Эмили, прекр…

Я позвоню Найлу.– прервала меня Эмили, что-то судорожно листая там, за пределами звонка. - Пожалуйста, держись. Держись, милая. Я с тобой. Мы все с тобой. Найл приедет, клянусь, он приедет. Он будет рядом, он не даст тебе упасть. Он подставит свою руку, когда ты оступишься. Дождись его, Дейвидсон. Только дождись его. Найл будет рядом, я обещаю.

========== Глава 27. ==========

POV Рикка.

Небесно-голубые глаза больше не отливали вечно сияющей искринкой, а лишь с сожалением смотрели куда-то в пустоту, тем самым прожигая пространство.

Что делается с резиной, когда ее нагревают на смертельном огне? Вы, наверняка, знаете.

Она тянется, точно бабл-гам, длинной-длинной нитью, практически не кончаясь при этом.

Время.

Время можно было сравнить с той самой резиной, единственный момент, что ее нагрели раз сто тридцать перед тем, как растянуть.

Оно длилось нескончаемо долго, так долго, что я без труда успела сосчитать, сколько раз Найл моргнул, когда смотрел строго в мои глаза, и ни миллиметра в сторону.

Странные глаза. - сухо сказала я, искоса посмотрев на ирландца. - Ощущение, что тебе нехорошо.

Хоран как-то странно усмехнулся, слегка пошатнувшись на месте.

Нет, черт побери, мне просто божественно! - воскликнул он и попытался сделать что-то наподобие счастливой улыбки.

Не вышло. - выдохнула я и с сожалением посмотрела в пол.

Что ты чувствуешь, зная, что неизлечимо болен? Или тогда, когда знаешь, что жить тебе осталось ровно 5 гребаных дней? Или тогда, когда теряешь что-то очень ценное, именно то, что ты берег всю прожитую жизнь? Тогда, когда получаешь толчок в грудь от удара или даже тогда, когда просто обжигаешь палец?

Боль.

Возможно, быстротечная, возможно, продолжительная, возможно, напрочь сшибающая, или же просто, спокойная, но ощутимая.

Это не важно. Само слово боль - вот что ранит еще больше, вот, что заставляет тебя чувствовать так, словно ты, собственно, ничего из себя и не представляешь.

Даже маленькой частички в целом мире для тебя не выделено. Ни молекулы кислорода, ни капли воды, не песчинки - ничего.

Просто пустота и боль.

Все слишком просто, верно?

Я стиснула зубы так, что неприятный скрип разразился в мрачной комнате, немного потупляя скованную тишину. Найл приподнял покрасневшие глаза и, нахмурившись, устремил взгляд куда-то в окно, точно прошибая темную штору своим взглядом.

Немного холодно. - осипшим голосом произнесла я и посмотрела на Найла с легкой улыбкой, которая откуда-то появилась на моем лице.

Смотреть на очаровательного ирландца без улыбки просто невозможно, но сам факт, что тот самый ирландец напрочь погружен в свои мысли и совершенно не желает делиться ими, отшибает напрочь все варианты для улыбок.

Их просто нет.

Не получается.

Однако мои губы дрогнули, и вновь расплылись в смущенной улыбке. На потрескавшихся губах ощутился привкус соленой крови; видимо, потрескались окончательно.

Ты ужинала, Рикка? - глухим тоном спросил Найл, тяжело сглотнув при этом. Его кадык дрогнул, точно притупляя из без того глухой звук.

Да. - коротко ответила я и мгновенно нахмурилась. - Точнее, нет. Не совсем.

Найл с непонимающим выражением лица уставился на меня, сложив пальцы в замок и поставив локти на колени. Я проделала тоже самое, однако, посмотреть в его глаза не решилась.

Слишком прожигающий, неприятный. Даже просто незнакомый.

Это был взгляд незнакомого мне Найла, и не будет секретом - я боялась его нового. Я отказывалась принимать его таким.

Я просто не хотела принимать его вообще.

Хорошо. - он терпеливо выдохнул, вновь одарив меня не самым лучшим взглядом. - Чем ты ужинала?

