Чтобы вычислить меня, они убили человека, но я не спешил, предполагая ловушку и недоумевая, почему не чувствую зло. Ирония судьбы или дьявольская насмешка, но из всех гостей они убили Хью.

А пока я раздумывал над дальнейшими шагами, вместо меня они схватили Драко. Если он недавно воскрес, да еще и в первый раз, и еще не восстановил силы обычным способом, то убийство болезненной волной накрыло его. Поэтому они так легко взяли его. Скорее всего, он действовал не один. Вряд ли имя Ролана Вандернота вам знакомо.

— Остановитесь, — попросила Гермиона. — Чувствовать зло, воскрес в первый раз, обычным способом? О чем, черт возьми, вы толкуете?

Филипп смотрел на нее с удивлением и запоздалой догадкой в глазах.

— Он не рассказал вам об истинном назначении Грима?

— Нет, — смутившись, сказала Гермиона. — Я знаю о его таинственной силе.

— Почему вы не сказали? — Филипп почти кричал. — Он должен был сам объяснить вам или скрывать до скончания веков.

— Так вы мне объясните! Вы обещали ответить на мои вопросы.

— О его похищении, а не о его сути. Наш разговор окончен.

Стакан с недопитым виски грохнулся об пол, разбившись на сотни осколков. Филипп растворился в воздухе.

*

Филипп не появлялся целые сутки, в течение которых Гермиона готова была лезть на стенку от мучавших ее вопросов и догадок. Неосторожно брошенные слова зародили в ее душе тревожное алчное любопытство и подозрения, одно страшнее другого.

Она была почти уверена, что Малфой воспользовался черной магией, чтобы добиться подобного могущества. И если вначале это были лишь призрачные догадки, то сейчас они стали почти осязаемыми. И она подтвердит их правильность, потому что благодаря хитросплетениям судьбы у нее была информация из будущего, необходимая человеку прошлого.

— У меня есть сведения о Ролане Вандерноте, — выпалила Гермиона, когда после краткого разговора с безразличной ко всему Анабель Филипп обратил на нее внимание.

— Что?!

— Если не расскажете о Гриме, я ничего вам не расскажу.

Филипп выругался на неизвестном ей языке.

— Вы русский? — спросила Гермиона.

— Нет, — отрезал Филипп. — Я могу выпытать у вас сведения силой.

— У меня есть опыт в пытках, — холодно сказала Гермиона. — Вы потеряете драгоценное время.

Филиппу понадобилось несколько минут, чтобы принять решение.

— Сначала вы расскажете, что знаете о Роланде. И если ваша информация — не пустышка, я расскажу вам о Гриме.

— Поклянитесь.

— Клянусь магическим даром, данным мне от рождения.

Глядя на рассерженное лицо Филиппа, Гермиона не сдержала торжествующую улыбку. Но она также с холодной уверенностью понимала, что ее торжество продлится до первых слов, которые раскроют правду. Она глубоко вздохнула и начала рассказ, мысленно окунувшись в тот солнечный зимний день, когда она собиралась на встречу с целителем Добсоном.

Гарри взглянул на нее и отложил утреннюю газету.

— Твои свидания начинаются слишком рано.

— Это не свидание, Гарри, — рассмеялась Гермиона. — Я хочу навестить родителей, возможно, остаться у них на неделю.

— Почему-то ты меня не убедила, — весело возразил Гарри, наливая ей чашку кофе. — А я собирался рассказать тебе кое-что важное.

— Подождать оно не может?

— Я и так вчера хотел рассказать, но не дождался твоего возвращения со свидания.

— Я устала повторять. Это не было свидание, — возмутилась Гермиона. — Рассказывай уже.

— Это касается новогодних событий.

— Почему ты столько молчал?

— Ну вот, я и оказался виноватым. Не перебивайте меня, мисс Грейнджер.

Вчера утром я навестил Кингсли, чтобы узнать последние новости. И он рассказал мне о человеке, который не был приглашен на вечеринку и которого узнал американский посол.

