Сайнжа согнул колени, упираясь когтями в решетчатое напольное покрытие, и ощутимо напрягся всем телом. Йонге предусмотрительно отвел взгляд, едва заметив, что между ног яута начинает раздвигаться защитная складка. Но влажный блеск подвижного кончика он все-таки успел разглядеть.

– Тебе секс, мне Фелиция – все честно, а?

Рудольф почти рычал, к тому же невнятно – то ли из-за возбуждения, то ли из-за того, что перекатывал во рту туковую палочку. Йонге не переставал дивиться, как можно испытывать возбуждение, когда кругом трупы, кровища и вонища, но Рудольфа это явно мало занимало.

А когда по синхронизации пришел первый голодный импульс, Йонге понял, что и кровь, и грязь, и вонь – совершенно незначительные мелочи перед перспективой отлично потрахаться. Опасаясь, что ноги подведут его в самый ответственный момент, Йонге покрепче утвердился на консоли. Теперь он умышленно разглядывал трупы, но даже это не помогало.

В тишине несколько мгновений слышалось только хриплое дыхание, а затем Рудольф застонал, и Йонге сглотнул, на своей шкуре ощущая первые мгновения тесного контакта с яутским членом. Он уже даже не мог бы сказать, сколько процентов синхронизации накручено поверх обычного уровня. Может, все сто. Не выдержав, он опустил взгляд.

Белизна чужой кожи просто ударила в глаза. Рудольф, оседлавший темную тушу, выглядел так круто, что Йонге даже затруднился сравнить его с кем-нибудь. Механик уже вовсю дрочил, опираясь на живот яута одной рукой и наклонившись вперед. С высоты Йонге не видел его глаза, но почти был уверен, что Рудольф жадно ищет взгляд яута, чтобы увидеть там свою любимую “Фелицию”.

– Ну же, ответь мне!

Он еще и ухитрялся говорить. Однако в прерывающемся голосе было столько безумной жажды, что Йонге продрало до самого затылка. Сайнжа захрипел и вскинулся еще сильнее. Раскрытые челюсти дергались, когтистые пальцы яростно сжимались, по всему телу шли почти самые настоящие судороги.

Нить синхронизации дергалась и раздувалась в узловатый канат.

– Д-давай же! – простонал Рудольф, совсем сгибаясь.

Йонге бездумно уткнулся взглядом в дико напряженные мышцы, проследил каждый напряженный позвонок, и в этот момент плотина синхронизации все-таки прорвалась.

Яут взревел. Йонге беззвучно раскрыл рот, содрогаясь в самом настоящем оргазме. В глазах все поплыло, и Йонге едва не съехал с консоли, хватаясь за собственные штаны.

Выдернул его почти страдальческий крик.

– Фелиция, любовь моя, ну же, скажи, тебе хорошо?!

– Д-да, первый механик!

Вымученный истеричный вопль, рвущийся из глотки яута, был настолько чужим, настолько искусственным, что Йонге стало не по себе. Кайф отхлынул, оставляя дергающуюся пустоту в промежности. Но Рудольфу этого хватило по самые гланды. Он хрипло взвыл, запрокидывая голову и кончая.

Йонге увидел, как мечутся его зрачки, уходя вверх, и без колебаний ткнул в клавишу ввода.

На экране мгновенно отобразилась спираль загрузки. Прозрачный контур стремительно начал заливаться синим цветом: от почти невидимого голубого ко все более темным оттенкам.

Теперь взвыл и яут, резко вскидываясь всем телом. Аль-кожа вновь затрещала, Йонге увидел, как натягиваются кабели переходника, и с размаху опустил ногу прямо на грудь яута.

В удар он вложил весь страх перед неудачным завершением процедуры. Сайнжа грохнулся обратно на пол, и Йонге с удовольствием наступил на него почти всем весом. Он вспомнил, как трещали его собственные ребра под коленом яута совсем недавно, и не преминул вернуть должок с процентами.

Рудольф с хриплым стоном откинулся на согнутые колени яута, одной рукой продолжая сжимать собственный подергивающийся член, а другую приложив к животу. Даже под сдвоенным весом Сайнжа продолжал дергаться и двигать бедрами. Рудольф закатил глаза и начал быстро двигать рукой, поддрачивая и дальше.

