– Лучше бы я этого не знал.

Охотник дожевывал брикет и на упершийся в него палец посмотрел с интересом, а затем ткнул в ответ, избрав мишенью плечо механика: острый коготь остановился в миллиметре от защищенного легкой тканью плеча, а Рудольф даже не шелохнулся.

Йонге с внезапной ясностью понял, что пока он приходил в себя, варясь в питательных бульонах, эти двое вовсю налаживали межрасовые контакты углубленной степени.

И ничего полезного они с этого поиметь не могли. Вместо пользы наличествовало яйцо, перспектива общения с сородичами Сайнжи, очень мутная перспектива получения вознаграждения и по-прежнему кое-как работающая синхронизация.

– Рудольф, скажи мне как механик: ты починил синхронизатор?

– Говорил же, – удивился Рудольф, отпихивая палец яута. – Там, кстати, почти ничего не пришлось чинить, несколько настроек слетело, да и то, когда я за него взялся, автоматика наполовину сама…

– Угу, – Йонге помолчал, рассеянно сгребая скорлупки ластоногов и по одной запихивая их в горлышко опустевшей бутылки. – А проверял калибровку?

– Что я больной – синхро тестировать на коматознике…

– Мне не нравится, как он работает, – твердо сказал Йонге. – Очень мощный сигнал.

– Я не слышу, – пожал плечами напарник.

– Ты не слышишь, – кивнул Йонге. – Но почти весь синхрон на мне, уважаемая вторая линия.

– Ладно, давай проверим, – мирно согласился Рудольф. – Можем прямо сейчас.

– Отличная идея. Сайнжа!

Яут развернулся всем телом, заехав гривой по лицу пилота. Стол вновь натужно скрипнул, колено охотника едва не врезалось в локоть Йонге.

– Иди караулить, – строго произнес Йонге, поправив явственно поехавший переводчик. – Я сказал – сидеть там и не вылезать.

«Излишняя строгость», – заметил яут.

– Это называется ответственность, – Йонге показал большим пальцем в сторону выхода. – Иди туда. Это мой корабль, я приказываю.

«Я думал, это ваш корабль. На двоих».

– Я пилот, он – механик.

Сайнжа кивнул, встал, как-то по-особенному потряс кулаком над плечом и удалился.

– Суров как мичман Сталин, – прокомментировал Рудольф.

– Ох, не напоминай.

По дороге Йонге постоянно оглядывался. Он уже успел заметить несколько следов кислоты, переполнявшей наездников. Рудольф постарался, зачищая повреждения, а «Фелиция» почти закончила ремонт, но все равно следы беспокоили. Маленькие твари умудрились нагадить кораблю, способному лететь сквозь солнечную корону.

– А вот и наш красавец, – прервал его размышления Рудольф.

Йонге и сам видел модуль, но комментировать не стал. Механикам было свойственно говорить о своих кораблях, как можно больше. Своего рода страсть, иногда доходившая до мании – проще было пристрелить напарника, чем заставить его не описывать все происходившее на корабле и с кораблем.

– Работает как механические часы, – продолжил Рудольф. – Как эталон! Смотри, все датчики на подбор зеленые, а вот здесь…

– Ладно, хватит, – все же перебил Йонге. – Я верю, что все отлично, но давай уже проверять на себе.

Рудольф смущенно почесал шею и полез открывать гнезда инфо-стыков. Достав два тонких серебристых провода, один он вручил Йонге, а вторым ткнул себе в загривок.

– Ты как, кстати, не расковырял я тебя? – вспомнил Йонге о своей недохирургии.

– Нормально, – Рудольф покрутил головой, проверяя сцепление с кабелем. – Хорошо режешь, чисто. Я все перештопал, теперь как новенький стоять будет.

Йонге тоже ткнул. Защелки мягко скрепили человеческую плоть и прохладный пластик. Тонкая циркониевая игла аккуратно вошла в крошечное гнездо, почти безболезненно проколов кожу. Йонге глубоко вздохнул – и «Фелиция» раскрылась ему навстречу.

