— И, кстати, чё ты её «женщиной» зовёшь-то? Мне как-то с трудом верится, что мой ненаглядный ангел играет в извращённые игры с угрюмым неудачником.

— Угрюмым? — Улькиорра ещё слышал это от Дзинты, но как-то раньше не придавал этому значения.

— Ага, — пробормотал Таро, — у тебя вот такие тупые татуировки на лице, и ты почти всегда ходишь, как побитая собака, — сам факт того, что за Улькиоррой наблюдал одиннадцатилетний мальчишка, заставил желудок Шиффера перевернуться в отвращении. Как он мог быть таким беспечным? Враги были повсюду.

— Что ещё ты заметил? — спросил он, один маленький страх начал закрадываться в его подсознание. Триумфальной улыбки мальчика через зеркало оказалось достаточно, чтобы подтвердить его опасения.

— Я недавно видел, — зловеще пробубнил он, — всё то, что ты сделал, чтобы мой ангел не попала в беду. -Не обращая внимания на шокированного Улькиорру, Таро продолжил уверенно чистить зубы. — Ну, и что ты? — он всё ещё орудовал щёткой. — Ты не похож на инопланетянина, но кто знает? Может, ты носишь что-то такое, что скрывает твою истинную форму от людей, или ты можешь контролировать наш разум.

Это было плохо. Улькиорра представил, как его руки, находившиеся сейчас в карманах, смыкаются на шее мальчика, подводя его жизнь к быстрому и безболезненному концу, но он не мог так поступить. Было слишком много свидетелей. Таро сплюнул зубную пасту.

— Чем бы ты ни был, это не важно, наверное, — он пожал плечами. — Если ты даже не человек, то чего мне волноваться?

Теперь Улькиорра вытащил руки из карманов, но он не был уверен в том, что будет ими делать. Мальчишка только что сказал, что он не человек, и пару месяцев назад Шиффер бы с лёгкостью с этим согласился: именно этим гордился прошлый он. Тогда почему он был готов убить ребёнка, лишь говорившего очевидную правду? Он изменился, он получил сердце… Но был ли он человеком?

Опять этот ребёнок выиграл, а напряжение Улькиорры всё росло.

Они направились обратно в кабинет, где Таро радостно уселся на кресло, положив руки за голову и не показывая ни капельки страха, которым он разжалобил сердце женщины. Вяло покачивая свисающей с кресла ногой, он ухмыльнулся, когда заметил, что Улькиорра не ответил на его замечание. Он задел за живое? Вскоре вернулась ассистентка, наклоняясь над креслом и хватая лампу над головой Таро. Она обратила своё внимание к Улькиорре.

— Господин Шиффер, если не ошибаюсь? Госпожа Иноуэ попросила передать, что она немного задержится. Оказалось, что ей из-за кариеса надо ставить пломбу!

Улькиорра кивнул один раз, рассеянно наблюдая, как она осматривает зубы мальчика. Чуть-чуть обследовав их, он заверила, что скоро вернётся, и вышла из кабинета.

— Кариес? — промычал Таро, решив повеселиться, наблюдая за тем, насколько нечеловечным может быть его соперник. — О, бедная-бедная Орихимечка, — драматично посетовал он. — Кариес? Боже… — он искоса взглянул на Улькиорру и заметил, что тот на него пристально смотрит. — Стоп, хочешь сказать, что ты не знаешь?

— Чего я не знаю, мусор? — Таро собрался с силами, чтобы изобразить наиболее опустошённый вид.

— Просто… Кариес ужасен. Единственное, что, наверное, может быть более болезненным — это методы поставки пломбы, — он разочарованно качнул головой. — Не удивительно, что моя дорогая Орихимечка была такой взволнованной, когда увидела меня. Она, должно быть, знала, через что ей придётся пройти, — здесь надо задрожать. — С этими докторами, кто знает, каким пыткам она подвергнется…, — Улькиорра ждал. Таро вздохнул - пора заканчивать представление. — Надеюсь, ты не ссорился с ней утром, потому что с кариесом… Ну, будем честны, случится чудо, если она останется в живых, — его нервы были натянуты до пределы, и нужен был всего лишь один последний толчок. — Я так рад, что был последним, кто обнял её перед тем, как она покинет этот мир.

