— Может, тебя правда черенком трахнуть? Или не черенком… Тебе ведь так хочется грубой силы, да? — он наклонился и выдохнул на ухо, обжигая горячим дыханием. — Знаешь, если бы ты так сразу согласился поменяться временем, я бы очень в тебе разочаровался! Молодец, Вуд! Твой факультет тобой бы гордился!

Оливер с трудом подавил желание слиться со стеной. Если бы это было только возможно! Этот голос, шепот на ухо, горячее дыхание, даже запах казались смутно, едва уловимо знакомыми, и это встряхнуло Оливера, током пройдя по телу. Он дернулся, неожиданно вспомнив, что как бы Флинт его ни называл, он все-таки не цыпленок, чтобы спокойно позволить свернуть себе шею. Сжав пальцы в кулаки, он с силой дернулся — наверное, только эффект неожиданности позволил вырвать руки из стальной хватки — и тут же резко выбросил кулак вперед, целясь в лицо.

— Отвали от меня, больной извращенец! — Оливер почти с истерикой попытался подавить зарождающееся возбуждение — почему-то Маркус вызывал неконтролируемую дрожь, и прежде чем броситься на Флинта, он обреченно подумал: “Тебя все-таки слишком часто били по голове, Вуд, если подобное уже вызывает такую реакцию”.

Маркус едва успел увернуться от летящего в лицо кулака — благо у него была отличная реакция. Злость мгновенно вернулась в троекратном размере. Рыкнув, он, не раздумывая, впечатал кулак в скулу Оливера. Воспользовавшись возникшим замешательством, он обхватил его одной рукой за шею и несколько раз от души ударил в живот. Когда Оливер согнулся от боли, Маркус ухватил его за волосы и приподнял голову, заглядывая в лицо.

— Больной извращенец, да? Вот тут ты так прав! — Маркус, продолжая удерживать Вуда, несмотря на его яростные попытки вырваться, достал из заднего кармана палочку и шепнул с садистским удовольствием. — Инкарцеро!

Вуда обхватили веревки, а Маркус, схватив его за шиворот, снова швырнул к стене. Грубо раздвинув коленом его ноги, Маркус встретил обжигающий полный ярости взгляд и довольно осклабился. Затем чуть наклонился вперед и втянул ноздрями воздух, как хищник, обнюхивающий свою добычу. Он хмыкнул и протянул:

— Тебе понравится.

В очередной раз взмахнув палочкой, Маркус произнес:

— Акцио “Чистомёт-7”, — он хищно улыбнулся, когда старая метла влетела ему в руку. Гадко ухмыляясь, Маркус провел ладонью по гладкому древку. Ухватив метлу одной рукой у основания, а другой у самого края, он переломил черенок пополам. Отбросив ту часть, на которой были прутья, Маркус довольно помахал у Оливера перед лицом гладким деревом. — Смотри, какая прелесть… Отличный размер, не находишь?

Лицо Оливера побелело, в голове шумело, но вот сознание почему-то цепко держалось за эту реальность. В глазах металась паника. Дикая и почти животная. Мозг никак не желал принимать происходящее.

“Мы часто заходили далеко в желании унизить друг друга и причинить боль, но это…”

Маркус увидел в глазах Вуда страх и вдруг осознал, что он сейчас планирует сделать. Он бы никогда в жизни в этом не признался, но стало страшно и омерзительно. Да, он был диким, грубым, неуравновешенным, вспыльчивым, импульсивным. Да, бунтовал, эпатировал, нарушал спокойствие — но, черт подери, никогда никого не насиловал. Он сглотнул ком в горле. Правило Маркуса Флинта номер три: если начал бузу, не иди на попятную, иначе останешься в проигравших. Рука дрогнула. Маркус отстранился, ухватил Оливера за грудки и швырнул на землю. Взревел, отчаянно злясь на свою слабость, и с силой пару раз пнул тяжелым ботинком Вуда в живот.

— Завтра наша команда придет тренироваться в четыре часа! Чтобы тебя и твоих таких же безмозглых, как ты, гриффиндорцев здесь не было, иначе эта палка точно окажется у тебя в заднице! И поверь, если ты меня окончательно выведешь, я это сделаю! — он бросил черенок рядом с Оливером, развернулся и пошел в сторону выхода, прикуривая очередную сигарету. Руки нервно дрожали.

