— Не парься, Эл, — Маркус подмигнул ей и скрылся в направлении спальни для семикурсников.

— Говнюк, — прошипела Эл и, скрестив руки на груди, возмущенно засопела.

— Флинт, — брякнул Дерек и лишь смущенно пожал плечами, встретив ошарашенный взгляд Гранс.

*

Малфой, как ни противно в этом признаваться, был во многом прав. Непроизвольно сравнивая себя с “главным красавчиком Хогвартса”, Гарри и сам был вынужден признать, что выглядит неряшливо и непривлекательно. И, если ранее он просто не замечал этого — не перед Волдемортом же ему красоваться, — сейчас его мучило чувство стыда за вечный беспорядок на голове, за заусеницы и обгрызенные ногти, висящие мешком джинсы и стоптанные кроссовки, жалко выглядывающие из-под мантии. Вот только Гарри не имел представления, что с этим всем надо делать — одно слово “магазины” вселяло в него дикий ужас, какой он не испытывал даже перед главным злодеем столетия.

С такими неутешительными мыслями Гарри приплелся в гостиную Гриффиндора, забрался в кресло и уставился на огонь в камине. Выглядел он, должно быть, настолько жалостливо, что Гермиона — умница Гермиона, все сразу подмечающая — присела напротив и спросила:

— Гарри, что-то случилось?

Признаваться не хотелось, но все же Гермиона была его лучшей подругой, всегда приходившей на помощь. Гарри слабо улыбнулся.

— Гермиона, правда, что я, — он смутился и нервно провел ладонью по шее, — абсолютно не привлекательный?

Если Гермиону и удивил вопрос Гарри — он никогда раньше не казался озабоченным собственной внешностью, — виду она не показала. Она задумчиво оглядела его: растрепанные волосы, шрам-молния, привычные круглые очки, скрывающие яркие глаза, одежда на пару размеров больше. Друг выглядел привычно, возможно, не очень опрятно, но его улыбка казалась ей очень милой. Гарри обладал природным обаянием, которое перекрывало все внешние недостатки. Гермиона пожала плечами.

— Я бы не сказала, что все настолько плохо. Возможно, тебе стоит сменить одежду и иногда пользоваться расческой, — хихикнула она, но глаза ее оставались серьезными. — Ты же знаешь, Гарри, я всегда поддержу тебя и помогу, чем смогу, — Гермиона ободряюще улыбнулась.

Гарри благодарно улыбнулся в ответ.

— Тогда, может, ты составишь мне компанию завтра в Хогсмиде? — на его щеках вспыхнул яркий румянец. — Это, наверное, глупо, но я не знаю сам… Хотя, наверное, это плохая идея. Уверен, вы с Роном уже договорились, — однако в противовес словам в его глазах уже вспыхнула робкая надежда. Гарри тут же представил себе, как пройдет мимо Малфоя, а у того (ну да, размечтался) отвиснет челюсть.

— Не беспокойся, Гарри. Я обязательно пойду с тобой, — мягкая улыбка и легкое прикосновение ладони к руке. — Займемся этим с утра. Если ты, конечно, не передумаешь.

*

Маркус прятался в нише возле гриффиндорской гостиной и пялился на фляжку с Оборотным зельем. Раздобыть его было плевым делом — в Слизерине всегда найдется человек, у которого есть все необходимое за определенную плату. Правда, в случае Флинта все было еще проще — силу его кулаков не знал разве что только ленивый. Маркус был уверен, что в его руках зелье отменного качества, но его все равно терзало какое-то странное предчувствие. В первую очередь, его волновало отсутствие какой-либо активности возле входа в башню. Хоть время было позднее, Маркус был уверен, что на Гриффиндоре, как и на его родном факультете, вся жизнь начинается ночью. Но, похоже, он ошибся, и гриффиндорские ромашки ложились спать согласно хогвартскому расписанию. За исключением разве что Поттера, о ночных похождениях которого было упомянуто даже в учебнике по Истории магии.

Маркус понюхал резко пахнущую жидкость, скривился, но тут же предвкущающе ухмыльнулся и произнес насмешливо:

— Мерлин, храни гриффиндорцев! — он выпил зелье одним махом. Его скрутило, и тело начало резко меняться. Маркус охнул, когда его рост резко уменьшился. В штанах стало намного свободнее, и, похоже, дело было не только в том, что Криви по комплекции значительно меньше Флинта. Маркус даже великодушно успел посочувствовать Колину — природа того явно обделила. Но осознание следующих изменений тела повергло его в ужас.

