Узкие кривые улочки были вымощены светло-бежевыми каменными плитами. Под серыми террасами невысокие дома печально глазели слепыми окнами на пустые улицы. Отдельно над всеми возвышались остроконечные купола собора.

В городе царила заброшенность и тишина. Ни гула машин, ни звука человеческой речи, ни шума ветра, бьющегося в окна. Ничего. Такая тишина, от которой, казалось, лопались барабанные перепонки. Потому что не может быть так тихо в городе. Не бывает.

Внимание Гермионы привлекла одна афиша. Она единственная находилась под стеклом, и было еще возможно различить хоть что-то на ней.

«Праздничный концерт “Новый Год-1971”»

— Руки вверх! — услышала Гермиона и медленно повернулась.

Двое мужчин стояли, направив ружья в сторону нее и Грима. У одного из них, того, кто был повыше и помоложе, правый глаз скрывала грязновато-серая повязка, придающая жалкий, какой-то нищенский вид. Второму на вид было около сорока лет. Широкоплечий, коренастый, то ли загорелый, то ли от природы смуглый, с длинной черной бородой, в длинной выцветшей тельняшке, торчащей из-под куртки, он казался похожим на лихого морского разбойника, бороздящего морские просторы.

— Я еще тогда хотел тебя спросить, что это за дудка?

— Этим маглы убивают друг друга.

«Изобретательно», — подумал Грим.

— Маги, значит? — спросил тот, кто был с повязкой на лице.

— Да, — ответила Гермиона. — А вы…

— Чего вам здесь понадобилось?

— Мы из детективного агентства, — соврал Малфой. — Нас послали на поиски Кристиана Марлока.

— Тут его уже разыскивал один урод…

— Не кипятись, Хосе, — положив ему руку на плечо, произнес второй мужчина. — Может, они и взаправду ищут Криса. Да и тем более он с бабой.

— И что с того? Один глаз мне уже выкололи, ты хочешь, чтоб и второй тоже? — взвился Хосе.

— Успокойся, для завтрашней вылазки нам понадобится живая сила, так что появление новичков как нельзя вовремя. И мы всегда успеем оставить их после полуночи на улице. Вы, — он обратился к Гриму и Гермионе, — за мной. И без фокусов. Сбежать вам отсюда все равно не удастся.

Для большей убедительности Хосе нацелил им в спины ружье.

— Куда вы нас ведете? — спросила Гермиона у второго мужчины, который казался ей вменяемым, в отличие от Хосе.

— В собор, мисс. Помолимся о нашем спасении.

Хосе оглушительно расхохотался, вскоре его смех превратился в череду булькающих звуков, а затем в громкий надсадный кашель. Мужчина остановился, тяжело дыша, оперся на ружье.

— Что с ним? — спросил Малфой.

— А пожил бы ты как он пять месяцев… Эх, что говорить об этом, вам пока все равно не понять. Хосе, я доведу их один. За мной, ребята.

Собор святого Ренгвальда Оркнейского производил тягостное угнетающее впечатление. Массивные башни, покрытые темно-серой черепицей, толстые стены, сложенные из красноватого камня, маленькие полукруглые окна, в которые, казалось, не мог и не хотел попадать солнечный свет. Три остроконечных башни собора венчали тонкие, почти невесомые кресты. Потускневшие от времени и непогоды, они едва различались на фоне серого мглистого неба. Входом в собор служила огромная, в два, а то и три человеческих роста арка, внутри которой удачно скрывалась невидимая снаружи и обитая железными листами дверь.

Гермиона с некоторой опаской шагнула в открытую дверь, не зная, что ожидает ее внутри. Но стоило переступить порог, как чувство покоя и защищенности с головой накрыло ее. В обители господней не может быть зла.

Портал при входе украшал рельеф Страшного суда: вечные муки грешников в аду и блаженство праведников в раю. Грим остановился, рассматривая картину со смесью ужаса и восхищения. Лица, искаженные мукой, адские чудовища, изрыгающие огонь, человеческие тела… Он видел все это.

Гермиона окликнула Грима, и странное оцепенение спало. Картина осталась лишь картиной.

