- Не знаю. Может, не было возможности.

- А может потому, что это бы бросило тень на эстес, который только начинали вводить в школах!

Под утро, когда Вирджиния уже еле держалась на ногах от усталости, арабское такси остановилось у увитого рядами колючей проволоки школьного забора.

Водитель, велев ожидать, вышел на улицу.

Перед тем, как вернуться в интернат, Иван обменял часть сертификатов на огромный туристический рюкзак.

- А в нём? - спросила девушка.

- Да так... - нехотя ответил Иван. - Молоко. Молоко в больших картонных пакетах. Матрёшка, внутри которой маленький сюрприз. Пакет с вкусненьким бухлом для тех, кому надоели колеса.

- Алкоголь? - глаза Вирджинии расширились - за распространение алкоголя среди подростков полагались серьёзные наказания, вплоть до ареста.

- Да. Алкоголь. Мне сейчас надо по-быстрому срубить очень много бабок, так что хороши любые средства, - ответил Иван.

- Но это же страшная и опасная штука.

Конечно, девушке доводилось пробовать распространяемый подпольно алкоголь, но особого удовольствия от спиртных напитков она не получила. Скорее привлекал сам факт того, что ты пьёшь что-то запретное и очень дорогое. На вечеринках же, чтобы стало веселее, все обычно глотали куда более доступные колеса или курили траву.

- Я тащусь от вас! - ответил Иван. - Если я заявлю кураторам, что стал нариком, мне будут ежедневно выдавать шприц с самой отстойной химией. Если я пожалуюсь, что у меня жёсткий депресняк, доктор пропишет колеса, которые, если их глотать горстями, дают реальный приход. Но если я предложу кому-то из underage бухла или табачка, меня объявят преступником. В чём разница, ты мне можешь объяснить?

- Не знаю... - ответила Вирджиния. - Никогда об этом не задумывалась.

- Вот и я не знаю, - сказал Иван. - Мир - идиотское местечко потому, что все делают то, что привыкли делать, но никто не хочет задать себе вопрос, какого черта они всем этим занимаются.

Светало. Темная полоска неба окрасилась жёлтым. Вирджиния, зевала и поеживалась от утренней прохлады.

- Как мы попадём назад? - спросила она.

- Щас, порешаем вопрос, - ответил Иван и посмотрел на часы.

- Вот он! Вот он! - водитель-араб постучал в окно, и Иван с Вирджинией выскочили из машины, спрятавшись в придорожных кустах.

Араб вышел на дорогу и замахал руками. Перед машиной такси притормозил грузовичок с надписью "Молоко" по всему борту. Таксист подошёл к водителю и сунул ему пару картонок, Иван успел сорвать пломбу на задней двери фургончика и ловко открыл дверь. Он забросил внутрь рюкзак, запрыгнул в кузов и, протянув руку Вирджинии, помог ей забраться в грузовик. Араб, закончив разговор с водителем, обежал машину, захлопнул дверцу, и фургон тут же тронулся. Внутри было холодно и тесно, так что Иван и Вирджиния стояли, плотно прижавшись друг к другу.

Наконец грузовичок замер, щёлкнул замок на двери, и, посчитав до десяти, Иван и Вирджиния выпрыгнули из машины. Молоковоз стоял в полутёмном служебном гараже. Иван закрыл дверь, и грузовичок поехал дальше, а подростки через уже знакомую Вирджинии дверь служебной комнаты вернулись в спортивный зал. Здесь было темно, тихо и пахло хлоркой.

- Через час заканчивается рабочая смена, - сказал Иван, оставляя рядом с дверью пару подарочных сертификатов. - Уборщик за ночь вымыл этот блок школы, скоро он вернётся и закроет портал в большой мир. Ещё через пару часов прозвучит побудка. Тогда смешаемся с толпой и вернемся в свои комнаты. Пока же предлагаю подремать за баннером.

Лежать, свернувшись калачиком, на твёрдом подоконнике, было совсем неудобно, и, несмотря на усталость, сон никак не шёл к Вирджинии, а вот юноша задремал почти мгновенно.

- Иван! - прошептала девушка.

- Что ещё? - спросил тот, вздрагивая.

- Сегодня была самая интересная ночь в моей жизни!

