— Глупый маленький брат…

Ковры, как назло, не поглощали звук, а напротив, его усиливали, разнося по бесконечному коридору насмешливое эхо. Моргнули свечи. Но гаснуть от типичного приветствия одного из Учиха они не собирались.

Саске остановился и недовольно фыркнул. Стоять на месте было глупо. Так никогда в дом не попадешь. Тот, кто не ищет, не найдет. Тот, кто вперед не пойдет, в дом не войдет.

— Глупый маленький брат, — в этот раз ничего не значащая, но сильно раздражающая Саске фраза сопровождалась хохотом.

— Итачи, — процедил Учиха и мысленно представил, как аккуратно уложенные в низкий хвост длинные черные волосы намагничиваются и, подобно солнечным лучам, торчат в разные стороны. Саске удовлетворенно хмыкнул. Теперь можно было и посмеяться.

Непринужденно обходя спрятанные под мягким ковром дыры и машинально испепеляя все странные объекты, наверняка подаренные ему Итачи, Саске неспешно шел в ту сторону, которая, по его мнению, была впереди.

— Добро пожаловать, брат.

Кагами редко выражал свои эмоции. Его голос всегда был ровным и безэмоциональным. Он как будто носил маску, или, вернее, играл роль. Роль, от которой он не отказывался никогда.

— Наконец-то явился!

И Шисуи тоже верен себе. Постоянно ворчит и чем-то недоволен. Понять, что именно выводит из себя одного из старших братьев, Саске не мог. Никогда не пытался.

Приветствия сыплются слева и справа. Все подчинено традициям, нарушать которые никому и в голову не приходит. И Саске тоже следует традиции: молча проходит вперед, туда, где редеет тьма, и где виднеется силуэт темного трона. Он становится все отчетливее и отчетливее. Проступают крученые шпили, меж которых возвышается голова Учихи Мадары. Смешно, но Саске понятия не имеет, как выглядит его предок. Единственное, что он видел, — это торчащие в разные стороны волосы цвета вороного крыла и вечно-алые глаза с тремя черными треугольниками вокруг зрачка. Саске никогда не подходил к Мадаре слишком близко, никогда не разговаривал с ним. А великий прародитель не считал своих младших потомков достойными своего внимания. Он вообще никого не замечал. Разве что иногда, желая донести свою волю своим многочисленным потомкам, он обращался к отцу Саске — Учихе Фугаку. Да и мать порой удостаивалась ответа древнейшего. Вряд ли во всех множественных вселенных существовало такое существо, от которого Учиха Микото не добилась бы ответа…

— Добро пожаловать, Саске.

Голос матери напоминает соловьиную трель. Обманчиво-ласковый, предназначенный для алчных смертных. Когда она так говорит с сыновьями, это значит… Это много чего значит, а гадать, какое настроение у матушки, Саске не собирался. Совсем скоро все и так будет ясно.

— Приветствую тебя, Саске, — ровный голос отца — знак остановиться. — Твой новый господин… — отец не любит ходить вокруг да около. Не любит пустых разговоров. Он без прелюдий переходит к сути интересующего его вопроса. — Каков он?

— Душка, — радостно отзывается за сына мать. Она уже успела насладиться и по достоинству оценить способность господина скупать все подряд. — Такие шикарные подарки! Такие подношения! А ведь мы даже не знакомы!

— Он интересный, — напоминает о своем присутствии Итачи. — Вы так забавно смотритесь вместе, — насмешливый голос брата раздражал, но Саске молчал. Он уже давно научился скрывать свое раздражение… до поры до времени. — Особенно когда ты его кормишь…

Саске тихо скрипнул зубами. Нет, он не сомневался, что Итачи тогда наблюдал за ними. И все же подтверждение собственных догадок сильно злило Учиху. Сама мысль о том, что Итачи развлекался тем, что наблюдал за ним, вместо того, чтобы пару дней назад явиться на призыв смертных и самому стать центром событий, очень сильно бесила Саске. Пожалуй, раздражение на брата уже вошло у него в привычку.

