– Хрена себе, дал ты фору. Сегодня, хех, – почесал затылок Наклз. – Знаешь что, иди-ка сюда, – показал жестом на себя ехидна, после чего встал со стула. С его лица не сходила странная улыбка.

Тейлз сперва не мог понять, чего от него хочет, но все же встал и сделал несколько шагов на встречу Наклзу.

– Давай братское пять, чел! – как-то странно замахнулся ехидна, что удивило Тейлза. – А, ладно, давай просто обнимемся! – и, не спрашивая хочет этого лис, или нет, крепко накрепко его сжал, но все же отпустил. – Ты сделал это! – потеребил он его челку. – Ну, пошли! – Наклз указал в сторону двери.

– Куда? – после такого панибратства лис уже не знал что и думать. Ну, не ожидал он такого от Наклза.

– Как куда? Обрадовать всех! Наконец-то у нас над головой чистое небо! – полный радости говорил ехидна.

– Я лучше доделаю всё, а потом уже приду, ага? – замялся Тейлз. – Чтобы быть полностью уверенным в нашем “чистом небе”.

– А, ладно! – махнул рукой хранитель. – Но знай, наше спасение было лишь на твоих плечах. И ты справился с этим. Мужик!..

19 Сентября, час дня.

– Привет!

– И тебе привет. – тихо отозвалась мышка.

Крим уселась на высокий для неё стул. Стала приготавливать для себя чай.

Руж вздохнула и отхлебнула горячий донельзя зеленый чай. На вкус был противен, но, все же, более полезен. И не давал уснуть от тоски.

В маленькой столовой на первой этаже она чувствовала себя неуютно. Какое-то слишком большое помещение, широкие двери в коридор, в которых сможет развернуться танк, низкий потолок, и необычайная пустота. Напоминало пещеры, где сама мышка и появилась на свет. Кхем-кхем.

Дабы отвлечься от мыслей, мышка прикоснулась к браслету.

Как же легко теперь. Не ощущать постоянного давления и боли в кисти. Словно ту пришили заново. И крылья. Навевали воспоминания из “Черного Треугольника”. Спасла мир. Вот так просто сказать. И это без своих способностей, на чистом везении и удаче. И гибелью двух людей. Она почему-то мыслями вновь оказалась в белой комнате психолога.

На следующий день, после того, как её нашли обмерзшую у берегов Нортленда. И после того, как Тауэр отчитал её. И эта сволочь оказалась права во всём. А может, это был очень выверенный тактический ход. После Арктики внутри всё так пошатнулось. Его главный удар поразил его в сердце, и заставил делать все, что ей прикажут. Психолог этот чертов. Судя по его вопросам, он был точно уверен, что она далеко не та, за кого себя выдает. Конечно, ведь есть две абсолютно одинаковые мобианки, с именем Руж, таким же прошлым, и такими же сексапильными формами, и навыками. Конечно!

Чай обжег губы, но мышка не придала этому значения.

Но, стоило отметить, что он задавал правильные вопросы. И дал её в какой-то мере поделиться той болью, что до сих пор сидит у неё в груди. Совсем как Наклз, хех. А, чёрт! В последнее время так копается в себе, всем философам на зависть. Причины, последствия, условия, условный опыт и приобретенный… Чушь, чистая чушь. Самое главное - она теперь здесь, в безопасности. И уж в случае чего всегда сможет смотаться за тридевять земель. А к кому - без вопросов. Руж знает, как себя поставить перед публикой, и прекрасно умеет руководить их эмоциями. Осталось лишь проверить это на практике.

– Руж? – подала голос Крим.

Мышка ответила не сразу, но улыбнулась крольчихе и кивнула головой.

– А что такое красный картон? У людей? И почему там было много разлитой краски? Ну, там, в городе?

Летучая мышь поперхнулась чаем, и силой заставила себя не выдавать шок. Вопрос маленькой девочки слишком расходился с её милым личиком, потрёпанным выходками Хида. И её странный интерес к этому пугал. Мысли забегали с удвоенной скоростью. Уж чего-чего, а не этого она ожидала услышать от крольчихи. Простая любознательность? Или… что-то похуже. Мышка слишком прекрасно помнила, какие условия заставили её размышлять о таких вещах в детстве.