Оливера затопила дикая смесь из облегчения, страха и неверия в то, что ему все-таки удалось избежать расправы Флинта. Относительно, конечно. Но боль физическая на этом фоне почти не ощущалась. Все его существо горело лишь одним желанием — быстрее сбежать отсюда, но пошевелиться было по-прежнему трудно — заклинание все еще сковывало. Оставалось только ждать, пока веревки растают, лежа на холодной, влажной от вечерней росы земле и содрогаясь от пережитых эмоций — на смену оцепенению пришла нервная дрожь, и вот тут Оливер неожиданно зло прошипел:

— Сука! Тварь! Думает, запугал! Думает, что ему все позволено! Ничего у тебя не выйдет, Флинт! Мне плевать, что ты со мной сделаешь, но своего ты не получишь! — пережитое вырвалось наружу нервным истеричным смехом.

*

День пролетел как-то незаметно, оставив в памяти только утреннюю стычку с Малфоем. Оказавшись в гостиной родного факультета, Гарри тут же вытащил из сумки проклятое письмо, убившее столько нервов и давшее Малфою новый повод для насмешек. Глядя, как бумага, облизываемая языками пламени, съеживается и превращается в пепел, он испытал что-то похожее на облегчение. Его раздумья прервал взбудораженный Вуд, проскочивший в гостиную, заметавшийся, как укушенный в задницу книзл, и также спешно скрывшийся за портретом, оставив на доске возле выхода какое-то объявление. Правда, Гарри даже не успел прочитать, что в нем было сообщено, как их бешеный капитан вновь заглянул в проход.

— Гарри! Надеюсь, ты в команде? — и тут же ответил сам себе. — Конечно, кто же в здравом уме бросит квиддич?! — Вуд исчез вновь, оставив Гарри удивленно моргать ему в след. С момента последней игры прошло много времени, и Гарри как-то подзабыл об эксцентричности собственного капитана, в детстве подхватившего недуг, когда-то названный близнецами Уизли “квиддич головного мозга”. К счастью, на весь Хогвартс было всего двое таких буйнопомешанных, и — все-таки есть справедливость в этом мире, — второй достался слизням.

Наконец прочитав объявление, Гарри отметил главное — время тренировки как никогда удачное. Интересно, чего это Вуду стоило?

*

Оливер, крепко сжимая пальцами древко метлы, не отводил взгляда от поднявшейся в воздух команды. Сегодня он планировал понаблюдать за всеми с земли, чтобы увидеть и объяснить всем самые главные ошибки — ребята слишком давно не тренировались. Оливер настолько был выбит из колеи недавними событиями, что даже сегодняшняя речь получилась какой-то вялой и смазанной, чему все были только рады. К тому же он опасался появления слизеринской команды во главе со своим больным капитаном. Вчера Оливер еще долго не мог заснуть — как только он закрывал глаза, ему казалось, что его начинал окутывать сигаретный дым, а в ушах вновь раздавался хриплый шепот. Но стоило ему провалиться в сон, и случилось кое-что совершенно непоправимое. Теперь Оливер четко знал, чьи глаза у его ночного искусителя…

Отвесные пике, моментальные реакции — это его команда. Правда, возникали небольшие проблемы в слаженности действий — все же ребята давно не играли вместе, но до первого в этом сезоне матча еще есть время — наверстают. Вот они — будущие чемпионы Хогвартса. Оливер счастливо улыбнулся, мигом отбросив мешающие мысли, но его радость длилась недолго. До тех пор, пока к середине поля, тяжело ступая по песку массивными ботинками — казалось, еще чуть-чуть, и из-под подошвы полетят искры — не приблизился Флинт собственной персоной, а за ним и вся слизеринская команда — налетели шумно, как стервятники.

Изобразив вид максимально непробиваемый, Оливер со всем возможнейшим спокойствием протянул:

— Что вы здесь делаете? Поле зарезервировано за нами, — и вполне таким отрепетированным движением “небрежно” вытянув из кармана мантии письмо от мадам Хуч, помахал им перед носом у Маркуса. — Так что прошу вас не мешать и удалиться, — Оливер демонстративно отвернул голову и засунул руки в карманы, пряча бумагу и свои подрагивающие пальцы.

— А мне помнится, что вчера ты обещался предоставить это время моей команде, Вуд! — Маркус уже привычным движением ухватил Оливера за отвороты мантии. — Забирай своих щенков и вали отсюда! По-хорошему…