Не обошлось и без аэродрома. Импровизированная взлётно-посадочная полоса, проложенная попросту по выкошенному участку саванны, со временем увеличилась, обросла ангарами для техники и персонала. Само покрытие её изменилось. Даже в мокрый сезон самолёты и вертолеты теперь принимала, забранная в стальные плиты Марстона, взлётка.
Всю эту красоту окружали двухметровые стены, собранные из тысяч габионов - проволочных кубов, обтянутых брезентом и плотно набитых землёй. Они отлично оберегали внутреннюю жизнь от постороннего взгляда, а так же способны были выдержать обстрел, в том числе из их крупнокалиберных пулемётов с дальних дистанций. Почему с дальних? А ближе противнику мешали подойти системы минных полей и колючая проволока, натянутая в местах вероятного нападения. Ну и патрули. Ежедневные патрули со скользящим графиком, которые прикрывали бойцы на сторожевых вышках.
Из-за ряда аналогий армейский центр по борьбе с чеченскими боевиками на Новой Земле был назван в честь центра староземельного. Сначала неформально, просто среди личного состава, а потом вполне официально. Название Ханкала среди солдат и офицеров прижилось незаметно. Те, кто застали Вторую Войну или как официально именовалось 'Контртеррористическую операцию' в Чечне, эту базу называли исключительно так, ну а все остальные просто подхватили.
Пикантности добавляло то, что на чеченском 'Хан-Кала' означало - 'Сторожевая Башня'. Башня против чеченских абреков.
Ручей же получил гордое имя Терек, и нёс свои чистые воды в далёкую Амазонку, забранную мангровыми лесами. Вот такая Новоземельная коллизия.
Именно в Ханкале, изначально как придаток интендантской службы, лет десять назад появились конюшни. Небольшие, всего на пятнадцать голов, они обслуживались гужевым интендантским взводом. Но после создания казачьего войска полтора года назад всё поменялось. Взвод расформировали. Часть его бойцов по желанию перевели в состав формируемого казачества, а часть распределили по другим подразделениям. Сами конюшни и прилегающие левады и склады радикально перестроили. Теперь в них могло поместиться полторы сотни лошадей со всем прилагающимся имуществом. И с тех пор свободного места в них больше не было.
На случай дополнительного внеочередного призыва конных вьючников и разведчиков в этом году, сразу после окончания мокрого сезона, были заложены вторые конюшни, готовые пока лишь наполовину. Единственным полностью законченным помещением в них оказался склад для шорно-седельной амуниции, куда в авральном порядке к прибытию новой группы казаков провели свет. Это серьезно помогло уставшим от длительной дороги людям, разгрузить автобусы и грузовики с имуществом, после чего всё с военной четкостью разложить по деревянным полкам и ячейкам склада.
Лишь после того, как сёдла, уздечки, и сопутствующие вещи были уложены и пронумерованы, а кони выпущены в леваду при конюшнях, казаки глубоко за полночь отправились отдыхать в большие армейские палатки, заботливо раскинутые к их приезду неизвестными бойцами всё той же интендантской службы.
Но в шесть утра, Максима, как и командиров других взводов, ждал незапланированный ранний подъём. Заместитель начальника Штаба срочно требовал новоявленных казаков под свои ясны очи.
Проведя по щеке ладонью, молодой лейтенант Калинин, определил, что щетина еще вполне уставная, и бриться сейчас не нужно, поэтому он быстро умылся из ведра, приготовленного для этой цели в палатке, почистил зубы и взъерошил ежик короткостриженых волос.
Выбравшись на свежий воздух, Максим обнаружил других комвзводов, скрывающие свою нерешительность за приводом формы в надлежащий вид. Никто не хотел идти на приём к начальству в одиночку, поэтому, только когда все шесть офицеров собрались в месте, они двинулись в сторону штаба. Его расположение не было для казаков тайной, каждому из них уже приходилось бывать в Ханкале, поэтому путь занял не больше десяти минут.