– А ты сколько классов закончила?.. – с надеждой спросила летучая мышь. Не хотелось бы рассказывать о устройстве организма, тем более, объяснять, почему именно так, а не так.

– Три обязательных! – с гордостью заявила девочка. – Мама хотела направить меня в среднюю базовую, но… – девочка пожала плечи. – Не сложится. Там нужен опекун, и все остальные дела. А я маленькая, я не знаю, – протараторила Крим, болтая ногами и осторожно касаясь к большой чашке, смешно смотревшейся в её ладони.

– Чёрт… – Руж вдруг только сейчас поняла всю серьезность ситуации. – Ты с мамой жила на Изумрудных Холмах, да? – мобианка кивнула головой. – А папа? Ты видела его?

– Нее, мама мне всегда рассказывала истории о том, что он был великим путешественником. Он исходил все города в мире! Побывал на каждом островке в океане!.. Мама его за это и любит! – мечтательно ответила Крим.

– Н-да… В реестре беженцев ты записана как сирота, да и органов для этого нет… – пробубнила про себя мышь. Блин, а ведь та не посещала школу как минимум два года! Руж вдруг ощутила странное жжение в груди.

Крим глядела на пустые столы в помещении, болтала ногами, и, наверняка думала о чем-то своем.

Черт возьми… Вот так и выглядит пресловутый “материнский инстинкт”.

– Эх, – Крим осушила кружку. – И ты мне не объяснила, что такое красный картон у людей.

– В смысле? – спохватилась агент. – Ты ещё у кого-то это спрашивала?

– Наклз на меня странно посмотрел и потрепал по голове, Тейлз сказал, что “не биолог, и рано мне такое узнавать”, а Эми расплакалась и прижала к груди. Она постоянно плачет. Ей так грустно из-за Соника… – крольчиха собиралась уже пойти. – Остались только мистер Фауст и миссис Рэммонд. Они люди, они должны знать.

Крим вышла из-за стола и направилась к выходу.

Руж хотела было её остановить. Черт, посадить и объяснить всё. От малого до великого. Но она во время сжала зубы за губами. Промолчала.

Потому что именно так разрушили её жизнь. Даже хуже. Не словами. “Практикой”. И ей не хочется, чтобы у кого-то повторился такой сценарий. Уж точно не с этой маленькой девочкой.

Кружка чая продолжала остывать. Мышь очень странно себя чувствовала. Но волнение прошло. И это самое главное. Да уж. Только что она хотела надеть халат и стать тем злосчастным Кларком, что дал её новую жизнь. Дал ей новый облик. Нет, к черту это.

Улыбнулась. Наконец-то, призраки прошлого перестанут следовать за ней по пятам. Они уже гниют в земле не первый год. И пора бы выкинуть их из головы.

Руж хотела завершить свое маленькое пиршество, но тут в столовую вошла Эми.

– Приятного аппетита! – с краткой улыбкой Роуз села на стул, где несколько минут назад была Крим. И уже с более серьезной миной, спросила: – И о чем вы разговаривали с Крим?

– Это вопрос с подвохом? – мышка была несколько удивлена такой постановке вопроса.

– Нет, вовсе нет! – спешно пояснила ежиха, смутившись тому, как выглядело это со стороны. – Просто… Крим ни с кем не разговаривает. Скажет пару фраз за весь день и все. – взволнованно говорила она. – Только с Тейлзом она говорит “дольше” других. И с тобой.

– Ну, наверное, из-за того, что мы всегда там же, и, по крайней мере, отвечаем на вопросы. А не кидаемся в слезы и молчим, – сделала едкое замечание Руж. Она хотела кинематографично сделать глоток чая и отвернуть взгляд, словно это простая и очевидная вещь. Но рука даже не хотела подниматься. Эти разговоры быстро утомляют.

– Ты права… – Роуз опустила взор. – Я боюсь что-нибудь сказать ей не так. После того случая в городе… Хида… Соника… – ежиха глубоко выдохнула. – Я-то не знаю, как на это реагировать, что уж о ней говорить. Я пойду, пожалуй. – Роуз отодвинула стул. Но с уходом не торопилась. Замерла на месте.

Руж хотела сделать вид, что все нормально и не обращать внимания, но создавалось ощущение, будто присутствие ежихи мешало наслаждаться ей вкусом чая.

– Ты хотела уйти куда-то? Так иди, я тебя не держу.