Если бы Йонге когда-нибудь сказали, что он будет наблюдать за тем, как трахаются его напарники, он бы послал говорившего куда подальше. Но сейчас ему казалось, что интереснее и увлекательнее зрелища просто не бывает. Он провел по лбу и обнаружил, что вспотел, как в парилке. Оставшиеся члены экипажа в буквальном смысле пускали слюни, а Йонге пытался одновременно следить за процессом загрузки и за тем, чтобы никто не помер.

Его опять начало накрывать. Глейтерная связь передавала такую бурю ощущений, что у Йонге тряслись руки и потрескивали яйца. Но сам для себя он решил, что совершенно точно не будет связываться с “Фелицией”, воплощенной в огромном теле, покрытом толстой шкурой и раскрашенном темно-зеленым узором из полос и пятен…

Поймав себя на откровенном любовании, Йонге стиснул зубы покрепче и кулаки заодно. На экране стремительно наливалась темным цветом спираль. Синий почти превратился в черный. Рудольф хрипел и елозил на яуте. Сайнжа начал дергаться все сильнее, явно не заботясь о том, что на запястьях начинает проступать сияющая зелень.

Спираль загрузки дошла до конца и стала черной, мгновенно подсветившись по всему контуру. Яут заревел, дергаясь вперед. Йонге отлетел в сторону, приложившись об угол консоли.

Аль-кожа лопнула, игла переходника выскочила из загривка, и яут обеими руками стиснул Рудольфа за бока, вздергивая вверх.

– Уй-я!

На еще один вопль механика не хватило.

Цепляясь за вторую консоль, Йонге увидел, как расплескивается сперма и как влажно блестят закатившиеся глаза напарника. Сайнжа завыл и пару раз содрогнулся, как от удара током. А потом каменно застыл. Рудольф наконец-то выронил туковую палочку.

Йонге прищурился и осторожно наклонил голову, чтобы убедиться, что напарник не оказался в травмоопасном положении. К его облегчению, Сайнжа отработал технику безопасности, и половина здоровенного члена оказалась снаружи.

Рудольф производил впечатление человека абсолютно счастливого и частично лишившегося разума.

Йонге поднялся с колен и, беззвучно ругаясь, ощупал поясницу. Все прелести неожиданного оргазма оказались погребены под болью, и он практически завидовал Рудольфу, которого сейчас явно не волновали никакие гиперионы.

“Раннер” загудел. Пару секунд спустя Йонге сообразил, что это все-таки не сам “Раннер”, а система оповещения.

– Загрузка выполнена успешно, – торжественно возвестил глубокий бас. – Поздравляю!

– Фелиция, убрать гендерные настройки, – скомандовал Йоге.

– Принято, первый пилот.

Бас изменился, и Йонге облегченно вздохнул, когда знакомые мягкие интонации прокатились по всей рубке.

– Начинаю сессию настройки…

– Беззвучный режим, – вновь велел Йонге. – Экипаж в режиме отдыха.

Ответа не последовало, но яркий свет тут же сменился на приглушенное рассеянное свечение.

Йонге медленно потащился к куполу, и едва добрался до него, как прозрачная защита раздвинулась с легким шелестом. Йонге осторожно переступил через край, приглядываясь к креслу, словно под ним затаился наездник. Не найдя следов крови, он опустился в удобный пластик, имитирующий кожу – прямо как их диван – и поерзал на месте, чувствуя, как слипаются яйца.

Тактильный интерфейс значительно отличался от панелей “Фелиции”, но затруднений в понимании не вызывал. Возможно, Рудольф тут и запутался бы, попутно прокляв изобретателей сотни пиктограмм, но Йонге с полувзгляда определял, за что отвечает тот или иной значок. Осторожно опустив пальцы на еле заметно очерченные сенсорные поверхности, он пробежался по основным командам.

“Утерян блок номер 27”, – сообщил корабль.

Йонге едва удержался, чтобы не выдать несколько крепких слов по этому поводу, и вместо этого начал перебирать управляющие контуры. Очень быстро он нашел то, что нужно – здесь можно было соединяться с кораблем напрямую. Для этого даже не нужно было подставлять загривок под иголки – достаточно было приложиться руками к усовершенствованным считывателям. Йонге терпеливо ввел поправку на собственный электропотенциал, а потом медленно и аккуратно приложил обе ладони к выемкам в консоли.