Двухэтажное здание штаба, одно из немногих построенных тут из кирпича, встретило офицеров вооруженным постом. Рядовой с автоматом потребовал от них документы, внимательно сверил фотографии на военных билетах с реальными лицами и только после этого, связавшись по карманной радиостанции с внутренним постом, запустил визитёров внутрь.
- Всё чуднее и чуднее, - даже присвистнул огромный здоровяк под два метра ростом, с наголо бритой головой и вислыми усами, носящий имя Иван и командовавший транспортно-вьючным взводом. - Кто-нибудь помнит такие меры предосторожности раньше?
- Всё бывает в первый раз, - стоически ответил Максим, поднимаясь по лестнице на второй этаж, увлекая за собой остальных
Заместитель начальника штаба подполковник Никулин встретил вызванных им лейтенантов в своём кабинете. Было сразу заметно, что он явно не ложился этой ночью спать. Худосочное лицо его имело нездоровый, немного землянистый оттенок, а форма, даже не смотря на то, что это был общевойсковой камуфляж, казалась излишне мятой.
- Алексей Михайлович, вызывали?
- Вызывал. Присаживайтесь, - подполковник кивнул на стулья, стоявшие в ряд вдоль стены. И дождавшись, когда все займут свои места, продолжил уставшим голосом. - Как вы, наверное, догадались, командованием Русской Армии задумана большая общевойсковая операция против Имамата. Даты, задействованные силы и прочие детали вам знать ни к чему. Пока я могу сообщить вам, что зоной ответственности ваших подразделений будет весь северный Амазонский хребет. Рассчитывайте время полной автономии в отрыве от основных сил - в районе недели. Поэтому жду от вас детального списка необходимого дополнительного снаряжения, обмундирования, а так же расчеты по фуражу. Пока есть время на подготовку, его надо использовать, а не роняя кал бегать в авральной обстановке в поисках нужного. Всем всё ясно?
- Так точно! - по-уставному ответило шесть голосов.
- Товарищ полковник, - заговорил Иван своим хриплым голосом. - Действовать будем как самостоятельные подразделения? Или в составе временных команд?
- Действовать будете в составе постоянных особых штурмовых групп. Они как раз сейчас развертываются на базе горнострелковых взводов. Ваши подразделения будут распределены по ним в зависимости от предполагаемых перед группой задач. Где-то будет передан целый взвод, где-то отделение. Впрочем, вам это дело уже привычное.
- Ясно, - кивнул Иван. - Сколько будет времени на слаживание?
- Минимум две недели. Сегодня-завтра вы пока располагаетесь на базе, подготавливаете указанный мной список, работаете с личным составом, а послезавтра начинается полноценная работа. Ваши коллеги уже вовсю работают на полигонах. Вот и вы к ним подключитесь. И не забывайте, чем больше пота, тем меньше потом крови.
Протекторат Русской Армии. Учебный полигон в окрестностях Ханкалы. 3 день 8 месяца 25 года. Понедельник. 17:20
- Твою душу мать, черти мазутные! Шевелитесь, если не хотите сдохнуть от ожирения! Да тюлени на суше передвигаются быстрее и проворнее чем вы, гоблины шершавые! Шибче! Шибче! - хлопая в ладоши, отбива темп, кричал немолодой усатый капитан, наблюдающий за копошением своих подчинённых.
Три десятка человек перед ним возились с кучей металлических запчастей, покрашенных в зелёный цвет, в которых уверено узнавались пушки.
- Сержант Забегайло! - прорычал капитан.
- Я! - бодро ответил лопоухий молодой парень, пытающийся поднять большой и тяжелый ствол.
- Какой норматив разворачивания из вьюков в боевое положение горной пушки образца пятьдесят восьмого года расчётом из шести человек?
- Пять минут с разложенных вьюков, и семь минут с коней! - отрапортовал сержант.
- Так какого хрена, вы, задорукие обезьяны, уж е десять минут возитесь? Каждые пять секунд промедления - это смерть твоего боевого товарища, погибшего без твоего огневого прикрытия. Из-за вашего слабоумия погибло уже тридцать восемь человек. Готов, Забегайло, лично сообщить их матерям, женам и детям, что твои товарищи погибли из-за твоей тормознутости?
