Сара вновь замолчала, не в силах высказать свою догадку. Но и без того было ясно, что она имела в виду. Она надеялась, что женщина возмутится, а то и посмеется над ней, но та продолжала смотреть на Сару с прежней невозмутимостью. Ни капли удивления по поводу столь немыслимого предположения, ни тени негодования.

Выходит, она не ошиблась. От нервного напряжения у Сары закололо в ладонях. И как ее угораздило впутаться в подобную ситуацию? Ехала бы себе мимо, не обращая внимания на проклятый шарф! Нет-нет, она вовсе не это имела в виду. Саре очень хотелось помочь незнакомке с моста, вот только как?

– Это не ваше дело, – отрезала женщина. – Вы обо мне ничего не знаете, а потому не имеете права лезть в мою жизнь. Уезжайте и оставьте меня в покое.

– Но я не могу, – настаивала Сара. – По крайней мере теперь, когда я знаю, для чего вы здесь. Как я могу вас бросить? Разве можно просто взять и уйти? Я бы никогда себе не простила, если бы оставила вас.

Запнувшись, она вновь замолчала. Скорее бы проехала хоть какая-нибудь машина! Она бы бросилась к водителю, умоляя о помощи. Но вокруг царила тишина. Сара оказалась один на один с возможной самоубийцей, и ей не на кого было положиться, кроме самой себя.

– Прошу вас, не делайте этого, – она сморгнула, пытаясь отогнать непрошеные слезы. – Не может быть, чтобы все было так плохо. Я хочу сказать…

– Да тебе откуда знать, насколько все плохо?! – с нескрываемым раздражением воскликнула незнакомка. – Кто дал тебе право решать, что я могу с собой делать, а что нет? Убирайся, оставь меня одну. Тебе здесь не место.

– Я не могу, – срывающимся голосом повторила Сара. – Я должна помочь вам, хотите вы того или нет. Я не в состоянии просто взять и уйти – не могу, даже если бы и хотела. Постарайтесь меня понять, – не в силах справиться с нервами, она дала волю слезам. А поскольку платка в руках не было, Сара машинально прижала к лицу шарф.

– Господи Боже! – женщина с размаху хлопнула ладонями по металлическим перилам, заставив Сару судорожно отдернуть руки от лица. – Да ты-то с чего плачешь? Ты же ничего обо мне не знаешь. Если бы ты имела хоть малейшее представление о том, что мне пришлось пережить…

– Расскажите мне, – продолжая плакать, Сара нервно рылась в кармане в поисках платка. Впрочем, она тут же вспомнила, что платок остался в сумке, которая висела на велосипеде. – Расскажите, что с вами случилось. Может, я смогу помочь.

Но женщина лишь яростно покачала головой.

– Господи, ты и правда думаешь, что сможешь все уладить? Ну расскажу я тебе, что случилось. И что потом? Ты тут же взмахнешь волшебной палочкой, и все будет, как прежде? – щеки ее пылали, в глазах блестели слезы. – Почему бы тебе не развернуться и не отправиться восвояси? Уходи, сделай вид, что никогда со мной не встречалась. Это единственное, чем ты можешь мне помочь. – Выпалив это, она вновь отвернулась и стала смотреть на реку.

– Я не могу, – плакала Сара, – просто не могу. Ради Бога, не просите, чтобы я ушла, – она судорожно пыталась подыскать правильные слова. – Наверняка у вас кто-то есть. Кто-то из близких. Только подумайте, каким это станет для них ударом.

Нужно говорить, сказала себе Сара. Постарайся отвлечь ее беседой.

– Вы же не хотите сделать им больно? Сами-то вы сбежите от своих проблем, но тем, кто останется, будет гораздо хуже. Разве оно того стоит?

Она говорила и говорила, хотя и понимала, что может сделать еще хуже. А вдруг у женщины нет семьи? Что если все они погибли во время пожара или в автокатастрофе? Может, потому-то она и прибежала на мост, пытаясь свести счеты с жизнью. Незнакомка стояла, крепко сжимая перила, и Сара внимательно наблюдала за ее руками.

Но женщина оставалась неподвижной. По лицу ее тоже мало что можно было прочесть. Слышала ли она вообще ее слова или думала о чем-то своем? Неважно: чем дольше она так стоит, тем больше шансов, что все закончится хорошо.

