– Проклятье!

– Чего? – почти нервно откликнулся Рудольф.

– Наш переводчик сдох, остается твоя экранка и проектор.

– Свою включи, я тут как приклеенный! И проектор этот тут не работает, мать его!

– У меня неактивный словарь.

– Donnerwetter.

Загрохотав по постаменту, Рудольф вместе с лайнером перевалился через край надстройки и съехал в носовую часть. Цвейха обернулся и зарычал, то и дело торопливо пощелкивая и спотыкаясь.

– Медленнее! – рявкнул Рудольф.

– Он не понимает тебя.

Рудольф засопел. Понимая, что от товарища толку мало, Йонге начал изображать пантомимой необходимость всем успокоиться, замедлиться и начать заново. Вроде бы ему удалось, поскольку Цвейха опять заговорил, но уже с боле отчетливыми интонациями.

– Он ученый, – начал Рудольф, – и против… так, непонятное слово… против этого бардака, короче говоря. Он покинул зону ярости, что бы это ни значило, и рад, что встретил нас. Целиком. Обосраться!

– Это он так говорит? – уточнил Йонге.

– Нет, это я! Я считаю, что обосраться можно от всего этого!

Под взглядом Йонге механик на несколько мгновений замер, сжимая полусобранный лайнер, а затем медленно выдохнул и прикрыл глаза.

– То-то же, – сказал Йонге и отвернулся, направляясь к Дылде.

Пришлось перелезть через два сиденья, а потом он едва не упал на скорчившегося яута, когда Цвейха заставил платформу резко поднять борт и втиснуться в поворот между домами. Навигационная стрелка показывала, что он держит курс к собственному жилью. Хотя бы это успокаивало.

Раскорячившись рядом с Дылдой, Йонге попытался осмотреть его, но яут почти свернулся в клубок, и даже с усилителями простому человеку было не под силу развести согнутые руки-ноги. Цвейха вновь издал рычание пополам с шипением.

– Он говорит – смотри голову, – перевел Рудольф.

Йонге зарылся обеими руками в тяжелые кожистые дредлоки, начал перебирать их и почти сразу наткнулся на ранение. Кровь не текла – просто часть черепа была вмята ударом. Очень мощным ударом – Йонге посмотрел на толщину кости в месте пролома и решил, что это был не меньше чем какой-нибудь боевой топор или молот.

– Нет, я пас, – он сел ровнее, по-прежнему держа в руках дредлоки. – Хрен знает, как черепные травмы править. Не на ходу точно!

Выслушав еще несколько фраз Цвейхи, Рудольф неразличимо забормотал себе под нос, потом выматерился и заговорил уже внятно.

– Нужен нейрорелаксант. Он выдал формулу, но будь я проклят и сожран, если могу понять, что это за формула!

– А справочник тебе на что? – огрызнулся Йонге.

– У меня вместо него словарь, – почти ехидно парировал Рудольф.

– Да какая формула, я из соплей его синтезирую, что ли?

Цывейха опять зарокотал.

– У него в наруче должен быть инъектор, – сообщил Рудольф. – Наш умник сообразил и упростил проблему. Говорит, нужны… о боже, эту хрень я не переведу.

– Ладно, я разберусь.

Платформа снова задрала борт, Йонге уперся ногами куда дотянулся, скрюченный Дылда проехался по полу и придавил отважного пилота. Ругнувшись, Йонге с трудом отпихнул от себя тяжеленное тело, подумал, мысленно плюнул и сел на яута верхом.

К счастью, наруч был в открытом доступе, и Йонге не составило труда вытащить оттуда тонкий инъектор и целую пачку разноцветных капсул с непрактичными стеклянными носиками.

– Цвейха! – позвал он. – Какую?

Поочередно показывая капсулы ученому, он понял, какие три нужно использовать. Йонге посбивал все носики, вытянул инъектором одну за другой капсулы, хорошенько потряс и задумался, куда колоть. Цвейха хрипло рявкнул, а когда Йонге обернулся к нему – показал на предплечье.

– Ага, понял. Никогда в жизни не лечил инопланетчиков какой-то херней наугад.

– В крайнем случае у тебя был свидетель, – мрачно пошутил Рудольф.