Я как-то странно хихикнула. Тот самый смех легко можно было записать на диктофон и давать на прослушивание людям из психиатрической лечебницы; намекая на то, что так смеяться нельзя.

Или полностью подтверждая то, что так смеются душевнобольные люди.

Совершенно без причины, по-идиотски глупо, как бы странно и обидно это не звучало.

Непонятный смех ненормального человека - собственно, почему бы и нет?

Водой? - захихикала я и пожала плечами так, как будто мне задали какой-то странный вопрос из области математики и я даже понятия не имела, что значит тот самый вопрос.

Хорошо. - повторился он практически мгновенно, терпеливо сжимая и разжимая зубы. Скулы на его лице то и дело принимали округленные очертания, полностью подтверждая то, что Хоран на грани срыва.

Казалось, ему хочется заорать так, словно он проиграл важный бой или внезапно стер все то, что печатал около двух часов.

Или ему просто хотелось наорать на меня, что явно так и было - без грани сомнений.

Ему не нравилось, что я молчала. Не нравилось то, что я в упор держала все в себе; не нравилось то, что я не делилась с ним тем, что прожигало меня изнутри. Ему, кажись, не нравилось находится здесь вообще и он просто терпел.

Терпел просто потому, что у него не было выбора.

Это не обязанность, Найл! - вдруг воскликнула я и встрепетнула руками в обе стороны, соскакивая со своего места и уверенно подходя к сидящему парню. - Это вовсе не значит, что ты должен был прилетать сюда потому, что я не в своей стране и ничего не знаю! Мне не нужна поддержка, клянусь тебе, я в полном порядке, я даже не знаю, в чем причина драмы и зачем столько внимания! Я не понимаю, я просто не...

Зачем так орать? - нахмурился тот и в упор посмотрел на меня. - Я все прекрасно слышу.

Я резко зажала свой рот рукой и надавила ладонью на распухшие губы. Они болели и горели, как будто Гарри только что оторвался от меня и довольно оценил свое достижение самым сильным взглядом из всех.

3 - 0, Дейвидсон.

Ты опять вспомнила о Гарри и ты опять проиграла.

И ты, кажется, уже привыкла.

Я приготовлю стейк. - спокойно отозвался Хоран и постарался встать с места, как я тут же хлопнула его по плечу, заставляя его тело приземлится обратно на мягкое кресло.

Никаких стейков, Найл. Забудем об этом.

Я уверенно развернулась и подошла к крану с водой, тут же склонившись и сделав огромный глоток холодной воды. Поток воздуха заглушил дыхание и я едко закашлялась, скорчившись пополам от пронизывающей боли в области горла.

Проклятье. - прошипела я хриплым от кашля голосом и закрыла лицо руками.

Все рушилось. Все началось с большего и заканчивается малым. Такие мелочи, как вода не в том горле, как прокусывание губ до крови, как не та песня в плеере и упавшая вилка со стола - глупые, глупые, просто наиглупейшие мелочи, которые разрушают все.

Тебе бы следовало закрыть кран, вместо лица. - сказал Найл и подошел к крану, одной рукой закрывая его. - Ангельские лица не достойны того, чтобы их закрывали.

Я убрала надоедливые волосы с глаз и подняла глаза на Найла, стараясь расслабить напряженные мышцы своего лица.

Именно поэтому ты всегда улыбаешься, верно, очаровательный ирландец? - мне удалось изобразить некое подобие улыбки; и даже более того - мне даже удалось заставить его вновь улыбнуться.

Ведь видеть его улыбку - просто бесценно.

Это действительно самое бесценное сокровище.

Найл присел на корточки и провел мягкой ладонью по моим растрепавшимся волосам, словно успокаивая, как младенца. От его прикосновения стало неописуемо приятно и даже тепло.

От него просто веяло тем самым спокойствием и защитой, а в голубых глазах как будто было выведено "Я рядом". (поэтому не бойся ничего.)

Через пару часов.

20:03

Да, Эмили да. - доносились звуки откуда - то из коридора. - Я ничего не мог с этим сделать. В упор нет и все тут. - небольшое молчание. - Что? Это Малик балуется? Ах да, гребаный кретин, точно, точно, я забыл, что у него проблемы.