– Давай еще, – потребовал он.

– Только не тяни как пылесос.

– Я понял, когда тебя прет, ты старинными словами начинаешь выражаться.

– Ахр… ахре… архаическими, – согласился Йонге.

Он по-прежнему отдавал себе отчет во всем происходящем, но дым коттиля заволок неприятные воспоминания последних двадцати четырех часов. Йонге ощущал невиданное добродушие и искреннюю симпатию к отличным ребятам в этом заведении.

Грохот стих, яуты начали постепенно возвращаться. Они оживленно переговаривались, а вернее, рявкали друг на друга. Как минимум один точно получил осколками – Йонге даже издалека разглядел фосфоресцирующие зеленые потеки. Впрочем, падать на пол и помирать яут не собирался.

Убедившись, что это не Сайнжа, Йонге облегченно вздохнул.

Рудольф дернул головой, и Йонге машинально протянул ему коттиль. Не получив реакции, он рассеянно посмотрел вниз.

– Йонге, а Йонге, давай переспим.

Поковыряв в ухе, Йонге с удовольствием сложил из пальцев фигу.

– Еще чего не хватало.

– Да ладно, отличная же идея, – упорствовал Рудольф. – От полковника свалили, засели в каком-то яутском притоне, обдолбались ихней же травкой… Ну!

– Я не обдолбался, – заметил Йонге и снова затянулся. – Я трезв как стекло.

– О господи, я, наверное, помру девственником.

Йонге загоготал так, что едва не выронил коттиль. Рудольф со вздохом перевернулся и навалился грудью на колени Йонге. Потом подтянулся еще чуть выше, обхватил Йонге за пояс и уткнулся лицом в бедро. Йонге подождал новых бухтений, однако Рудольф больше был похож на человека уснувшего, чем страдающего.

Отважный пилот потратил целых несколько секунд, с умилением взирая на белобрысый затылок. Точнее, сквозь визор он был синюшный, но Йонге точно помнил настоящий цвет.

Устрой Рудольф такое в любой другой обстановке, и Йонге забеспокоился бы, но травка, на которую возлагал надежды механик, отбила у него всякое желание шевелить яйцами.

– Смотри, будешь так лежать, явится этот клыкастый и начнет тебя хватать за задницу, – тем не менее, предупредил он, помня о мерзкой привычке Сайнжи появляться в неудобное время. – И склонять к групповухе.

– Вот тогда я его и выебу, – зловеще пробурчал Рудольф, не поднимая головы.

Йонге посмотрел в потолок, обдумывая сказанное. Коттиль придал мысли форму – она крутилась сине-зеленой спиралью, делаясь все толще и объемнее, пуская голубые сполохи и искры. Йонге поднял визор, но мысль никуда не делась.

А потом он понял, что коттиль не отбивал желание – он просто тормозил реакцию.

Йонге затянулся со всей дури и уронил опустевший шарик на пол. Схватив Рудольфа за волосы, он потянул вверх. Напарник крякнул от неожиданности, уперся руками в лежанку и наконец оказался нос к носу с Йонге.

– Далине, во-первых, ты невоспитанное мудило, и я не бью тебя только потому, что ты мне напарник. Во-вторых, ты сейчас лопнешь.

Йонге улыбнулся, выпуская часть дыма, а затем выразил все чувства в совершенно не братском и даже не напарническом поцелуе.

Рудольф изумленно дернулся и моментально схватил Йонге за волосы в ответ, резко выкручивая ему голову, не давая отстраниться.

Из-за дыма им не хватало воздуха, и прерваться пришлось гораздо раньше, чем Йонге хотелось бы. Рудольф успел подняться на колени и вцепился в загривок напарника второй рукой. Йонге повторил за ним совершенно не думая – проклятая синхронизация выплясывала, делая все за них. Поймав себя на этой мысли, Йонге замер и упрямо наклонил голову, сопротивляясь бешеной жажде. Рудольф уперся с ним лоб в лоб. Йонге практически слышал, как капают секунды сквозь их тяжелое дыхание – одинаковое, быстрое, синхронное.

Рудольф оскалился, зло сморщив нос так, что поползшая вверх губа обнажила десны. Йонге сдавил его голову ладонями и тоже резко поднялся на колени, прямо из своего положения. Левое отдалось слабой болью, но Йонге уже рванулся вперед, толкая Рудольфа.