Йонге воткнул инъектор и нажал поршень. Яут слабо дернулся, а затем напряженная до каменности шея расслабилась, и Йонге почувствовал, как тяжелая башка поворачивается набок, вытягивая дредлоки у него из пальцев. Стиснув яута ногами, Йонге уселся как можно устойчивее, отбросил инъектор и вцепился в яута уже обеими руками, не давая ронять голову.

– Товарищ Далине попирает иноземного зверя седалищем, – прокомментировал Рудольф. – Эй! А ну брысь!

Яут, висевший на портике дома, мимо которого шла платформа, злобно фыркнул и действительно не рискнул прыгать на движущуюся цель. Йонге мог его понять. Для устрашения Рудольф сменил диапазон видимого спектра, излучаемого лайнером, так что в руках у него полыхало красным чудовищное с виду оружие.

На сканере Йонге мигнул зеленый треугольник и тут же сдвинулся с места.

– Странно, – вслух сказал пилот. – Рудольф, у меня тут, э-э… наш идентификатор. Мой. Или твой. Где-то за углом ты или я. Или…

Сайнжа вылетел из-за поворота, разбрызгивая кровь.

Йонге машинально отметил, что потерю руки можно ликвидировать за полчаса. Главное, сохранить утерянное. Желательно, в холоде. Так же машинально он одобрил действия Сайнжи: руку он тащил с собой.

Броню яута настолько густо покрывала зеленая жижа и ошметки, что собственно Сайнжу Йонге смог опознать в нем только благодаря той самой метке. Слава бортовым системам «Фелиции» – благодаря глюкам в задаче определения членов экипажа она самовольно пометила Сайнжу для отображения на всех связанных с ней устройствах.

– Мать моя женщина! – с чувством сказал Рудольф. – Я даже материться уже не могу! Scheisse!

Сайнжа заскочил на платформу, круто развернулся, сорвал с бедра октаэдральный подвес и метнул в ту сторону, откуда только что примчался. Йонге пригнулся и не пожалел – грохнуло так, что платформа на мгновение задрала нос, а потом с силой ухнула обратно.

Цвейха зарычал, Сайнжа ответил ничуть не слабее, и Йонге уже решил, что драки не миновать. Однако проблему решил Рудольф. Опустив между обоими все еще полыхающий ствол, он многозначительно качнул им из стороны в сторону. Цвейха резко отвернулся, возвращаясь к управлению. Сайнжа стащил маску, оскалился и сел, где стоял.

Платформа быстро шла по широкой улице, оставляя за спиной вопли и поехавших крышей охотников. Йонге держал Дылду за дредлоки и с тупым упорством пытался подсчитать, во сколько обойдется общий ущерб, нанесенный столице их появлением, и покроют ли обещанные гонорары все расходы. Потом он спохватился – черта с два они отдадут свои кровные! Клыкастые скоты должны были еще и приплатить сверху.

Один такой клыкастый скот раскачивался на месте, сжимая обрубок руки. Рана была чистой, так что руку наверняка не отгрызли, а отрезали – возможно, даже не специально: вооружение у яутов было такое, что не дай боже подставиться под удар хотя бы по касательной.

– Дай посмотрю.

Рудольф снова отзеркаливал настроения и чувства напарника. Погасив лайнер и прислонив его поближе, он потянулся к Сайнже. Тот отдернул руку, но затем медленно и неохотно вернул на место. Рудольф низко наклонился, осмотрел наложенный самопальный жгут и удовлетворенно кивнул. Потом снял с бедра нож и прижал к стволу лайнера. Металл быстро нагрелся, изменяя цвет.

– Не дергайся, – сказал Рудольф. – Сейчас заварим.

Сайнжа заревел, откинулся назад и выставил оставшуюся руку, угрожающе выщелкнув лезвия.

– Оставь его, – сказал Йонге, дождавшись окончания гневных воплей. – Если прижжешь, потом с регенерацией проблемы будут.

– А мы заново отпилим.

Рудольф был практичен и безжалостен.

– Слушай, ему лучше знать, как распоряжаться своими руками и их отсутствием.

– А что будет, если он сдохнет, ты подумал? – поднял голос Рудольф. – Он, между прочим, навигатор! И я не гарантирую, что без него «Фелиция» тронется с места!

– Никогда не слышал, чтобы корабли после потери экипажа переставали работать, – спокойно казал Йонге.

Но червячок сомнения его все-таки грыз. О навигаторах он тоже никогда не слышал, а нынче имел дело с ним напрямую.