- Профессор?.. – настороженно начал Драко, наблюдая, как Снегг накладывает защитные чары на комнату. Потом он быстро повернулся к нему и заговорил приглушённым голосом:

- Ты хорошо помнишь приёмы окклюменции?

Драко нахмурился, догадываясь, к чему клонит Снегг.

- Не настолько хорошо, как после тех занятий. Ведь это было больше года назад.

- Тебе придётся вспомнить самое главное. Тёмный Лорд искусный легилимент, и, если я правильно понял его намерения, он попытается через... – Снегг посмотрел на настенные часы, – пару минут проникнуть в твоё сознание, чтобы узнать побольше о происходящем в школе.

- Но зачем? Он ведь может с тем же успехом заглянуть в мысли Кэрроу, – Драко казалось, что он что-то не улавливает, какой-то важный нюанс. Зачем, действительно, Тёмному Лорду читать мысли своих сторонников? Хотя он-то в глубине души себя таковым не считал. Вероятно, как раз поэтому.

- Я не знаю. Это его воля, и тут мне нечего добавить. Так, Драко, у нас мало времени. – Снегг явно торопился. – Помни, с помощью легилименции можно считывать воспоминания, визуальные образы в памяти, отделять истинные воспоминания от фантазий и снов. Но читать мысли так, как если бы они были написаны на бумаге, не может даже Тёмный Лорд. Так что если у тебя есть какая-то информация, которую ты ни в коем случае не хотел бы раскрыть...

- Но я же не буду применять Щитовые чары, – недоумённо сказал Драко, с ужасом отмечая, что такой информации у него хоть отбавляй. – Пусть даже невербально.

- Твои защитные способности напрямую зависят от силы воли и умения концентрироваться. Вспомни всё, чему я тебя обучал. Сосредоточься. Отгони ненужные образы. Скорее всего, Лорд будет заставлять тебя вновь переживать не самые лучшие моменты в жизни. Если бы я знал раньше о его замыслах, можно было бы извлечь твои воспоминания, а потом вернуть их на место.

- Омут памяти?

Снегг коротко кивнул.

- Сэр, почему вы так беспокоитесь обо мне?

Нынешний директор Хогвартса метнул на юношу пронизывающий взгляд чёрных глаз. На какой-то момент Малфою показалось, что тот не намерен ему отвечать. Но, выходя из комнаты, он, не оборачиваясь, тихо сказал:

- Не о тебе. О твоей душе, которую ещё можно спасти. Возможно, потому, что порой я узнаю в тебе себя.

Понимая, что родителям на глаза сейчас лучше не показываться, Драко вышел через чёрный ход, обогнул дом, быстрым шагом достиг кованых ворот и, оказавшись за их пределами, трансгрессировал в лес. Волан-де-Морт в ту же секунду появился шагах в двадцати от него. Нагайна тоже была рядом: скрутившись кольцами возле ног своего хозяина, она тихо шипела, время от времени высовывая длинный раздвоенный язык. Решив не ждать указаний, Драко шагнул навстречу Тёмному Лорду, но тот предупреждающе вскинул бледную руку с когтистыми пальцами.

- Не двигайся.

Через мгновение он был прямо напротив; Драко даже слышал его сиплое дыхание, звучавшее почти в унисон с шипением змеи.

- Как ты думаешь, – звучным высоким голосом сказал Волан-де-Морт, – зачем я позвал тебя?

- Наверное, вы хотели о чём-то поговорить, мой Лорд, – ответил Малфой, заставляя себя смотреть ему прямо в глаза.

- Отчасти ты прав, но это будет не просто разговор, – рука Волан-де-Морта по привычке опустилась на голову Нагайны, а голос стал слащавым и оттого более жутким. – Видишь ли, Драко, я должен убедиться, что в Хогвартсе всё идёт так, как мне нужно, а лучше тебя никто мне об этом не скажет. Кэрроу умом не блещут и могут упустить много важных деталей, а Снегг не знает обстановки, так сказать, изнутри. Ну и, – тут он прищурился, – дети ведь не лгут, правда?

На лице Драко не дрогнул ни один нерв. А внутри всё сжалось от напряжения.

- Я мог бы просто спросить тебя. Но, поверь, так будет гораздо быстрее и достовернее.

Волан-де-Морт не доставал палочку и не произносил заклинание вслух. Он не дал Драко ни малейшей возможности подготовиться. Лес поплыл перед глазами и вскоре исчез... в голове юноши замелькали образы, заслоняя окружающую действительность.