Напарник не удержал равновесия, завалился назад и в сторону, и оба полетели на пол. Рудольф попробовал извернуться, но не успел. Оказавшись сверху, Йонге, сам себя не контролируя, плюхнулся на бедра напарника. Тот захрипел, и Йонге мигом приподнялся.

– Что, крутой, типа? – выплюнул Рудольф, тоже поднимаясь, но на локтях.

Йонге в точности скопировал его оскал, потянулся и сгреб механика за воротник. Ткань затрещала, медленно поддаваясь. Рудольф выбросил руку вперед, вцепился в него в ответ и рванул, не жалея сил. Йонге успел мотнуть головой, и Рудольф вмазался лбом ему в висок.

Открытый синхрон тут же раскинул острую боль на двоих, и это выдернуло их в реальность.

Рудольф не двигался, тяжело дыша, и Йонге отчетливо понял, что напарник оставляет ему право выбора. Это было невыносимое бремя. Медленно убрав голову, Йонге уставился на Рудольфа, едва не утыкаясь в него носом.

– Хреновая была затея, – протянул он сквозь колотье в горле.

– Тебе трахаться или просто верхом посидеть? – огрызнулся Рудольф, выпуская его футболку. – Или продолжай, или вали нахер!

– Трахаться тоже можно, – согласился Йонге, выпрямляясь. Безумная дрожь синхронизации отступила, но не полностью. – Только надо Сайнжу найти.

Рудольф так выразительно потемнел, что Йонге почувствовал вспышку ярости не только синхроном, но и ответно загоревшейся физиономией.

– Почему ты все время хватаешься за этого чертова яута?!

– Потому! – рявкнул Йонге в ответ. – Так мы хоть не повяжемся на всю гребаную жизнь!

Злобно сопя, Рудольф буравил его взглядом несколько секунд, а потом громко выдохнул, и ярость сгладилась до глухого недовольства.

– Не вижу в этом ничего страшного, – буркнул он.

– Действительно, что страшного в медленно обваливающейся крыше? Особенно, когда это дополнится старческим маразмом. Ебануться, какая романтика. Да ты нас любишь!

– О-о, а наш командир, как всегда, рассудителен, – Рудольф скривился. – Ну, иди, тащи его сюда. А то у меня яйца лопнут.

– А ты их почеши, – с облегчением хмыкнул Йонге и быстро соскочил, опасаясь возмездия.

Рудольф послал ему вслед парочку заковыристых проклятий. Йонге не исключал вероятность того, что механик хотел бы в него еще и плюнуть, но для этого Йонге был уже далеко. Он торопился – яйца звенели не только у Рудольфа.

Долго искать не пришлось. Отмахиваясь от назойливых плавающих узоров, Йонге безошибочно вышел к столу, где происходило заседание почетных имперских охотников.

– Сайнжа!

Яут сидел прямо напротив, но на оклик не обратил внимания. Охотники, за чьими спинами стоял Йонге, тоже проигнорировали появление чужака.

– Сайнжа, мать твою!

Злобное нетерпение начало усиливаться. Проклятые яуты мешали ему в достижении поставленной цели, и если бы под рукой у пилота был игольник, он использовал бы его без промедления.

Недолго думая, Йонге в два захода выдернул из петель ремень и хлестанул тяжелой пряжкой по столу, угодив прямиком в один из кубков-черепов. Тот разлетелся и расплескался.

Йонге так и остался с приподнятой рукой. Он и сам не ожидал такого эффектного выступления.

Беседа мгновенно прервалась. Злобные рожи воззрились на него в количестве, достаточном, чтобы испугать кого угодно. Йонге оскалился в ответ и накрутил ремень на руку. Один из яутов быстро заговорил, шипя и плюясь одновременно, но теперь была очередь Йонге не обращать внимания на всякую болтливую шваль.

Он протянул руку широким жестом, точно приглашал Сайнжу на танец.

– Иди сюда, навигатор.

– У меня дела, – буркнул Сайнжа собеседникам и встал с места.

– Светится, – отчетливо сказал один из охотников и заклекотал.

Остальные подхватили его хохот. Йонге изо всех сил подавил желание вмазать ремнем еще и поперек веселящихся рож – одной за другой. Сайнжа обогнул стол и накрыл его ладонь своей. Йонге попятился, чувствуя себя мелким транспортником, на который повесили здоровый модуль. Сайнжа крепко стиснул его руку, и тогда Йонге развернулся и отчаянно заторопился.