– Простите, первый механик, – искин говорил почти виновато. – На вызов кораблей народа Найхави настроен статус высшей приоритетности. В моих силах было только убрать изображение, чтобы не отвлекать экипаж.

– Но можно было бы и не включать, пока мы заняты, – выразительно сказал Рудольф.

– Простите. Мне казалось, это вас развеселит.

Йонге тяжело вздохнул и приступил к выполнению обязанностей первого пилота и капитана по совместительству.

– Неизвестный корабль, назовите себя и цель вашего прибытия.

Мимоходом он отметил, что отсутствие штанов его уже даже не слишком волнует. Общение с Сайнжей плохо влияло на моральный уклад экипажа.

Яут заперхал, вскидывая кулак, совершил им несколько сложных ритуальных салютов, а затем перешел на более внятное клокотание. Во всяком случае “Фелиция” тут же взялась переводить.

– Чуткий слух споймает благую весть! Здесь ли будет славная охота?

– Обязательно, – согласился Йонге, усаживаясь возле застопорившегося навигатора поудобнее. – Но не сегодня и не завтра. Мы только что засеяли планету.

Яут подался вперед, голограмма отобразила его физиономию в огромном разрешении, и отчетливо стало видно, как движется третье веко и быстро увеличиваются зрачки.

– Ах, это ты, умансоо!

– Нет, не я, – на всякий случай отказался Йонге. Яут свел “брови”, и Йонге поспешил исправиться. – Возможно. Мы встречались?

– Да! Твое объявление о продаже боевого корабля. Ты был в дымах видений и сложенный тобой текст являлся таким же дымным.

– О-о, – протянул Йонге, лихорадочно вспоминая, о чем речь. Потом озарение пробилось сквозь своды черепа. – В Карнаге? Точно?

Яут довольно закивал. Одновременно Сайнжа вздрогнул и зашевелился. Йонге кулаком надавил ему на колено, и яут ограничился тем, что медленно сложил руки на груди. Собеседник на экране коротко кивнул и стукнул кулаком себя в грудь. Сайнжа ответил еле заметным движением головы.

– Предлагаемый корабль, – сказал яут. – Еще даете?

– Ну… Мы уже все продали, – Йонге пожал плечами. – Теперь у нас новое предложение.

“Деловая хватка, как у протонной ловушки”, – похвалил Рудольф.

– Я видел цену, – яут опять кивнул. – И я готов предлагать удвоение меры при выполнении моих прихотей.

– Так, – без выражения сказал Йонге.

– Удваиваю меру, – повторил яут. – Если ты опять сделаешь такое лицо, полное великой страсти…

– Кто, я? – изумился первый пилот.

– Не ты, – презрительно отмахнулся собеседник. – Тот, белый. Умансоо, сделаешь лицо для развлеканий меня после славной охоты?

Рудольф приложил ладонь ко лбу и внимательно посмотрел на яута из-под импровизированного козырька, а затем кивнул на Йонге.

– Если он будет участвовать – я согласен.

– Почет и слава! – зарычал яут.

– Протест и слабоумие!

Рудольф загоготал, Йонге смешался, осознав, что невольно скопировал кривой перевод яутской речи, и, наконец, тоже засмеялся.

– Теперь я понимаю концепцию продажных самок, – наконец возмутился Сайнжа. – Как ты собрался “сделать лицо”, – он отчетливо передразнил соплеменника, – для чьего-либо развлечения?

– Легко. Бизнес чистым не бывает, – радостно сказал Рудольф.

– Хорошие слова, умансоо, – одобрил яут на экране, до сих пор внимательно прислушивавшийся. – А почему вы изливаете радость? Это дружеское совокупительное проявление?

Сайнжа махнул рукой и коротко рявкнул непереводимое.

– Извините, связь нестабильна, – подобострастно сказала “Фелиция”, одновременно дублируя сообщение на экран. – Пожалуйста, повторите попытку позже.

Обмен данными отключился.

Йонге снова потер глаза и попробовал сосредоточиться.

– Надеюсь, он не откажется от посещения, – обеспокоился Рудольф.

– Нет причин для сомнений, первый механик, – влезла “Фелиция”. – По моим данным, первый этап засевания только что начался.

– Я хочу видеть!

