– Близраааахха!

Цвейха прервал их дискуссию, явно пытаясь говорить по-человечески.

– Чего? – переспросил Рудольф.

Цвейха повторил уже на своем.

– О, он говорит, что мы близко. Ладно, уговорили, не буду я никого жарить.

Демонстративно подув на уже и без того остывшее лезвие, Рудольф повесил нож на место и снова взгромоздил на себя лайнер. Сайнжа с ворчанием согнулся, пряча руку на животе. Йонге съехал чуть ниже, устав колоться задом о броню Дылды.

Платформа остановилась в незнакомом переулке, но навигатор уверенно показывал, что это и есть место назначения. Цвейха нарисовал в воздухе несколько жестов, и уже привычно для людей часть глухой стены растворилась, открывая вполне современные шлюзовые створки.

Подчиняясь командам Цвейхи, шлюз развернулся, и платформа медленно вкатилась по наклонному пандусу в ангар.

Только здесь Йонге наконец-то смог выдохнуть с облегчением.

Поток адреналина у всех иссяк одновременно, и несколько долгих минут после окончательной парковки команда из трех яутов и двух людей сидела молча, вдыхая прохладный после уличной жары воздух. Но один яут лежал и дышал через раз. Йонге уже почуял тонкий кислый запах чужой крови.

Дылда под ним ощутимо вздрогнул, и пилот медленно разжал стиснутые ноги. Мышцы ответили воплями негодования.

– Так, – Йонге поднялся, все еще удерживая длинные дредлоки. – Заберите своего приятеля, у меня пальцы отвалятся сейчас.

Рудольф молча пнул борт, открывая пандус, и полез вниз первым. Следом выбрался Сайнжа, а Цвейха шагнул к пациенту. Облегченно вздохнув, Йонге выпрямился, потер спину и медленно отступил.

На спуске ноги пришлось переставлять осторожно, рискуя дать слабину в коленях.

С платформы послышались раздраженное ворчание и грохот, а затем Цвейха появился вместе с нелегким грузом и потопал вниз, зло впиваясь длинными когтями в пластик пандуса.

– А!

Йонге хлопнул по лбу, дождался, когда Цвейха сойдет на пол, и полез обратно, то и дело теряя равновесие.

Найдя переводчик, он сунул его за пазуху и поспешил покинуть платформу, пока с ней не случилось что-нибудь неприятное напоследок.

Шестое чувство не обмануло. Стоило отойти на два шага от пандуса, как платформа тяжко заскрипела и просела, треснув вдоль правого борта. Из разлома потянулся дым.

Цвейха махнул рукой, чем тут же запустил местное пожаротушение, и группа беглецов покинула ангар под плеск неимоверно воняющей жидкости, прицельно ударившей с потолка.

========== Глава 6 ==========

Сайнжа сидел возле помеси стерилизатора и перегонного куба, засунув туда руку по самое плечо. Йонге восседал в кресле напротив и с прилежанием студента медфакультета наблюдал за процессом. Яута хотелось пожалеть. Примерно как хотелось бы пожалеть Рудольфа, останься тот без руки. Но Йонге прекрасно осознавал искусственность чувства, поддерживаемого неисправной синхронизацией, и хранил каменное молчание. Яут и сам справлялся.

Аккуратно подвешенная в недрах куба рука почти варилась в питательном бульоне, и этот бульон явно содержал в себе куда больше коллагена, белков и нанитных цепочек, чем весь протобульон на молодых планетах, вместе взятых.

От обрубка к обрубку уже тянулись тонкие красноватые нити. Йонге прикинул, как быстро они должны сформировать новую кость и всю остальную анатомическую составляющую обычной руки - и мелочно, недостойно представителя человечества позавидовал. Сайнжа то вздыхал, то начинал сжимать и разжимать свободную кисть, и в целом выглядел так, будто ему неимоверно скучно. Периодически он щелкал челюстями и дергал головой. Видя, как то и дело подрагивают клыки, Йонге решил, что с анестезией, в отличие от хирургии, у яутов не очень хорошо.

Без переводчика, унесенного Цвейхой, разговаривать они не могли, а у Йонге накопилась масса претензий, которые он хотел видеть тщательно переведенными.

То ли Сайнжа чувствовал его настрой, то ли просто мучился совестью, но на Йонге он зыркал чуть ли не каждые двадцать секунд.