Ему пять лет, он впервые применил магию – защитился от бросившейся на него собаки чем-то вроде Петрификуса Тоталуса; та словно упала замертво, и в первую секунду Драко испугался, что в неё выстрелил кто-то из людей, охотившихся в лесу, том самом, где он стоял сейчас. Но вот раздаётся ликующий крик матери. Он уже не в первый раз слышит слово «сквиб»... Мама очень рада, отец же недоволен, говорит что-то о поздно проявленном волшебстве. Драко в реальном времени явственно ощутил горечь, которой была омрачена тогдашняя его детская радость – ведь он не смог угодить отцу, на которого с малых лет смотрел подобострастно, как на идола...

Ему одиннадцать, он выбирает волшебную палочку в лавке Олливандера. Долго ничего не выходит, ни одна из предложенных не слушается его. Родители предлагают ему заказать палочку у зарубежного мастера, а он и слышать ничего не хочет – раз ни одна палочка ему не подвластна, значит, он не настоящий волшебник.

Второй курс, он идёт на первую тренировку в составе слизеринской сборной по квиддичу. Столкновение с командой Гриффиндора, словесная перепалка капитанов. Подходит Грейнджер... Он обзывает её грязнокровкой.

Сквозь калейдоскоп картин и образов Драко расслышал мерзкий смешок Волан-де-Морта, но тут же действительность вновь стёрлась, уступив место новым воспоминаниям.

Пятый курс, Слизерин проиграл первый матч в сезоне Гриффиндору, Гарри выхватил у него снитч прямо из-под носа... Как же обидно! С досады он пытается задеть Рона, омерзительно издеваясь над ним и его семьёй. И вот уже Поттер и один из близнецов на пару молотят его, и он снова и снова понимает, что ведёт себя как последняя скотина, как ничтожество – так, кажется, назвала его эта мулатка Джонсон...

Хогвартс-Экспресс, тот же год. Он возвращается домой в виде гигантского слизняка, втиснутого в школьную форму и истекающего коричневой жижей. Очередная безуспешная попытка напасть на Гарри. Драко сам себе отвратителен, хочет всё это прекратить, но боится сам себе в этом признаться. Каждый раз ему не даёт быть нормальным человеком элементарная зависть: у него-то не было тогда таких друзей, как у Поттера, а тупая гордыня не позволяла забыть всё, что было между ними плохого, и перевести отношения хотя бы в разряд нейтралитета.

- И в твоих мыслях Поттер, – внезапно произнёс въедливый голос. Драко снова увидел снежный лес и два красных узких глаза перед собой. – Вижу, от этого мальчишки ты тоже получал немало, – выражение змееподобного лица становилось всё тошнотворнее. – Твои воспоминания весьма любопытны. Давай-ка заглянем поглубже.

«Ну уж нет!» – хотел возразить Драко, но перед его взором снова всё поплыло.

Вот он, наверное, уже в сотый раз за учебный год идёт в Выручай-комнату. Его состояние близко к панике. Не потому, что попытки починить Исчезательный шкаф почти не дают результатов, а потому, что он знает: он обречён на провал...

Смена картины. Ему противно и страшно. Он стоит в туалете на седьмом этаже, не в силах узнать себя в этом затравленном человеке по ту сторону зеркала, в этом ужасном отражении, и на глаза – безумные, воспалённые – наворачиваются уже не сдерживаемые слёзы. Появляется Поттер, и он снова терпит фиаско. Боль, кровь, порезы по всему телу...

Ночь в больнице. Раны ещё не до конца зажили, но кто-то касается их...

«Нет, – сурово сказал Малфой сам себе, когда воспоминание об Астории готово было вырваться наружу, – я не должен это показывать, не должен!»

Он невероятным усилием воли отогнал эти мысли и кинулся в другое русло – нынешний учебный год, уроки, преподаватели из числа приближённых к Тёмному Лорду. Ничего особенного, ничего личного. Теперь Драко старался не пускать в свои воспоминания никаких эмоций, старался оставаться безразличным ко всему, словно независимый сторонний наблюдатель... Это оказалось нелегко. Ощущение было такое, что душу вывернули наизнанку. Волан-де-Морт знал теперь почти обо всех его неудачах и промахах. Теперь-то Драко понял, что на занятиях Снегг обходился с ним очень милостиво.