- Ксо! Это ты во всем виновата, Рукия! – Разъяренно прокричал Ренджи.
- И чего это я?
- А кто хотел присмотреть за братцем?
- А кто – за Ичиго?
Они оба зарычали друг на друга и уже через несколько мгновений Абарай, получивший увесистую оплеуху от младшей Кучики, лежал побежденный на полу, а на спине лейтенанта торжествующе восседала его миниатюрная обидчица.
- И все же… Интересно. – Мечтательно приложила Рукия палец к губам. – Признался ли нии-сама Ичиго в своих чувствах?..
- Каких еще чувствах? – Прохрипел Ренджи, попытавшись достать неудобно зажатую между своим животом и полом руку.
- Ты, что, совсем слепой?!
- …И все же, Ичиго и Кучики-тайчо – даже звучит странно. – Заметил вдруг Чад.
Все друзья повернули к нему головы: мало говоривший, он иногда произносил весьма дельные замечания относительно оценки той или иной ситуации.
- В ком это ты сомневаешься, Чад? – Дерзко вздернула подбородком Рукия, ведь сейчас, похоже, задевалась честь ее семейства.
- Э-э-э… Я… Это… Ничего! – Смущенно выпалил Чад и на всякий случай отодвинулся от Рукии. Перспектива оказаться следующим на месте Абарая выглядела для этого великана постыдной.
- А я поддерживаю Садо-куна, – вмешался Исида. – Они – не пара, и, как раз, капитан Кучики здесь совершенно ни при чем…
- Намекаешь, что дело в Куросаки, да?
Исида поджал губы: он – один из немногих слышал, кем успокаивалось сердце Куросаки во сне, но не собирался распространяться на этот счет.
Рукия посмотрела на Орихиме, у которой был схожий с Исидой рассеянно-осознанный вид. Как будто они что-то знали, но не решались признаться в этом другим.
- А ты как думаешь, Иноуэ?..
Девушка просто пожала плечами, мысли же ее вернулись назад: как никто иной она знала, что в душе Ичиго давно поселился совершенно другой человек. Орихиме понятия не имела, могла ли она откровенничать на этот счет с остальными – наверное, нет, ведь ей доверили еще одну тайну: капитан Кучики не мог быть с Куросаки, поскольку лично уступал каждое ночное дежурство тому, кого Ичиго звала во сне. Оба мужчины отдавали отчет в столь рискованных визитах арранкара в Сейрейтей, но все равно делали все, чтобы спасти душу временной синигами.
«Значит, Куросаки-тян все-таки выбрала Гриммджоу-сана», – заключила в своих мыслях Орихиме, верно растолковывая сцену прощания между капитаном Кучики и Ичиго. Что ж, возможно, такой вариант дастся Куросаки сложнее, чем отношения с положительным во всех качествах аристократом, но Иноуэ готова была уважать любое принятое решение подруги. Тем более, в отношении того, кто неоднократно спасал их от смерти, а теперь с нетерпением дожидался ее возвращения в Каракуре.
Дверь тут внезапно отворилась и в комнату вошла сама Куросаки. Иноуэ с улыбкой встретила ее – она практически была уверена, что скажет сейчас Ичиго, не любившая терять времени напрасно. Поправившись настолько, чтобы передвигаться, горя надеждой и жизнью в глазах, сбросив груз с сердца, ее больше ничего не держало в Обществе душ.
- Ребята, – ободряюще кивнула девушка, – я готова возвращаться домой…
====== LI. ПРЕДАННЫЙ ДРУГ: ДОЛГОЖДАННОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ ======
Ичиго недовольно пинала камешек по дороге домой. За полночь – не самое лучшее время для прогулок молодой девушки по темным кварталам Каракуры. «Плевать», – подумала Куросаки. Пока она ходила со стриженой головой и в мальчишеской одежде, ее вряд ли можно было принять за «сладенькую выпускницу». Впрочем, совсем скоро все могло поменяться, раз Рангику-сан и Иноуэ решились взяться за обновление ее гардероба…
«Ксо!.. Какой в этом толк? – Бесновалась пока еще временная синигами. – Все равно никто этого не оценит…» Привкус одиночества в этой фразе сменил раздражение на грусть, и печальные глаза Ичиго теперь устремились в небо, пытаясь найти совета, но упираясь лишь в немую неприветливую темноту. Беззвездное, как в Уэко Мундо. Одинокое. Не потому, что без месяца, а потому что рядом не было его…
Дрянное настроение Куросаки объяснялось одним-единственным застрявшим в ее голове словом – «Гриммджоу». Куда-то запропастившийся арранкар жестоко разбивал вдребезги все девичьи грезы и надежды, едва она оказалась в родной Каракуре. Сначала не явился встречать ее, когда она с друзьями вернулась из Общества душ. «Ну, хорошо, допустим, он просто не знал…» Однако и позже Джагерджак не появлялся. Ни на пороге ее дома, ни у калитки, ни на противоположной стороне улицы. В перерывах между радостными объятьями родных и поглощением вкусной домашней еды, Куросаки, как заправский легкоатлет, с нетерпеливым упрямством успевала регулярно проверять периметр вокруг своего дома. Однако того, кого она хотела увидеть, не было… «Ну, хорошо, предположим, не хотел мешать их семейному общению…» – Находила она и этому оправдание.