Кингсли протянул мне его дело, полученное из архива секретной службы Министерства Магии США. На папке было написано имя Роланда Вандернота и дата смерти — 21 апреля 1957 года. В папке был всего один листок, на котором значилась малопонятная запись о причине смерти: «Погиб в результате испытаний генной инженерии».

— Генная инженерия у волшебников?

— Кингсли сказал, что в пятидесятых в США проводили эксперименты, сочетающие в себе магловскую науку и магию. Их результаты строго засекречены до сих пор.

— Я уверена, что появление погибшего сорок лет назад человека на вечеринке, где было совершено покушение на Малфоя — не случайность.

— Поразительно, — сказал Филипп. — Я не могу найти ни единого упоминания о Роланде Вандерноте, а девушка из будущего знает о нем. Слишком много совпадений.

— Решайте сами, — пожала плечами Гермиона.

Филипп встал и подошел к окну, за которым алело предрассветное небо, окрашивая дома красноватой дымкой. Он открыл окно и долго молчал, вдыхая свежий утренний воздух и ощущая ласково прикосновение солнечных лучей.

— Звался я Грим,

звался я Ганглери,

Херьян и Хьяльмбери,

Текк и Триди

Тунд и Уд,

Хар и Хельблинди

с тех пор как хожу

средь людей, немало

имен у меня,* — продекламировал Филипп. — Вы когда-нибудь читали древнеисландские эпосы?

— Не доводилось.

— И я вначале совершенно не интересовался мифологией чуждого мне народа. Но став Гримом, заинтересовался происхождением своего нового имени.

Я — полукровка, мое детство прошло на улицах болгарского города Добрич, и даже волшебный мир не затмил для меня очарования родного города. В детстве я увлекался литературой, меня нельзя было отвлечь от книг. Я и сейчас считаю магловскую литературу во много раз совершеннее магической. Маглы воплощают в своих книгах волшебство, таинство, а что воплощать нам, магам? У нас есть магия, но нет веры.

Вы читали «Властелин колец» Толкиена? Сейчас он популярен, но не знаю, остался ли он востребованным в ваше время.

— Поверьте, эта книга на века.

— Я рад услышать это, — улыбнувшись, сказал Филипп и продолжил рассказ: — Иногда мне требуются перерывы от своей «работы». В такие дни я скрываюсь в безлюдных местах и предаюсь своему увлечению, оставшемуся с детских времен, когда книги в послевоенной Болгарии были роскошью. Пять лет назад мне в руки попала новая книга, только появившаяся на прилавках Лондона.

Если вы вспомните, то во второй части трилогии был один неприятный персонаж — Грима Гнилоуст. Его имя удивительно напоминало мое обретенное имя. И тогда мне в голову пришла мысль изучить легенды, породившие истории о гигантской собаке и придумавшие название «грим». Я нашел несколько значений этого слова — личина, маска, капюшон. Затем изучал древнегерманские и древнеисландские эпосы. Люди издавна замечали нас, как бы мы ни старались скрыться от посторонних глаз.

Я не был хорошим человеком и не горжусь своими поступками, хотя мог бы оправдываться собственной неопытностью и молодостью. Поэтому он нашел меня и сделал невообразимое предложение. Я никогда не был силен в магии, но преуспел в притворстве и шпионаже. Но тогда я отбросил все подозрения и согласился, захваченный мыслью отомстить обидчикам и добиться того, чего не смог, последовав за Гриндевальдом. Как же я ошибался.

Стоил мне сказать «да», и он умер на моих руках. Я испугался, что меня снова упекут в тюрьму, и поспешно скрылся. На следующий день я обнаружил, что изменился навсегда. На спине появилась татуировка, а внутри меня — невиданная сила. Мир забурлил эмоциями, звуками, запахами. И злом.

Впервые встретившись с ним, от бешенства я перестал адекватно воспринимать действительность. Осознав себя с вырванным сердцем в руках, я вспомнил сон, в котором он поведал о моих новых способностях.

Задача Грима — уничтожать зло в любых его проявлениях. Это то, чем мы живем. Наша плата за могущество.

Гермиона долго молчала, пытаясь переварить полученную информацию. Она закрыла лицо руками в жалкой попытке отгородиться от прозвучавших слов.