– Что смотришь? – мстительно сказал Йонге. – Поджилки затряслись?

Сайнжа заворчал, наклоняя голову, словно пытался прислушаться и разобрать сказанное. Йонге поднялся, потер занемевшую шею – кресла на людей никто не проектировал – заложил руки за спину и направился к выходу. Ворчание стало громче, потом Сайнжа отчетливо дернулся, звякнув всей броней, но даже привстать ему не удалось.

Под раздраженное ворчание Йонге покинул медотсек – в голове упорно билось, как все-таки им повезло, что Цвейха ученый – и неторопливо пошел по длинному коридору, рассматривая сложные узоры на стенах. Абстракция абстракцией, но почти через раз в ломаных линиях угадывались силуэты охотников и их добычи. Почти спотыкаясь взглядом о хищные сплетения, Йонге ускорил шаг.

Выйдя в зал, он сразу наткнулся взглядом на вертикально стоящее на столе блюдо. С высшей степенью вандализма на предмете культурно-исторической ценности было нацарапано: «Третий коридор направо, дверь под синей аркой. Заходи».

Почерк Рудольфа отставлял желать лучшего, зато был отлично узнаваем.

Большой яутский дом по-прежнему был тих и безлюден. Еле слышно журчали системы вентиляции, пахло чем-то незнакомым. Йонге упорно мерещилось, что это оружейный полироль или, на худой конец, специальный раствор для замачивания врагов и трофеев в кунсткамерном виде.

Проследовав предложенным маршрутом, Йонге толкнул дверь, и та внезапно поднялась, вместо того чтобы открыться. Настороженно оглянувшись, Йонге все-таки вступил в прохладный полумрак. И обрадовался – внутри и впрямь было прохладно.

– Заходи-заходи, не жмись! – поприветствовал знакомый голос. – Чуешь, как тут холодно?

– Ты нашел их систему кондиционирования?

– Ага, – довольно сказал все еще невидимый Рудольф. – Выкрутил на самый максимум.

– А управление светом ты не нашел?

– Зачем? Все равно дрыхнуть собирался, только тебя ждал.

– Серьезно?

– Должен же кто-то прикрывать мне спину, пока я набираюсь сил.

Подавившись смешком, Йонге обогнул то, что выглядело как взорванная и тут же зафиксированная в таком состоянии колонна. Рудольф нашелся на просторной даже по яутским меркам кровати. Горы подушек и тяжелых кусков ткани просто кричали о любви хозяина к роскоши. Сам Рудольф даже терялся на общем фоне.

Йонге подошел ближе, стащил ботинки, скинул бронежилет и рубашку, и хотел уже рухнуть с размаху, но вовремя спохватился и переместился в горизонтальное положение более аккуратно. Казалось, собственные мышцы работают как не совсем исправные механизмы.

– Цвейха сказал, нужно отсидеться хотя бы день, – Рудольф зевнул. – Народные волнения, праведный гнев высоких персон и прочие мелкие неприятности. Не знаю, как ты, а я буду отсыпаться.

– Главное, чтоб за нами не пришли императорские службисты. Стрелял-то по дворцу ты, но казнят обоих.

– Не казнят, – Рудольф завозился, переворачиваясь набок. – Цвейха говорит, это входит в какую-то их долбаную концепцию.

– Цвейха, Цвейха… Да ты никак запал на него, а? – Йонге попытался дотянуться и треснуть Рудольфа локтем в бок, но кровать оказалась слишком большой. – Один яут, один поломанный модуль, и все покатилось по кривой дорожке извращений?

– Зато я не сидел возле Сайнжи два с половиной часа. По таймеру.

Йонге не нашелся, что ответить, да Рудольф, похоже, и не ждал этого. Йонге услышал, как выравнивается и замедляется дыхание напарника, а следом и синхронизация потихоньку сошла на нет. Йонге пару минут лежал, глядя в высокий потолок и пытаясь разобрать, что там изображено, а потом глаза закрылись сами собой.

***

Подушка сделалась неудобной. Йонге показалось, что он по ошибке прихватил кожаную версию вместо обычной тканевой, да еще и с подогревом. Потыкав в нее кулаком, он убедился, что подушка жесткая, и пришлось проснуться окончательно. Подушка заворочалась и хлопнула его по спине.