– Я тут подумала, – Сара поспешила прервать нависшее молчание, – что в случае грамотной помощи… если бы вы с кем-нибудь поговорили… Нет-нет, не со мной – мы с вами и правда совсем незнакомы. Я понятия не имею, что привело вас сюда, но чувствую, что это не может быть решением проблемы. И если бы вы поговорили с врачом или… – не стоит произносить слово «психиатр», а то вдруг она обидится, сказала себе Сара. – Или с психотерапевтом… Словом, с кем-то из профессионалов, то вам действительно могло бы стать чуточку легче.

Она замолчала, исчерпав все доводы. Легкий ветерок холодил ее мокрое лицо. Глаза пощипывало от слез, да и новые были уже на подходе. Что-что, а поплакать Сара любила – редко какой фильм не мог растрогать ее до слез.

И вновь воцарилась тишина. Затем на мост въехала какая-то машина, но Саре и в голову не пришло остановить ее. Она неотрывно смотрела на женщину, настороженно ловя каждое ее движение. Вот только что ей делать, если та все-таки решит прыгнуть? Попытаться удержать? Но так можно и самой свалиться в реку. Она представила, как две их фигурки, распластавшись, летят вниз – совсем как пара цирковых акробатов. Невольно содрогнувшись, она тряхнула головой, чтобы отогнать ужасную мысль.

Незнакомка, наконец, ожила. Рукавом кожаного пальто она вытерла глаза, убирая непрошеные слезы. Затем, даже не взглянув в сторону Сары, женщина резко повернулась и вытащила из кармана ключи от машины. Сара молча наблюдала, как она подошла к автомобилю и распахнула переднюю дверцу.

– Вы уверены, что сможете вести? – спросила она. – Если хотите, я задержусь еще на несколько минут.

Никакой реакции. Усевшись в машину, женщина завела мотор и хлопнула дверцей. Машина резко сорвалась с места, так что шины завизжали на повороте. Не прошло и нескольких секунд, как она скрылась из глаз.

Они даже не успели познакомиться, подумала Сара. Да и к чему? Вряд ли судьба еще раз сведет их вместе. Вдобавок у нее были серьезные опасения, что женщина доедет до следующего моста и оттуда бросится в реку – без досадной помехи в виде хнычущей велосипедистки. И уже на следующий день в газете появится объявление: «У реки найден “фольксваген-битл”. Судьба водителя неизвестна».

Удалось ли ей хоть как-то повлиять на ситуацию? Удалось ли задеть струнку в душе этой странной женщины? Сара не знала. Но если в ближайшее время она не прочтет в газете никаких тревожных объявлений и не услышит по радио о пропавшей женщине, значит, можно утешаться тем, что вмешательство ее не было напрасным. Не исключено, что ей и в самом деле удалось спасти чужую жизнь.

Прислонившись к перилам, она повесила на металлическую планку шарф и глянула вниз. От реки тянуло холодной сыростью. Что если бы это ей пришла мысль броситься в студеную январскую воду? Как же нужно отчаяться, чтобы даже помыслить о таком!

Пытаясь согреться, Сара прижала холодные руки к щекам. Цветной прямоугольник шарфа по-прежнему висел на перилах. Привязать его к ограде, на случай если женщина все-таки вернется за ним? Последнее, впрочем, маловероятно. Можно, конечно, оставить шарф у себя, хотя вряд ли ей хватит духу воспользоваться когда-нибудь этой красивой вещицей. Пожалуй, стоит постирать его и отдать на благотворительность.

Все еще пытаясь справиться с нервной дрожью, Сара вернулась к велосипеду. Шарф она сунула в сумку, к конверту с рекомендациями, которые предусмотрительно заготовила для собеседования. Сейчас уже казалось совсем неважным, получит она эту должность или нет. Подумать только, еще пару часов назад Сара не могла думать ни о чем другом, кроме предстоящего экзамена на профпригодность. Тогда она даже не подозревала, что истинное испытание поджидает ее на пути домой.

Сев на велосипед, она продолжила путь. Разошедшийся дождь крупными каплями барабанил ей по спине и плечам, но Сара уже не обращала на него внимания.

По дороге в Дублин ее немилосердно трясло – и это несмотря на теплое пальто и относительный уют машины. Дворники методично смывали со стекла потеки дождя. Уже на окраине города она обнаружила, что бензин практически на нуле. С наступлением темноты на улицах Дублина стали загораться огни. Встречные машины помигивали яркими фарами. С каждой минутой сумеречный мир становился светлее, и только внутри нее царила непроглядная тьма. Там, где когда-то была ее душа, чернела мрачная бездна.