что у тебя все хорошо.

Твоя Харлоу.

Мой разум отказался работать после информации о том, что Ханна была изнасилована. Схватив мобильный, я набрал единственный номер, о котором мог думать.

- Гарри, уже поздно…

- Только не ври, что спишь, - отозвавшийся голос Элеанор был очень даже живым и бодрым. Да она всегда работала по ночам, бывало и до утра засиживалась. Я взглянул на наручные часы – около восьми вечера, значит во Франции было чуть больше полуночи.

- Нет, на самом деле у меня есть новости для тебя.

- У меня тоже есть что рассказать.

- Ты первый.

- В несовершеннолетнем возрасте Ханна была изнасилована, - теперь, произнося эти слова вслух, я анализировал свои эмоции… Я чувствовал жалость, только сейчас понимая, почему она отбивалась от моих попыток сблизиться физически… Но за все время Ханна так ни словом и не обмолвилась об изнасиловании. И как, черт возьми, я должен был узнать об этом, если она все держала в себе?!

- Бедная девочка… Думаю, это многое объясняет, - сказала Элеанор с состраданием, и мне понравился этот идеальный подбор слов. Единственная вещь, которую я действительно любил в своей помощнице – это прямота. И да, она, одна из немногих, знала о моих проблемах с Ханной.

- Хорошо, теперь твои новости.

- Ты упоминал мистера Ирвина, - в трубке слышался шелест документов.

- Давай уже, Элеанор, не дразни меня.

- Я обнаружила несколько интересных фактов о нем. Ты знаешь, что я не смогла найти ни одного отчета о поступлении Харлоу в больницу? – да, глубоко внутри меня всегда были сомнения, лгала ли она мне об этом. – Фамилия Ирвин дала мне хороший повод еще раз все перетрясти. И ты не поверишь, что я нашла.

- Просто говори уже! – в нетерпении я почти кричал в трубку.

- Успокойся, Гарри, я все тебе расскажу. Итак, имя Хейли Ирвин в документах появлялось несколько раз. Впервые это произошло более шести лет назад, - она сделала глубокий вдох. – Согласно этой бумаге, Хейли Ирвин родила ребенка.

Я побледнел, и внезапно мне стало до дрожи зябко.

- Что?

- Ты меня слышал. Есть больничный отчет, в котором говорится о том, что она родила девочку по имени Джо… Отец – Эштон Ирвин.

- Как мы можем быть уверены, что это именно та Ханна, которую ищем мы? – неуверенно пробормотал я, потянувшись к стакану бурбона, который и опустошил одним большим глотком.

- Ну… даты их рождения совпадают; к тому же, едва ли она находилась там легально. Ей всего восемнадцать было, да и во время родов возникли осложнения, из-за которых, кажется, она больше не сможет иметь детей.

- Боже мой… – в отчаянии я обхватил голову, зарывшись руками в волосы.

- Это еще не все. За последние годы девушка была госпитализирована семь раз, и всегда с травмами - сломанными ребрами, следами побоев на лице и на теле. В документах подчеркивается, что предъявлять обвинения она отказалась, там же прикреплено написанное ею объяснение, что травмы являются результатом ее любви к опасным видам спорта. Ты можешь поверить в это? Девушку кто-то бил, а все внимали ее сказкам про адреналиновую наркоманию… – Элеанор ненадолго замолчала. – В последний раз она была доставлена в больницу этим летом.

- Но ты сказала мне, что туда не доставляли никого после несчастного случая на яхте, - мой голос был не громче шепота: Ханне пришлось пройти через ад, и никто об этом не знал.

- Я сказала так потому, что причиной госпитализации указан не несчастный случай на море, а осложненная пневмония с последующей комой, длительностью в две недели. Я полагаю, что это и была Харлоу.

- А как же врачи, которые подписывали отчеты? – прохрипел я, садясь на кровать.

- В них только одна подпись – доктора Фелипе Джирарда. И он погиб в автомобильной аварии две недели назад.

- Таким образом, не осталось ни одного реального свидетеля, способного что-то объяснить, - я чувствовал бескрайнюю печаль: все эти годы я любил женщину, которая осталась совершенно незнакомым мне человеком. – У меня никогда не было шанса… Я любил Ханну, а она не чувствовала необходимости просить меня о помощи…

- Гарри, послушай меня. Это не твоя вина, - голос Элеанор стал строгим. – Ты не мог ничего сделать, она не хотела быть спасенной… И я верю, что Ханна разыграла свою смерть лишь потому, что до сих пор бегает от этого мужчины.