Сайнжа резко поднялся, по пути ненароком задев Йонге. Первый пилот выразил свои чувства по поводу ушибленного плеча несколькими крепкими выражениями, но все они полетели уже в спину яута.

– А вот это глупая ревность! – мстительно добавил Йонге погромче.

Сайнжа отозвался раздраженным рычанием, показывающим, что он очень внимательно слушал все сказанное ранее. Потом дверь закрылась.

– Демонстрация возможна прямо здесь, – удивленно сказала “Фелиция”.

– А он тупой, – припечатал Йонге, поднимаясь. – Не запускай здесь. Побереги энергию, мы в рубку сами сходим. Я должен знать, чем эта рожа занимается на моем мостике.

– А я не хочу, – лениво протянул Рудольф, снова ложась на спину.

Йонге пожал плечами и двинулся к выходу.

Всего несколько шагов спустя он услышал, как Рудольф со вздохом поднимается, а затем по полу мягко прошуршали быстрые шаги. Рудольф догнал его и поравнялся, чуть задевая локтем.

Йонге рассеянно отметил, что ему не жарко и не холодно. Похоже, “Фелиция” втихомолку сбрасывала лишнее тепло прямо в контуры обогрева.

*

Помимо наблюдения за планетой, Сайнжа занимался сугубо корыстным занятием – старательно, хотя и неумело записывал первого посетителя в коммерческий реестр. Особое затруднение у него вызывали графы “визовый режим” и “страховка”. Без них реестр не сохранялся, и яут неуверенно шевелил пальцами, то вызывая, то снова сворачивая выпадающие списки.

– “Разовое туристическое” поставь, – смилостивился Йонге, обходя подсохшую кровяную лужицу.

Сайнжа сделал вид, что не услышал и поправил несколько знаков в длинном родовом имени посетителя. Но потом быстро развернул нужный список и ткнул в разовую визу.

– Я, конечно, ничего никому не рекомендую, но в страховке поставил бы перекладывание на посетителя, – продолжил Йонге. – И еще обозначил бы сроки пребывания. Но это, конечно, только мое личное мнение.

Рудольф посмеивался себе под нос, что больше чувствовалось по глейтеру нежели было слышно. Теперь Сайнжа уже не смог отвертеться и сделал все точно по указке пилота.

Реестр сохранился, автоматически сформированное приглашение направилось на “Гхорт-Данназайю”.

– И помни, что семьдесят процентов наши, – потер руки Рудольф.

– Людская жадность не имеет границ, – посетовал Сайнжа.

– Зато тебе, как члену экипажа, – Рудольф подошел ближе и потыкал пальцем в бок яута, – вообще все полагается совершенно бесплатно. Только завещание напиши.

– Хах? Что ж, я прощаю эти словесные хитрости, так и знай, умансоо.

Оставив в покое консоль, Сайнжа подошел к обзорному экрану. Поводил пальцем и вновь запросил повтор записи с давно отчалившего зонда. “Фелиция” талантливо изобразила падение зонда прямиком в атмосферу и остановила укрупнение с камеры, когда весь экран превратился в панораму грозы.

Скуль перекатывала гигантские атмосферные вихри, раскрашенные во все оттенки розового и фиолетового. Планета словно бурлила, и Йонге представлял, какое кипение происходит под этими неистово клубящимися облаками. Сайнжа осторожно приложил ладонь к неосязаемому экрану и провел вдоль самых мощных завихрений.

– Великолепие и мощь, – сказал он. – Новые места охоты – это прекрасные открытия.

“Заговорил-то как”, – неистово зашептал Рудольф.

У Йонге даже между ушей зачесалось. Прямо внутри головы. Момент требовал какой-нибудь ответной фразы, однако ничего значительного на ум не шло.

– Ты, наверное, уже много чего видел, – осторожно сказал Йонге.

– Много, – Сайнжа отвернулся от экрана. Теперь неистовая гроза бушевала у него за спиной, то и дело озаряя массивную фигуру вспышками. – Но впервые я ощущаю эти ваши странные человеческие чувства. Они… больше.

Особенно долгая зарница выделила его ореолом, превратив в черный силуэт с желтыми каплями глаз. Сайнжа медленно развел руки – то ли рисуясь, то ли собираясь обнять всех присутствующих.