Гриффиндорцы гневно выкрикивали обвинения в адрес Малфоя, слизеринцы отвечали им. Драко не разбирал слова, в ушах гудело. Уизли стоял над ним, ожидая, когда он поднимется.

Малфой медленно поднялся, ушибленные ребра не давали вздохнуть полной грудью. Кулак Уизли быстро взвился вверх — расплющить лицо. На этот раз Драко среагировал вовремя. Грим перехватил занесенный кулак ладонью. Уизли покачнулся, лицо побагровело от натуги, на лбу бисером выступили капли пота. Позади гриффиндорца замаячили Поттер и Лонгботтом, пытавшиеся оттащить друга.

— Если ты сейчас не успокоишься и не попросишь у меня извинений, я сломаю тебе пальцы, — прошипел Малфой. Он едва совладал со своим голосом, его словно било в лихорадке. Сущность Грима настойчиво рвалась наружу, чтобы прикончить гриффиндорского выскочку.

— Черта с два я перед тобой извинюсь.

Гриффиндорцам удалось оттащить Рона в нужный момент, Блезу, Гойлу и Нотту — упирающегося Малфоя.

— Мы не закончили, Малфой!

Рон вытащил палочку, прошептал какое-то заклинание. В воздухе материализовалась серебряная перчатка, ударившая Драко по щеке.

— Вызываю тебя на магическую дуэль.

— Я удивлен. Ты в курсе, как вызывают на магическую дуэль! — тяжело дыша, произнес слизеринец. — Этому учат в свинарнике, надо же.

Я принимаю вызов. Место и время?

— На стадионе. Сегодня в полночь.

— Не пойдет. Если ты готов подождать, то завтра, в субботу, МакГонагалл не будет в школе.

— Откуда ты знаешь? — спросил Поттер.

— Я староста школы, болван! Нас с Грейнджер оставляют дежурить по школе. Я прикрою своих ребят, а она прикроет ваши гриффиндорские задницы!

— До воскресения, Малфой, — бросил Рон.

— Пока, клоун. Наслаждайся жизнью, пока живой.

*

Дневник Януса Маккинси представлял собой толстую тетрадь, обтянутую бычьей кожей. Страницы исписаны неряшливым, корявым почерком. Обычный почерк всех работников медицины.

Чужой дневник как чужое сознание. Читая, окунаешься в мысли другого человека, видишь окружающую действительность его глазами, соприкасаешься с его внутренним миром. Это как трясина. Она затягивает.

В начале дневника записи были в основном об интересных медицинских случаях, спорах с коллегами, удачах и неудачах на любовном фронте. Это Янус описывал в деталях, скрупулезно передавая на бумаге свои чувства и мысли в определенные моменты. Драко пропускал целые страницы, не имея никакого желания читать про чужие любовные похождения.

Но одна запись заинтересовала его.

«20 июля. Они разрешили мне предоставить следующую жертву».

Дальше опять следовали записи о ссоре с руководством больницы, обвинения в адрес директора Мунго, размышления о карьерном росте и прочая чепуха.

Малфой нетерпеливо перелистал пару страниц.

«5 августа. Я все еще не знаю, кого выбрать. Роберт орет не своим голосом, что зря они доверились мне. Нашелся умник! Если ты профессиональный убийца, это не означает, что все окружающие убивают с семи лет.

7 августа. В этом деле нужно все тщательно обдумать. Пациенты мрут как обычно. Но у них всех куча родственничков. И как потом объяснить им наличие шрама на теле?

13 августа. Мне в голову пришла отличная мысль. В отделении «Недуги от заклятий» появился новый пациент. У него полная фиксационная амнезия. Он всем медсестрам надоел со своими вопросами: «Кто я? Где я? Что со мной?» Да, эксперименты с заклятиями памяти никогда не доводят до добра!

Осталось подготовиться и убедиться, что этого мистера Икс не найдет какая-нибудь не в меру заботливая тетушка.

23 августа. За мистером Икс так никто и не пришел. Значит, приду я.

27 августа. Пишу, а руки до сих пор трясутся. Нет, это не от страха, это от возбуждения! Ни с чем не сравнимое чувство. Оказывается, убивать просто. В конце концов, это становится таким пустяком.