- Я рад, что тебе понравилось. Этот мир более настоящий, чем жизнь офисных клерков, судьбу которых готовит для нас школа.

В конце мая в интернате отмечали праздник целеполагания. Sudentы писали эссе и делали презентации, в которых излагали свои планы на будущее: размышляли, какие курсы хотят взять на следующий учебный период, а также какой личный progress намерены достичь. От успеха презентаций зависела и стипендия на семестр. Следуя принципам личностной ориентированности, школа уже давно отказалась от бездушной отметочной системы. Показателем личного progress ученика была степень достижения поставленных studentом собственных целей, а также прирост показателей по профильным предметам. Также на оценку влияла креативность выступления и рекомендации тьюторов.

Вирджиния, как победительница лотерея, была освобождена от участия в шоу, вместо которого девушке предложили написать эссе на тему "Репликаций - редкий удач". Иван же, сначала собиравшийся представить формальную отписку о преодолении своих внутренних комплексов и интегрировании в евро-азиатскую систему моральных ценностей, вдруг изъявил желание изменить тему работы. Он дал презентации совершенно непонятное, но весьма интригующее название "Эстес или кровавый love: почему я хочу стать Стефани".

- Айва... Иван, а ты уверен, что действительно сумеешь изложить свои стратегические цели при такой постановке вопроса? - поинтересовался counselor.

- Ну, типа, да. За последний месяц я как бы сильно переосмыслил своё поведение, место в школе и в мире, - ответил Иван. - Я реально увлекся эстесом и осознал ту сложную миссию, которую взяли на себя тьюторы, ведущие этот предмет.

- Ну, хорошо. Но при чем здесь какой-то Стефани?

- Ну, это типа... - Иван чуть было не произнес запрещённое слово, но вовремя поправился - History в нашем городе. Короче, 30 лет назад Стефанию покромсал на кусочки маньяк, но кто знает, может, это тинейджер был сам виноват, а тонкая душевная организация убийцы требовала такого сексуального опыта.

- Ну, что же. Неплохо. Это делает твою тему очень даже оригинальной, - кивнул куратор. - Хорошо, можешь попробовать подготовить выступление, хотя за оставшиеся два дня сделать это будет непросто.

- Но я же всегда могу вернуться к старой теме, если дело пойдет туго, верно?

- В принципе, да, но это снизит твою оценку.

- Плевать. Надо же хотя бы попробовать.

Иван поднялся со стула и уже было собрался уходить, как вдруг словно вспомнил о чем-то.

- Да! Можно еще одну просьбу, counsellor? Я бы очень хотел наладить отношения с Салли, то есть тьютором Салливаном. Ну, типа, пойти ему на встречу, что ли. Можно его тоже пригласить на презентацию?

- Полагаю, что да, - ответил куратор. - Я передам ему твоё приглашение сегодня после учительского совета.

- Только не забудьте, пожалуйста! Я хотел бы перед презентацией проконсультироваться с Салливаном по паре вопросов. Думаю, он от моей идеи тоже будет в восторге!

Салливану тема презентации совершенно не понравилась. Получив приглашение, он нахмурился и нервно забарабанил пальцами по краю учительского стола.

- Что за чёрт... - бормотал пожилой тьютор. - Этого не может быть. А если и да? Какие остались доказательства?

Он несколько раз собирался с духом, чтобы позвать Ивана для беседы в свой кабинет, а когда уже был готов попросить секретаря вызвать ученика, в дверь класса постучали.

- Войдите! - сказал Салливан, и собственный голос показался ему чужим.

Дверь медленно открылась, и в классную комнату, шаркая ногами, зашёл незнакомый хумано из средней школы. Это был толстый бритый наголо student в подчеркивающей мускулинность одежде.

- Ты Салли? - спросил он начинающим ломаться голосом.

- Я - тьютор Салливан! - с достоинством ответил учитель.

- Да мне как-то по боку. Тебе, короче, записон передали.

Хумано вразвалочку подошёл к столу и положил на край запечатанный конверт, после чего повернулся и вразвалку вышел из класса, громко хлопнув дверью.

Салливан надорвал конверт, почувствовав, как у него пересохло во рту. Внутри был квадратный листок бумаги.