В конце дня ничем незаслуженного игнорирования, Куросаки решила хоть что-то выяснить для себя и отправилась поискать бывшего Эспаду в магазине Урахары. Но и здесь – незадача: к ее удивлению, там не было не только Гриммджоу, но и других его непосредственных обитателей. «Ксо! Народ, куда вы все подевались?!» – Огорченная Ичиго пошлепала прочь. Ее задело еще больше: Йоруичи и шляпник, между прочим, могли бы и поинтересоваться состоянием здоровья «героя Общества душ», ведь она не виделась с ними с момента победы над Айзеном. То же самое она могла сказать и про Сексту Эспада, который, если чудом и умудрялся появляться в доме Кучики, то определенно точно обещал тогда на окраине Сейрейтея «всегда быть с ней рядом»…
- Вранье! – Куросаки сердито пнула ногой камень и тот, плюхнувшись в реку, привлек внимание девушки к темной поверхности воды. Будь сейчас день на улице, она бы с удовольствием присела на ближайшую лавку и понаблюдала за не скорым течением реки. Вода всегда успокаивала и избавляла от тяжких мыслей, вроде нынешних. «Куда он запропастился? Почему не пришел? Зачем соврал?» – Ичиго с горечью констатировала, как ее одиночество медленно возвращалось в душу и от этого хотелось плакать. Нет, даже реветь, укрывшись с головой одеялом, с обязательным присутствием кого-то рядом, кто точно выслушает все наболевшее и непременно ее пожалеет…
У нормальных людей таким человеком являлась мама. Но у Ичиго не было матери, только отец, которому вряд ли она станет рассказывать о душевных переживаниях. Двойняшки в силу своего возраста также не подходили для этого дела. Девушка вспомнила про Орихиме, больше всех подходивших из ее друзей для задушевных бесед. Да и идти до нее было всего несколько метров. Однако Ичиго и здесь удержала себя: Иноуэ всегда была так добра к ней и так впечатлительна, что меньше всего хотелось сейчас огорчать ее своими проблемами. В конце концов, они только сегодня вернулись из Общества душ, где все друзья и так много внимания уделили ей. Нет, настал их черед для отдыха, а она сама как-то разберется со своей жизнью…
Совсем кстати, неподалеку появился пустой, и у Куросаки выдался хороший повод для эмоциональной разрядки. Руки с удовольствием ощутили знакомый вес Зангетсу, тело вспомнило ловкие движения, кровь закипела от адреналина. Все это приносило временной синигами наслаждение от ощущения все еще присутствующей силы в себе… Перед ее уходом Бьякуя поведал, что, по словам Урахары, вторая стадия потери реяцу может произойти в любой момент: хоть через день, а, может, спустя целый год… Несмотря на такую неопределенность впереди, сейчас Куросаки радовалась, что сила все еще была при ней и струилась по ее венам, пульсировала в ее висках, согревала ее сердце. Определенно, для девушки это много значило, и она лишь лукавила, говоря, что справится с ее потерей…
Спустившись на землю и приняв снова образ человека, Ичиго отправилась бесцельно бродить вдоль набережной реки, не обращая внимания на время и погоду… Тучи над Каракурой сгущались, но Куросаки прошла довольно большое расстояние прежде, чем заметила, что вымокла до нитки под припустившимся тихим дождем.
«Прекрасно…» – Поерничала она в душе над своим «везением» и поплелась домой от безысходности. У нее не было ни зонта, ни куртки с капюшоном, но теплые капли летнего дождя щадили ее голову и спину. Ичиго не ускоряла шаг, стараясь оттянуть момент своего возвращения домой. Она с содроганием представила вновь одинокую комнату, постель и давящий на ее сны и мысли потолок… Под небом мечтать было куда приятнее, вот только вся романтика Куросаки смывалась с ее души ноющими потоками сегодняшнего дождя.