— Вот же ж блять! — Маркус недоверчиво потрогал свою новоприобретенную грудь и мягкие пушистые волосы и с ужасом заглянул в сваливающиеся с узкой талии джинсы. — Твою мать, я баба! — простонал он.

“Я убью Дерека! Хуй ему, а не отбор!”

*

Оливер вернулся в спальню после ужина, с порога отправляя сумку в полет прямо к своей кровати, запоздало подумав: “Кажется, там ничего бьющегося не было!”. Использовать Репаро, конечно, дело пустячное, но вытряхивать сумку, чтобы проверить целостность вещей, ему было откровенно лень. Оливер скинул ботинки, бросил мантию в изголовье кровати и забрался на нее с ногами.

В комнате царило обычное ленивое воодушевление: близнецы, склонив друг к другу рыжие головы, о чем-то шушукались, то и дело пихаясь локтями, выхватывая друг у друга перо и поспешно чиркая что-то на листе пергамента с неровными краями; Симус задумчиво жевал карандаш, гипнотизируя очередной из своих чертежей; Рон с Невиллом, нервно сдавливающим в руках Тревора, играли в шахматы. Все на месте… Почти все. Гарри не было.

Призвав Акцио любимую книгу, Оливер перевернулся на живот, положил ее на подушку перед собой и приступил к изучению движущихся иллюстраций, на которых лучшие квиддичные игроки выполняли сложнейшие финты. Оливер мгновенно анализировал их с технической точки зрения, прикидывая возможность использовать какой-то из них в их командной игре. Вот только полезным мыслям капитана то и дело мешали всплывающие воспоминания их “столкновений” с Флинтом. Оливер чувствовал себя донельзя глупо, не в силах сконцентрироваться на том, что важно для команды — Маркус и сейчас умудрялся чинить для него препятствия, даже не имея об этом представления.

Потерев уставшие глаза, Оливер потянулся. На странице, открытой уже минут пятнадцать, ловец “Соколов” раз за разом демонстрировал последние секунды исторического матча, в опасном пике вырывая снитч из-под носа соперника. Оглядевшись, Оливер с удивлением отметил, что все соседи по комнате уже тихо посапывали в подушки: на полу валялись погрызенный карандаш, обрывки бумаги, недовольная таким обращением шахматная фигура. Оказывается, он настолько погрузился в свои мысли, что упустил момент коллективного отбытия в царство сновидений.

Скрипнула дверь, и в комнату проскользнул Поттер.

— Гарри, — Оливер прочистил горло, и тот вздрогнул от неожиданности, резко разворачиваясь, — ты где ходишь?

— Заснул в кресле, — улыбнулся Гарри вымученно, чего Оливер, излишней проницательностью не страдающий, конечно, не заметил, и тихо прокрался к своему сундуку. Он выудил оттуда аккуратно сложенную мантию-невидимку. Спать уже не хотелось, потому Гарри решил прогуляться. Прежде чем тихо выскользнуть из комнаты, он кинул мимолетный взгляд на Оливера. Казалось, тот уже и забыл о его присутствии. Он, сосредоточенно нахмурив брови, перелистывал страницы.

“Надо проследить, чтобы перед игрой он не шатался по замку”, — автоматически сделал заметку Оливер.

*

Маркус совсем неженственно сплюнул на пол и прислонился к стене. Он чувствовал себя настолько нелепо и неловко, что с полчаса продолжал стоять в нише, боясь выглянуть наружу. Вид у него был сейчас что надо: мантия велика на пару размеров, так что в нее можно было обернуться несколько раз, джинсы так и норовили свалиться с бедер, ботинки болтались на ногах. Из-за отсутствия между ног мужского достоинства желание идти к любовнику подверглось сомнению — а вдруг ЕГО трахнут ненароком. Нет уж, лучше умереть. С другой стороны, Маркусу было очень любопытно посмотреть на Оливера в привычной для того обстановке, пообщаться с ним от лица кого-то, кого он хорошо знает, доверяет и уж точно не боится. Может, и про себя чего интересного узнает. Закончив с самовнушением, Маркус поменял цвет галстука и нашивки на форме, уменьшил одежду заклинанием и на трясущихся ногах вышел из ниши. Нервно озираясь в поисках хоть какой-то отражающей поверхности (зеркала, как можно было догадаться, слизеринский капитан при себе не имел), он дошел до портрета Полной Дамы.