— Брат мой, — Саске говорил спокойно, заставляя свой голос звучать ласково, — как ты успел убедиться, мой господин очень щедр. И очень внимателен. Лично тебе он передает заморские шелка, о которых ты мечтаешь с незапамятных времен.

Предположительно там, где стоял Итачи, из ниоткуда появились рулоны нежно-розового, насыщенно-желтого, насыщенно-сиреневого, светло-голубого цветов и несколько рулонов с замысловатыми узорами. Саске очень постарался, чтобы цвета тканей были ненавистны брату.

— Он желает видеть тебя в них.

«Интересно, — подумалось Саске, — господин будет очень зол, если к нему явится Итачи? Пусть даже и в шелках… которых он, к слову сказать, не видел…»

— Я… — Итачи замялся. Еще бы! Не выполнить столь простое и очевидное желание смертного, сделавшего подношение, было невозможно, –…благодарен, — продолжил брат. — С радостью, — это он умудрился прошипеть, — выполню его волю.

Теперь оставалось только ждать ответного укола. Саске внутренне напрягся и, не желая получить какое-нибудь столь же милое возмездие от брата, он собрался было обратиться к отцу, но его опередила мать:

— Это так трогательно! — проворковала она. — Саске, ты просто обязан рассказать нам о нем все, что знаешь. Тем более, что не отвечать на вопросы отца невежливо.

— Трудно отвечать на вопросы отца, — равнодушно замечает Кагами, — когда тебе не дают и слова сказать.

Саске мысленно поблагодарил самого старшего брата. Хоть он и был не особо разговорчивым, души не чаял во всевозможных книгах и в последние несколько сотен лет пренебрегал возможностью побывать в мире смертных, Кагами всегда заступался за него. Впрочем, нет. Он просто говорил правду.

— Ага, — проворчал Шисуи. — Сначала мы ждем его невесть сколько, а потом вы не даете ему и слова сказать.

— Не ворчи, — хмыкнул Итачи. — Шелком поделюсь. Уверен, господин Саске будет только рад, да, братик? — опасно-слащавым тоном спросил он.

— Хм… — Саске честно представил себе реакцию Узумаки на явление в его доме Шисуи на пару с Итачи. Предсказать, как поведет себя господин, было трудно, если вообще возможно. Можно было только проверить это на практике. И соблазн провернуть это был настолько же велик, как и желание не допустить явления братьев в дом господина.

— Кагами прав, — пропела Микото. — Мы не дали Саске и слова сказать. Но о том, что он собирается нам поведать, лучше слушать за круглым столом. Слушать интересную историю и наслаждаться горячим чаем — что может быть лучше?

Стандартная фраза. Простой сигнал к тому, что все в сборе и чаепитие можно считать открытым. Сейчас здесь же, в Тронном зале, появится громадный круглый стол, станет на порядок светлее, так что без труда можно будет рассмотреть равнодушные, надменные лица родственников. Можно будет задать вопросы и получить на них ответы. И, конечно же, придется самому ответить на ряд вопросов. Саске вздохнул и покорно последовал за тенью, указывающей на его сегодняшнее место. В этот раз ему довелось сидеть довольно близко к прародителю. Большая честь и вместе с тем… сидеть к нему спиной. Раньше бы это оскорбило Саске, но сейчас это его не волновало. Гораздо важнее было то, что по левую руку от него сидел Кагами, а Итачи с Шисуи оказались с другой стороны стола. Справа от Саске присела Микото.

— Какая прелесть, — не уставала восхищаться она, и Саске без особого интереса взглянул на стол. В этот раз, вопреки старым традициям, скатерть была белоснежной. Таким же белым был и чайный сервиз. На небольших блюдцах красовались самые разные пирожные. Саске присмотрелся к сладостям, что стояли перед ним, и усмехнулся: эти деликатесы господин приобрел одними из первых.

— Мы слушаем тебя, Саске, — напомнил Фугаку.

— Вы желали знать, каков мой господин, отец, — неспешно отозвался Саске. — Он необычен. Ходит молва, что время Стражей прошло. Что они канули в лету. Мой господин живое опровержение этим слухам. Он — Страж.