- Я боялся, что ты не захочешь больше со мной говорить, – с удручённым видом сказал он в один из немногих вечеров, когда они все втроём гуляли по вечернему заснеженному лесу. Драко и Нарцисса изумлённо переглянулись: Люциус никогда прежде не говорил таким тоном.

- С чего ты взял, отец? В отношении Тёмного Лорда наши взгляды совпадают, а уж если ты изменил своё мнение ещё по одному пункту, то беспокоиться и вовсе не о чем.

- По какому пункту?

- Ты сам прекрасно знаешь, – Драко нахмурился, ведь у него была та же дурацкая привычка уходить от ответа и делать вид, что он не понимает, о чём идёт речь. Нарцисса с нескрываемым волнением наблюдала за ними обоими, нарочно чуть отстав.

Вдруг они услышали лёгкий шелест крыльев, и мгновение спустя между деревьями показалась маленькая белоснежная сова, стремительно и почти бесшумно направляющаяся к ним. Драко сразу узнал её: Снежинка. Он одновременно ощутил радость и тревогу – Асторию не пугает, что письмо могли перехватить?

Сова аккуратно уселась к нему на плечо и ткнула головой в шею. Драко забрал у неё письмо из клюва, но не успел даже убедиться, действительно ли оно от Астории, как Снежинка взмыла в воздух и под взглядами старших Малфоев скрылась в сумерках.

- Драко, что всё это значит? – спросила мать.

- Один момент, – он был слишком сосредоточен на послании, чтобы суметь сейчас что-то объяснить. Распечатав конверт, он достал из него маленький листок.

«Решила на всякий случай обойтись без обращения.

С Рождеством! У меня всё в порядке, я с большой огненной семьёй в безопасном месте. Сова улетит сразу, не удивляйся – так надо. Если это возможно, лучше пришли своего филина.

Ради бога, сообщи, как там наша белоснежка с орлиного факультета!

Умоляю, береги себя.

Скучаю. А.Г.»

- Я тоже, – тихо сказал Драко, накладывая на пергамент заклятие Каве инимикум. Текст исчез. Юноша трансфигурировал листок в маленькую шишку, положил в карман и с непринуждённым видом двинулся дальше по заснеженной тропинке, будто ничего не произошло.

- От кого письмо? – натянуто спросил Люциус, наблюдая за действиями сына и тоже возобновляя шаг. По виду Нарциссы было ясно, что она догадалась сразу же. – От этой девочки-полукровки?

Драко поморщился.

- Её зовут Астория, – с нажимом сказал он. – Прошу тебя, впредь не акцентируй столько внимания на статусе крови.

- Так ты всё ещё с ней?

В словах Люциуса не было негодования или злобы, как в прошлый раз. Теперь, скорее, в них сквозило удивление и... что-то ещё, похожее на безнадёжное смирение. Так говорит человек, потерявший всякое желание и силы бороться и согласный принять судьбу в том виде, в котором она ему уготована. Драко почувствовал очередной неприятный укол жалости к отцу, а вслух сказал:

- Я буду с ней, пока она того хочет.

- Ох, Драко, – вырвалось у Нарциссы, и она судорожно сжала его локоть.

- А она знает о том, кто ты?

- Знает.

Люциус остановился и ошарашенно уставился на сына. Тот спокойно смотрел ему в глаза, поблёкшие после Азкабана – то ли из-за отсутствия света в этой жуткой тюрьме, то ли из-за потери смысла жизни, к которому он так стремился на протяжении многих лет.

- И... она не испугалась? Не отвернулась от тебя?

Драко не смог сдержать улыбку.

- Совсем наоборот, – сказал он, волшебством отводя в сторону еловую ветку и продолжая путь. – Она, пожалуй, смелее всех Пожирателей, вместе взятых.

- Вот это заявление! Ну ладно, допустим, она смелая и благородная. Типичная гриффиндорка, – добавил он с оттенком сарказма, и Драко это прекрасно расслышал. – Но всё же...

- Люциус, как же ты не поймёшь, эта девушка его любит! – тихо воскликнула Нарцисса, догадавшись, о чём он хотел сказать. – Если она принимает Драко таким, какой он есть, не всё ли равно, что она полукровка?

Минуту они молчали; Драко смотрел на Люциуса, ожидая его слов, его реакции. Наконец тот сказал с тяжёлым вздохом:

- Ладно, время всё расставит на свои места. Время и война.