Корабль как всегда поражал воображение. Йонге закусил губу, и Рудольф повторил. Потом напарник помахал рукой, вынуждая Йонге дублировать. Близко. Так близко они бывали только на прогонах, раз в полгода, а то и реже. Еще ближе, чем в песках Калисеи. О господи, как же это рядом, чужая кожа и дыхание, каждый мускул…

Йонге отшатнулся. Рудольф схватился за провод и рванул так, что отлетевшие крепления прихватили с собой кусочки кожи. Йонге шарахнулся еще дальше, обеими руками схватился за загривок и выдернул иглу трясущимися пальцами.

– Что… что это за хрень? – первым озвучил Рудольф.

– Понятия не имею!

Глядя на подрагивающие губы Рудольфа, Йонге понимал, что выглядит ничуть не лучше, и наверняка так же дико таращит глаза.

В их синхроне был кто-то третий.

***

– Са-айнжа-а-а!

Яут обернулся на рев механика и вопросительно пошевелил щетинками над глазами. Яйцо по-прежнему занимало весь стол, влажно поблескивая боками. Сайнжа на его фоне казался еще более костистым.

Рудольф ускорил ход и на последнем шаге широко размахнулся, метя Сайнже в челюсть.

Яут сделал неуловимое движение головой, мгновенно стал чуть выше, и кулак Рудольфа врезался в широкую грудную клетку. Сайнжа ударился о край стола и тоже взревел. Йонге оскалился и перехватил поудобнее обрезок трубы. Где и когда он его оторвал, пилот не помнил. Ярость застилала мозги, вызывая жажду зеленой яутской крови. Скотина осмелилась влезть своим инопланетным умишком в их союз, и не только прилипнуть к ним, но и осквернить «Фелицию» своим присутствием!

Рудольф резко присел, давая ему пространство для маневра.

Удар трубой яут просто поймал раскрытой ладонью. Металлическая накладка громко лязгнула, охотник сжал пальцы, и труба заскрипела. Выдернув ее, яут отшвырнул железку и выбросил обе руки навстречу нападавшим.

Йонге обнаружил, что болтается в воздухе, перебирая ногами, а проклятая инопланетная тварь держит его за горло. Сайнжа заревел, едва не брызгая слюной.

«Неизвестный повод конфликта», – транслировал переводчик.

– Ты-ы.. c-сука… ссс… ссинхр…

Рудольф подавился и начал задыхаться. Йонге взбрыкнул еще пару раз, ловя черные круги перед глазами, и тоже обвис. Яут со стуком поставил обоих на пол и сразу крутанул, одновременно перехватывая. Теперь он прижимал людей к себе спинами, держа обе шеи в локтевом захвате. Йонге вцепился в толстое предплечье, однако даже шкура яута была такой твердой, что продавить ее не получалось. Беззвучная ожесточенная борьба продолжалась еще пару мгновений, а потом Сайнжа нажал сильнее, и напарникам пришлось сдаться.

Яут двинулся с места, таща за собой оба трофея. В двери они чуть не застряли, но все же Сайнжа протиснулся и выволок людей с собой. Поход по коридору превратился в медленное передвижение с препятствиями. Йонге снова и снова ударял ногой, попадая по жесткому колену, но никак не мог пробить сустав. Рудольф почти одновременно бил локтем.

Сайнжа взревывал, шипел и отвечал все крепче стискивающейся хваткой.

Яут затащил их в кают-компанию, когда оба уже наполовину задыхались. Развернувшись и снеся крошечный столик, он плюхнулся на раритетный диван. Раритет выдержал, хотя и ощутимо просел. Йонге поймал волну ярости, идущую от механика, и мгновенно усилил ее сам. Два локтя врезались в яутские ребра. Еще раз и еще, уже слабее. Воздуха не хватало.

– Фе…ли…

– Убедительная просьба экипажу сохранять спокойствие, – проворковал искин. – В целях успешной коммуникации необходимо придерживаться норм правил и поведения, соответствующих расам членов экипажа.

– Чего? – прохрипел Рудольф.

«Фелиция» зашипела и защелкала. Сайнжа почти сразу ослабил хватку, но вместо этого прямо в кадык Йонге уперлись длинные когти. Искин замолчал, и Сайнжа разразился речью. В придушенном положении развернуться и посмотреть перевод не выходило, поэтому Сайнжа тщетно упражнялся в глубокомысленном рычании.

– Да непонятно же! – не выдержал Йонге. – Твою мать!

Сайнжа зашипел, и когти ткнули больнее.

– Убедительная просьба не оскорблять представителей женского рода блока яутов, – прошелестела «Фелиция».