Каменные своды центральной части собора покрывали старинные фрески с изображением библейских сюжетов, из ниш на вошедших печально взирали статуи святых, скамьи, на которых обычно сидели прихожане, отсутствовали. Вместо них пространство занимал сооруженный вручную очаг, вокруг которого в беспорядке валялись полусгнивший матрас, старые грязные одеяла, пластмассовый табурет, лакированная крышка стола, ворох тряпок.

— Моника, принимай новичков!

У костра шевельнулась куча тряпья, оказавшаяся живым человеком.

— А они зачем сюда пожаловали?

— За Кристианом.

— Мерлин, опять? Мне хватило прошлого раза, можно подумать, у нас и так напастей нет.

— Я пойду разыщу Криса, пусть разбирается.

Он ушел, скрывшись в одном из проходов собора. Моника что-то помешивала в котле, изредка кидая туда какие-то травы.

— Садитесь, чего встали? — грубо сказала она. Грим и Гермиона послушно уселись рядом.

Вблизи им удалось внимательно рассмотреть Монику. Грязные, спутанные светлые волосы беспорядочно спадали на плечи, еще молодое лицо, на лбу и щеках бороздили морщины; старая, потертая, залоснившаяся от времени одежда мешком висела на ее худом теле, делая всю ее фигуру непропорциональной, безобразной.

Моника на миг оторвалась от созерцания булькающей жидкости в котле и перевела взгляд на Драко и Гермиону, покачала головой и снова уставилась в котел.

— Ты что-нибудь понимаешь? — тихо спросила Гермиона.

— Нет.

Единственное, что знал Грим, — впервые за полгода он не чувствует чужих эмоций. А это подтверждало его догадку. В городе не существовало магии.

— Ваш приход к беде. С появлением новичков город забирает кого-то из нас. Хотя, возможно, завтра ночью вы пригодитесь. Если нас будет больше, шансы на удачный исход увеличиваются, — пробормотала себе под нос Моника. — Ничего не понимаете, да? Когда я с мужем впервые очутилась в соборе, тоже ничегошеньки не понимала. Мне объяснили.

Вот дождемся остальных, и вместе объясним вам. Но лучше любого из нас ночь расскажет. Да, первая ночь в Тарбете. Незабываемо…

Гермиона шумно вздохнула. Эта странная ситуация напоминало ей какую-то детскую страшилку, рассказанную перед сном в летнем лагере. Только вот одним из главных персонажей страшной истории оказалась она сама.

— Извините, Моника, да? Сколько здесь живет человек?

— Гордое название человек носят пятеро: я, Кристиан, Хосе, Майкл и Френсис, который привел вас.

— Гордое название человек, — пробормотал Малфой. — К чему такие высокопарные слова?

— Высокопарные слова? — прошипела Моника. — Ночью вы поймете отличие человека от нечеловека.

Женщина обиженно засопела и отвернулась. Послышались чьи-то голоса, пыхтение, непонятный скребущий звук. Вскоре в соборе появились четверо мужчин, нагруженные ветками, деревянными досками, ведрами с водой. Они оставили все это возле пустой ниши и, хмуро глядя на новичков, присели возле очага.

Гермионе стало неуютно под их взглядами, она инстинктивно прижалась к Гриму, ища у него поддержки и защиты.

— Так это вы ищите меня? — спросил высокий молодой человек с длинными светлыми волосами, спускающимися ниже плеч. Он был очень похож на свою сестру.

— Да. В наше детективное агентство поступил запрос на поиски Кристиана Марлока, — ответил Малфой.

— Кто заказал мои поиски?

— Ваш работодатель.

— И как же звали моего работодателя?

«И как же его звали?» — спросил себя Драко. Он попытался вызвать перед собой образ личного дела Кристиана, которое он читал вчера днем. Редакция «Мистерия», фамилия хозяина еще привлекла его внимание.

— Поттер, — произнес Малфой.

Гермиона недоуменно уставилась на Грима и посмотрела на Кристиана, лицо которого приняло дружелюбное выражение, из ярко-синих глаз исчезла угроза.

— И? — нетерпеливо произнес Хосе, обращаясь к Кристиану.

— Я не берусь ничего утверждать, но тот не смог ответить на самый простой вопрос, кто его, собственно, нанял.

— А как называется ваше детективное агентство? — спросил Френсис.

— «Квэст».