Мой план прост до гениальности. Сегодня я задержался на работе допоздна. Сказал, что готовлюсь к симпозиуму по древним проклятьям. Все поверили, пожелали мне удачи. Ха! Симпозиум последнее, что меня сейчас интересует.

В нужном мне отделении дежурила старенькая целительница Мириам Страут. Она совсем не изменилась с того дня, как я начал горбатиться на этой проклятой работе. Милая, улыбчивая старушка, которая безумно нравится всем психам и их неуравновешенным родственничкам. Ничего не стоило подмешать в ее вечерний чай сонное зелье. Мириам спала как младенец.

Я неслышно зашел в палату. Мистер Икс храпел возле окна. Я наложил на него Империус. У меня всегда неплохо выходило это заклинание. А с психами это заклинание получится и у сквиба. У сумасшедших нервная система ни к черту. Так что моя ночная операция прошла гладко. Осталось завтра выйти на работу и все уладить.

Я приказал кое-что мистеру Икс…

28 августа. Пациента отделения «Недуги от заклятий» нашли повешенным в палате. Это происшествие не вызвало особого удивления среди медицинского персонала. Даже мы не знаем, что творится в голове душевнобольных.

Умершего отправили в морг при больнице. Я приду за ним послезавтра, когда будут улажены все бумаги.

Его сердце будет моим».

Драко с отвращением захлопнул дневник. В душе остался неприятный осадок. Мир стал еще более мерзким и гадким, таким же, как населяющие его люди.

«Хорошо, что я прикончил этого больного целителя. Такие люди — мусор», — подумал Драко.

Ему не давало покоя упоминание про сердце. Что означали те слова?

Малфой пролистал пару страниц.

«27 августа. Гавейн и Роберт остались довольны проделанной работой».

Больше упоминаний не было. Дальше шли записи об убийстве Руквудов.

Глаза болели от долгого чтения, строчки расплывались. Драко отшвырнул дневник в дальний угол комнаты. Встал с кровати, подошел к окну, прижавшись лбом к холодному стеклу.

«Сердце. Анабель вырезали сердце. Может, все это связано? Снова куча вопросов и ни единого ответа.

И еще эта заведомо глупая дуэль. Я и раньше был сильнее Уизли, а теперь просто размажу его по стенке. За убийство меня исключат из Хогвартса, а я так и не узнал, почему Филипп приказал мне оставаться в Хогвартсе.

Как же все надоело».

*

В гостиной Гриффиндора было шумно. Третьекурсники громко обсуждали победу команды Уэльса над сборной Греции на Чемпионате мира по Квиддичу. Теперь они пытались просчитать шансы на победу в матче с Угандой. В прошлый раз, когда эти команды встречались на поле, Уэльс продул с унизительным счетом.

Гермиона сидела в своем любимом кресле возле камина. Она дочитывала толстенную книгу, на корешке которой вспыхивали огненные буквы «Нумерология. Положения Пифагора». Напротив девушки сидел Гарри, обложившись справочниками, и вымучивал доклад по Трансфигурации. Когда Гарри зачеркнул пятую подряд строчку, Гермиона не вытерпела:

— Давай помогу.

— Спасибо, — Гарри снял очки, закрыл глаза и развалился в кресле.

Гермиона кивнула, полностью сосредоточившись на сочинении. Изредка она постукивала палочкой по пергаменту, исправляя ошибки и удаляя кляксы.

— Гермиона, давно хочу поговорить с тобой об одном деле. Это касается меня и Рона.

Портрет Полной дамы с грохотом распахнулся, в проход влезли хохочущие Рон и Лаванда. На руке Рона была повязка. Перепалка с Малфоем не обошлась ему даром. Рон и Лаванда сели в другом углу гостиной и тут же переплелись в страстном поцелуе. Глаза Гермионы недобро блеснули.

— И что же надо Ронни? — иронично спросила Гермиона, отвернувшись от сладкой парочки.

— В общем, слушай. Может, это и совпадение. Но я решил с тобой посоветоваться.

— На первый взгляд ничего сверхъестественного, — выслушав, задумчиво произнесла Гермиона. — Но это на первый взгляд. Давай разложим все по полочкам. В Хэллоуин около полуночи вам обоим снятся кошмары. Рон слышал часы на башне, тебе время сказала Джинни. Тебе снятся дементоры, Ронни — пауки. У него они требуют камни, дементоры у тебя — память.