На последнем этаже 32-этажного отеля, окна в котором в два раза больше человеческого роста, особенно чутко отражается интимность всех моментов. Зайдя в номер, Стайлс тут же сдернул с себя надоедливую рубашку и остался с оголенным торсом, откровенно ругаясь, что весь этот очаровательный стиль заядлого джентльмена явно не для него.

Я подошла к огромному к окну и прислонилась к нему лбом, наблюдая с огромной высоты за кипящей жизнью в городе.

Темные сумерки тяжелыми осадками садились на Лондон, жизнь снизу казалось слишком быстрой, слишком быстрой для нас с ним, потому что в нашем номере все казалось слишком простым и легким.

Находиться рядом с Гарри всю оставшуюся жизнь – вот мое заветное желание, которое я повторяю весь первый день этого второго снежного месяца.

Рикка, подойди ко мне. – просит Гарри, пряча за спиной что-то маленькое.

Я с интересом приподняла бровь и оторвалась от окна, вплотную подходя к парню, жуткое сердцебиение которого слышалось, как казалось, за целый километр.

Ты очень красивая. – шепчет он мне на ушко и обнимает меня одной рукой за талию, с особой нежностью дотрагиваясь до моих пальцев правой руки.

Черт, что ты задумал. – я чувствую, как внутри все напрягается от ожидания. – Гарри, я жду.

Стайлс ехидно улыбнулся и медленно вынул из красной коробочки что-то золотистое, с небольшим маленьким камушком в центре.

Этим что-то оказалось кольцо.

Что ты…

Я знаю, что не смогу отпустить тебя, пусть ты будешь биться смертельной силой как чертова рыба об лед. – тихим голосом проговорил Стайлс, смотря мне прямо в глаза и медленно надевая на правую руку то самое колечко. – Я знаю, что тебе нужно время, я знаю, что тебе нужно хотя бы какое-то образование, я знаю, что ты боишься жизни со мной, но я точно знаю, что наши дети будут самыми счастливыми, Дейвидсон. Я знаю, что ты ни на шаг не отойдешь от меня, пусть и руки твои будут синеть от моей смертельной хватки.

Я стояла, возмущенная восхищением, трясущаяся от удовольствия, все мои внутренности прыгали от этого момента, я не чувствовала себя, я не чувствовала ног.

Ты знаешь, мне действительно нужно время. – еле как выдавила я из себя, но моя улыбка ненормального человека противоречила мне, а точнее – говорила сама за себя.

Гарри очаровательно улыбнулся и крепко сжал мою руку в своей, наклоняясь к моему уху.

Я из тех сумасшедших, Дейвидсон, что готов ждать тебя целую вечность. – прошептал он, продолжая сжимать мою руку до самого хруста. – Я влюблен в твои ключицы, взгляд и в твой заразительный смех. Я один из тех романтиков, кто будет каждое утро целовать тебя и сплетать наши руки в сумасшедший клубок из пальцев. Ты знаешь, каждый день я страдаю недостатком времени, со мной постоянно много проблем, но я один из тех настырных идиотов, который готов ждать тебя, даже если ты скажешь мне валить к черту. Я никогда не уйду от тебя. И я никогда не прощу себе, если отпущу тебя хоть на шаг.

Я закусила губу так сильно, что из глаз тут же ринулись бурными потоками непрошенные слезы. Гарри осторожно прикоснулся губами к моей щеке, одним лишь прикосновением убирая всю соленую влагу с моих щек.

И если жизнь с тобой не будет казаться раем, можно ли будет вообще назвать это жизнью? – спросила я у него, обхватывая парня за шею настолько сильно, что легко можно было почувствовать пульсирование маленькой венки на его виске. – Помнишь, как ты рассказывал мне, что в детстве находил в снежных ангелов что-то очень…. Не припомню, кажется, притягательное?

До боли притягательное. – тут же отозвался Стайлс, вспоминая детские воспоминания. – Я везде рисовал маленьких ангелочков, ты помнишь мои рассказы? Выбегая с самого утра на улицу я падал с сугроб и как маленький идиот принимался делать этих самых ангелов, боясь сделать их неидеальными.

Я посмотрела в его глаза, которые явно понимали, что я имела ввиду.

Наши шапки были перепутаны, шарфы напрочь спутаны, ботинки не застегнуты, однако мы, крепко держась за руки, выбежали на улицу и с разбегу грохнулись в огромный сугроб, напоминающий какой-то неизведанный ледник. Мы принялись делать тех самых снежных ангелов, громко крича какой-то неразборчивый бред прямо в небо.

Я громко рассмеялась, убирая снег с лица Гарри, который тщательно старался сделать своего ангелочка гораздо красивее моего.

Видимо, в ангелах и таится все наше детское счастье. – я посмотрела на Гарри, который тут же перевел взгляд с неба на меня.

Он сжал мою ледяную и мокрую ладонь в своей и тут же преподнес ее к сухим губам, прикасаясь к ним неощутимо-нежно, практически невесомо.

Когда я был маленьким, казалось, ни один в мире человек на заставит меня разлюбить тех самых ангелочков. – тихим тоном произнес Гарри. – Теперь появилась ты.

Теперь появилась я. – завороженно повторила я, взирая на Гарри настойчивым взглядом.

Кудрявый оголил жемчужные зубы и на его раскрасневшихся щеках вновь появились милые ямочки.

Сегодня ему исполнилось двадцать, но в душе этому ребенку не больше десяти.

И теперь, Рикка, я люблю тебя сильнее, чем ангелов.

Конец.