Улькиорра в мгновении ока улетучился. Таро слез с кресла, чтобы побежать и посмотреть, чем это всё кончится.

Внизу по коридору Орихиме открыла рот, когда довольно молодой врач достал тампон, с помощью которого покрыл её дёсны обезболивающим. Немного попало её на язык, из-за чего в некоторых местах она перестала его чувствовать. Но она больше злилась на себя за то, что омрачила карточку записью с кариесом; вот они -недостатки работы в пекарне. Ну, в конце концов, скоро всё кончится.

— Отлично, госпожа Иноуэ. Здесь нечего бояться, — спокойно произнёс стоматолог, подготавливая инъекцию новокаина, который должен будет ослабить боль в нерве. — Вы почувствуете, словно вас ущипнули, и всё.

— Ох, я знаю… Моя подруга рассказывала, как ей ставили пломбу… Меня долфен бешпокичь только шверлящий звук , — Орихиме готова была посмеяться над тем, как странно звучал её голос. Она сейчас говорила так, как Улькиорра, когда он обжёг язык кислой конфетой, а она подумала, что у него инсульт. Стоматолог рассмеялся.

— Верите или нет, это одно из наших самых больших неудобств, — он повернулся к ней лицом, опуская иглу к её полуоткрытому рту. — Хорошо, Мисс Иноуэ, хорошо и широко откройте…

И внезапно словно торнадо ворвалось в кабинет. От резкого потока воздуха листы разлетелись повсюду, послышался поражённый вскрик. И Орихиме удивлённо моргнула, когда поняла, что доктора нет поблизости.

— Э? — быстро выпрямившись, она заметила, как испуганного молодого врача в белом халате припечатал к противоположной стене тот, кто когда-то держал её в плену. Он забрал у доктора иглу, и та сейчас находилась в паре дюймов от его шеи. Глаза Улькиорры светились яростью, хотя лицо оставалось бесстрастным.

— И куда ты хотел это вставить? — прошипел он, сжимая шприц с такой силой, что тот чудом не сломался, не облив своим содержимым его пальцы.

— Улькиорра! Штой! — прокричала позади Орихиме, и он сразу же застыл на месте. — Што ты делаешь?

Он оторвал свой злобный взгляд от заскулившего врача, чтобы найти женщину, упёршуюся руками в бока и ожидающую объяснений. Одна испуганная медсестра застыла в дверном проходе. А ещё он мог слышать, как гогочет отвратительный Таро в коридоре.

***

Орихиме была недовольна. Извиняясь перед своим стоматологом и рассказывая выдуманные истории о том, в каком ужасном состоянии нервы Улькиорры, ведь он и вегетарианец, и упёртый пацифист, она решила, что сделает ему выговор. Таро не был обнаружен, и его не обвинили.

Погода стала мрачнее за время их испытания; когда они шли домой, облака повисли в небе, полностью закрывая солнце. В воздухе витал дух приближающегося дождя, и дул лёгкий ветерок.

Сложно было воспринимать женщину всерьёз, когда её тяжёлый язык затруднял речь, и из-за него текли слюни изо рта, тем не менее, Улькиорра всё прекрасно понял. Он не стал извиняться за то, что случилось, ведь он не был виноват в этом. Дождавшись, когда Орихиме прекратит обдумывать все возможные вытекающие из этого инцидента проблемы, он наконец внёс свою лепту в разговор.

— Возможно, — в его голосе не было ни одной эмоции, — этого не случилось бы, будь я человеком, — Орихиме убрала руки от лица.

— Что? — прежде, чем осознать, что она делает, Иноуэ схватила его за руку, чтобы он остановился. — Ты, прафда, думаешь об этом? — когда он ничего не ответил, она вздохнула и качнула головой. — Нет-нет, Улькиорра. Фщё не так, — её серые глаза молили выслушать. — Люди ошибаютца. Вообще, мы можем сказать, что это очень по-человечьи делать ошибки. Ну и что ш того, что штоматолог не хочет навредить мне?