Ответное письмо в Нору было отправлено тем же вечером. В нём сообщалось ровно столько, чтобы быть правдой и в то же время не расстраивать Асторию, а именно – что Полумна жива, и зла ей никто не причинит.

Однако в первый день января Драко уже не был так уверен в своих утверждениях: после долгого отсутствия в поместье вернулся Волан-де-Морт. Об этом всех Пожирателей известило жжение на коже, где была выклеймена метка, а остальных обитателей дома – ликующий вопль Беллатрисы, которая с утра пораньше носилась по холодной гостиной, выглядывая в окна, будто надеялась увидеть, как Тёмный Лорд будет чинно вышагивать по гравиевой дорожке. Драко едва успел одеться и спуститься вниз, чтобы присоединиться к родителям, тётке и Руквуду с Яксли, с явной нервозностью ожидающих Волан-де-Морта, как тот появился прямо в гостиной словно из ниоткуда.

- Повелитель... – в один голос произнесли все присутствующие, согнувшись в поклоне; Беллатриса и вовсе превзошла себя, достав гривой тёмных волос до пола.

- Оставайтесь на своих местах, – высоким, не терпящим возражений голосом приказал Волан-де-Морт, скользнул по всем присутствующим жутким взглядом красных глаз, задержавшись на Драко, и сразу же исчез.

- Похоже, он чем-то недоволен, – испуганно пробормотал Люциус после минутной тишины, доставая из-за вазы на каминной полке бокал с виски, который на всякий случай туда спрятал. В последнее время он часто прикладывался к бутылке, и Драко толком не мог понять, осуждает он отца за это или опять-таки жалеет.

- Наверное, не нашёл то, что искал, – тихо добавил Яксли, следуя примеру Люциуса и наливая в бокал янтарный напиток.

- Не твоё дело высказывать предположения насчёт того, чем недоволен Тёмный Лорд! – взвизгнула Беллатриса.

- Тише, Белла, успокойся, – Нарцисса подошла к ней, осторожно протягивая руку и касаясь плеча. Беллатриса вздрогнула, но не от прикосновения – снизу, из подвала, куда, по всей видимости, трансгрессировал Волан-де-Морт, раздался хриплый вопль. Драко, переглянувшись с родителями, бессознательно сжал волшебную палочку во внутреннем кармане пиджака.

- Я уже всё вам сказал! – в отчаянии кричал мужчина из подземной тюрьмы. – Я больше ничего не знаю!

«Бедный Олливандер, – пронеслось в голове у Драко; подобные крики он слышал всё предыдущее лето. – Опять Круциатус, опять, а я стою тут и ничего не могу сделать. Проклятье! Хоть бы эту когтевранку Лавгуд не трогали. Зачем она Лорду? Ведь он не знает о выходках ОД... или знает? Нет, вряд ли. Иначе, скорее, взял бы Долгопупса, чем её. Да и Беллатриса вдоволь бы натешилась. Тогда что? Предательство крови? Чёрт! «Придира»!”

- Это всё, что я знаю, клянусь. То, что вы ищете, должно быть у...

Наступила долгая тишина. Заклятие недосягаемости. Неизвестно, сколько прошло времени, а Драко всё обдумывал версию насчёт провокационного журнала. Погружённый в свои мысли, он машинально засунул руки в карманы и шагнул к высокому решетчатому окну. По заснеженной дорожке к дому приближались другие Пожиратели – Эйвери, Нотт-старший, Макнейр, Селвин с Трэверсом, оба Кэрроу, Снегг...

- Тёмный Лорд приказал всем оставаться на местах! – услышал Драко за своей спиной гневный шёпот. Он проигнорировал выпад Беллатрисы, но тут раздался другой шёпот, скорее даже шелест, более вкрадчивый и такой холодный, что пробирал до костей.

- Твоя тётка права, Драко. Не следовало пренебрегать моими требованиями. Но раз ты обратил на себя моё внимание, то изволь быть первым испытуемым.

«Испытуемым? – Драко обернулся. – Только не мучить заключённых, что угодно, только не это...»

Собравшись с духом, он посмотрел в узкие красные глаза и сказал вслух:

- Слушаю, мой Лорд.

- Жду тебя через пять минут на западной окраине леса.

И он снова исчез. В этот момент в дом вошли вновь прибывшие, и Драко едва успел осознать, как Снегг метнулся к нему, схватил за руку и в мгновение ока перенёс наверх, в его собственную спальню.