— Скажи ему, что я буду кофе, — произнесла Гермиона и села напротив растерявшегося Драко. Гамма непередаваемых чувств промелькнула на его лице и скрылась за настороженным выражением.

— El cafe.

Официант радостно кивнул и умчался выполнять заказ.

— Малфой, неужели магловское кафе? — удивленно спросила Гермиона.

— Здесь отличный кофе.

— Единственное, что привлекло тебя в магловской культуре. Это достойно величайшей похвалы, — сарказм в ее голосе не был прикрыт. Гермиона пыталась задеть его словами, но одновременно боялась взглянуть на него, предпочитая осматривать окрестности.

— Роль меня не идет тебе, Грейнджер, — спокойно заметил Драко. — Почему ты прибыла в Пуэрто-Анхель? Неужели соскучилась по моей скромной персоне?

— Очень. Меня замучили кошмары, сегодня даже приснилась наша свадьба.

Драко рассмеялся.

— Во снах отражаются подсознательные желания.

— И самые жуткие страхи, — в тон ему заявила Гермиона.

Официанта поставила перед ней чашку кофе и, покраснев, пробормотал что-то на испанском.

— Он говорит, у меня очень красивая спутница.

— Спроси у него, когда он освободится после работы? Я не ходила на свиданья со вчерашнего дня. — Она заметила, как Драко непроизвольно сжал руки в кулаки, и решилась посмотреть ему в лицо.

Гермиону удивили его глаза, они были не теми безликими, что она помнила по школьным годам, а черными, засасывающими, как у зверя, с растворенной опасностью в глубине. Лицо Малфоя осунулось, скулы заострились, в светлых волосах виднелась седая прядь.

— Я принесла посылку от Рэя, — Гермиона достала из расшитой бисером сумочки смешной пакет. — Зелье в фиолетовом флаконе принимать три раза в день, в белом — при крайней необходимости. А это от Ордена. Кристиан просил не раскрывать без тебя.

— С ним была на свиданье?

— Здесь письмо и… маховик времени. Но он иной, чем тот, что был у меня на третьем курсе.

— У тебя был маховик времени? — удивился Драко и осторожно взял цепочку. После тщательно осмотра он произнес: — Во всех справочниках написано, что подобные маховики были уничтожены в восемнадцатом веке. Видишь, вместо песочных часов — солнечные. Такой маховик позволяет перемещаться во времени ни на несколько часов или дней, а на года, века! Орден, — он понизил голос, — обладает поразительной мощью.

— Оглохни! — тихо произнесла Гермиона, незаметно взмахнув палочкой под столом, и начала читать письмо: — Уважаемые Джон и Джейн! С прискорбием сообщаю, что с наступлением нового года и ввиду некоторых открывшихся обстоятельств вы оказались в большей опасности, чем прежде. Будет крайне прискорбно, если вы будете убиты.

Но до этого прошу отправиться в прошлое и встретиться с Анабель для выяснения обстоятельств передачи и возвращения магического дара. На маховике выставлено время прибытия — 23 июля 1956 года, Квартал Чародеев, Барселона. По моим данным, Анабель участвовала в Мавританском карнавале.

Крайний срок вашего отбытия из настоящего — девятнадцатое января, девять вечера. Иначе вы не успеете вовремя. К сожалению, я немного рассеян и часто ронял маховик, вследствие чего появились ограничения в перемещениях. Искренне ваш, Магистр.

— Потрясающе, он ронял бесценный маховик, — неожиданно злобно произнес Малфой и потер переносицу указательным пальцем. — Письмо не внушает мне доверия.

— Мне тоже не нравится, когда меня посылают в прошлое…

Она умолкла на полуслове, а потом оказалась прижатой к полу массивным телом Малфоя.

Словно в воздухе лопнула веревка — взрыв сотряс основание города. Улицы осыпало дождем разбившихся стекол, завыли сирены машин, отчаянно заголосила женщина.

Гермиона видела, как поднялся недавно обслуживающий их официант и упал, сраженный зеленым лучом. Град магических лучей обрушился на разрушенную площадь. Люди пытались подняться — и падали мертвыми.

— Протего максима!

— Репелло Инимиготум! — произнес Малфой, вытащив из кармана палочку. — Бегите! Скорее!

Золотистый полупрозрачный щит накрыл площадь. Маглы бросились бежать вниз в сеть запутанных переулков, в другую сторону от града смертоносных лучей, ослабляющих силу защитного купола.

— Я не могу трансгрессировать, — произнес Малфой, тяжело опускаясь на пол. — Они установили антитрансгрессионный щит.

— Но ты же перемещался в Хогвартсе! — в отчаянии закричала Гермиона. — Через минуту защитный купол не выдержит натиска.

— Я потратил слишком много сил на заклинание, — тихо произнес Драко, запрокинув голову. Из его носа текла кровь.

— Черт, Малфой! — со злостью воскликнула Гермиона и оглядела площадь. Людей не осталось.

Небеса громыхнули, и на землю упала первая капля дождя. Затем еще одна и еще, и начался ливень.

— Черт! — снова произнесла Гермиона и, ненавидя себя и проклятую судьбу, накинула на шею себе и Малфою цепочку маховика времени.

Треск защитного купола заглушили потоки льющегося с небес дождя. Лучи магических заклинаний столкнулись на месте, где секунду назад были два волшебника. И дождь зажегся огнем.

========== 22 глава. Blood, Tears And Gold ==========

Love grows cold

Blood, tears and gold

Won’t make it any better

I never let you down baby

And it won’t get any better

Blood, tears, and gold

Когда любовь остывает,

Кровь, слёзы и золото

Ничего не смогут исправить.

Я никогда не подводил тебя, детка

И уже ничего не исправить.

Кровь, слёзы и золото…

Hurts — Blood, tears and gold

За незаконное пересечение границы…

Гул голосов в голове мешал сосредоточиться на единственно нужном.

Убийство сеньора Ги де-Бонфина…

Он смог разлепить веки и открыть глаза. Мимо лица, отвратительно жужжа, пролетела жирная муха.

Марио Дельторо…

Из обозримого куска старого заплеванного линолеума торчал ржавый гвоздь, к которому прицепился длинный рыжий волос.

Вы приговариваетесь…

«Кто вы? То есть, кто я?»

К пожизненному заключению в тюрьме Сабаньента…

Голос говорил по-английски, но с сильным испанским акцентом.

Приговор подлежит обжалованию в течение двух недель с момента оглашения. Конечно, если Аарон Фишер сумеет найти адвоката в этой дыре.

Раздался грубый раскатистый смех и несколько слов на непонятном языке. Не требовалась быть переводчиком, чтобы различить в чужом языке грязные ругательства.

«Кто такой Аарон Фишер?»

Он почувствовал мертвую хватку на своих руках, а затем его немилосердно поволокли. Ноги безвольно волочились по заплеванному паркету в незатейливый геометрический узор.

Сознание растворилось в вязком потоке ужаса.

— Это он, тот самый Аарон Фишер!

— Убийца того министра?

Послышался шум, кто-то чертыхнулся, а затем наступила тишина.

— Да ты посмотри, у него молоко на губах не обсохло! Какой из него убийца! Руку даю на отсечение, наверху отстегнули кругленькую сумму, чтобы на парня повесили то зверское преступление.

— Не обманывайся возрастом. В моем районе жили подростки, готовые зубами растерзать глотку, чтобы добыть…

Тот, о ком говорили, внезапно открыл глаза и мрачно уставился на двух мужчин, склонившихся над ним. Один из них неудачно отпрыгнул назад, зацепив трехногий табурет, и рухнул на пол. Другой, двухметровый афроамериканец, выпрямился во весь свой немалый рост и внимательно посмотрел в глаза светловолосому парню.

— А воды можно?

Негр молча протянул ему выщербленный стакан с мутной водой. Заметив выражение брезгливости на его лице, недовольно произнес:

— Чистой здесь не бывает. Верно я говорю, Радж?

— Чище только наша моча! — нерадостно загоготал Радж, усаживаясь на табурет.

Парень облизал пересохшие губы и одним большим глотком осушил стакан, затем сел, ощущая слабость во всем теле.