- Иноуэ? – Прошептала Ичиго. – Откуда ты здесь?..

- Я привел… – Раздался голос Гриммджоу, появление которого Иноуэ даже не заметила.

Она с испугом посмотрела на него: вдруг он видел, как она проверяла Ичиго в паху. Однако непритязательный вид Джагерджака говорил об обратном. Очевидно, он только что появился рядом с ними, и, решив понаблюдать со стороны, сел чуть вдали на камнях.

- Гриммджоу? – Сдвинула брови Куросаки. Она силилась приподняться, но ей понадобилась для этого дружественное плечо обеспокоенной Орихиме.

- К-куроскаки… к-кун, – запнувшись, обратилась к ней девушка, – тебе еще рано вставать, твои раны оказались слишком тяжелыми, чтобы…

- Чтобы «что», Иноуэ? – Отмахнулась Куросаки. – Мы возвращаемся домой, ведь я нашел тебя…

- Я бы на твоем месте не торопился, – сверкнул огоньками в глазах Джагерджака.

Иноуэ сглотнула и горько поджала губы.

Ичиго перевела взгляд с одной на другого и обратно.

- Ксо! Че за фигня здесь происходит? – Выругалась синигами.

- Гриммджоу-сама, – начала было Орихиме, – вернее, просто Гриммджоу, приказал мне излечить твои раны, чтобы снова с тобой сразиться… – Всплакнула она.

- Вон оно что… – Протянула Куросаки и бессильно опустилась на землю снова. Боль от зажившей дыры болела еще слишком остро, чтобы позволить рассудку заново и здраво обдумывать произошедшее и предстоящее. Более того, Ичиго не могла избавиться от чувства, что рука Куатро Эспады до сих пор пронзает ее тело насквозь. – Улькиор-р-ра… – Простонала она имя, убившего ее, арранкара.

- Не беспокойся, он не появится, пока мы будем с тобой сражаться…

- Что ты имеешь в виду, – спросила Ичиго, не глядя на него.

- Я применил технику Каха Негасьон и отправил этого ублюдка поблуждать в другом измерении. Этот способ прекрасная возможность наказать кого-то из провинившихся нумеросов. Чтобы выбраться оттуда, им приходится потратить месяцы. Для Эспады времени на возвращение требуется меньше… Но все же достаточно, чтобы ты выздоровел, Куросаки Ичиго, и сразился со мной…

Синигами кисло улыбнулась: боль не давала выражать свои эмоции полноценно, но последняя фраза вызвала к ней забавное чувство дежавю.

- И что смешного? – Процедил Секста.

- Ты похож на одного моего знакомого… капитана… Он также всегда жаждет скрестить со мной мечи и помериться силой…

По ее щеке скатилась горячая слеза. Не потому, что она сильно скучала по Кенпачи Зараки, а потому что сама возможность думать, вспоминать, ощущать вернулась к ней, точно по волшебству. Она с благодарностью посмотрела на рыжеволосую девочку – вот она, ее настоящее чудо, ее гордость.

Орихиме, как обычно, смущенно улыбнулась в ответ. Куросаки нравилось видеть это ее смущение, производимое парнем на влюбленную девушку. От него Иноуэ становилась еще красивее, вызывая у Ичиго тоску по собственной женской красоте.

Гриммджоу Джагерджак, молча, сидел и наблюдал со своего места за немым разговором между двумя рыжими чудаками. В голове арранкара витали мысли о том, какие же, на самом деле, люди – странные существа. Вопреки редким проявлениям сверхъестественной силы в некоторых из них, они все равно предпочитали оставаться слабыми, отдаваясь во власть различным глупым чувствам вроде радости, счастья, дружбы, любви… Сам Эспада не знал сущности этому – любая слабость безоговорочно презиралась и отвергалась им. И Куросаки следовало бы знать об этом, прежде, чем они сойдутся в реванше с единой целью победить или умереть. Однако счастье Орихиме от лицезрения очухавшегося мальчишки настолько поражали Эспаду, что он с неподдельным интересом наблюдал за этой картиной, незаметно продлевая для своего соперника сладкие последние минуты его покоя. Что же, порой достойный враг заслуживал подобного снисхождения от короля перед предстоящим сражением...

====== XIV. НЕСЛОМЛЕННЫЙ ЛЕВ: БЛАГОРОДСТВО И ЖАЛОСТЬ ======

Бой между Куросаки в маске Пустого и Джагерджаком в ресуррексионе длился уже несколько часов. Новые формы и новые атаки обоих противников постоянно сменяли друг друга, и казалось, что этой схватке не будет конца, и она, как пьеса, лишь делилась на акты и отделения.

Иноуэ и, подоспевшая к месту сражения, Нелл наблюдали за Ичиго и Гриммджоу с замиранием сердца. Бешеные скорости, невероятные силы, пугающие реяцу – эти двое были так сильно похожи друг на друга, что всегда просчитывали своего соперника на шаг вперед и вновь и вновь начинали свое противостояние заново, смертельно устав, но не теряя даже на миг непреодолимое желание победить.

Здесь Орихиме не переставала поражаться тому, как синигами, оказавшаяся девушкой, ничуть не уступает своем врагу, без преувеличения, явившему поистине животную форму и инстинкты в своем высвобожденном состоянии. И без того сильный и ловкий, Джагерджак в облике Пантеры двигался еще быстрее, неуловимее, нанося Куросаки невероятной силы неожиданные удары. Если бы не Пустой в теле, Ичиго бы не поздоровилось, поэтому Иноуэ, страшно испугавшись при виде Куросаки в Маске, теперь понимала всю надобность данной защиты для временной синигами.

Наконец, когда небо Лас Ночес пронзили небывалой длины голубые сияющие когти Короля Пантер, всё вдруг разом кончилось, заставив тишину зазвучать в ушах Иноуэ и Нелл.

- Куросаки… кун!.. – Подбежала Орихиме к тому месту, где, приняв обратно облик синигами, стояла Куросаки перед растянувшимся тяжело раненным Гриммджоу на песке.

Тот дышал надрывно, истекая кровью и рыча проклятья. Его длинные голубые волосы были перепачканы грязью и кровью, запорошены песком и пеплом. Его кошачье тело безвольно подгибало лапы к себе, поддаваясь острой боли и дрожи от смертельной усталости. Казалось, что в нем не осталось ни одной живой клеточки, ни одной целой косточки, ни одного натянутого нерва… Гриммджоу полностью осознавал, что совершенно разбит врагом, который немыслимо почему, но оказался сильнее его.

Гневные голубые глаза скользнули влево, туда, где над ним возвышались фигуры Ичиго и Иноуэ. «Не смотрите на меня так! – Кричало все внутри арранкара. – Не смейте!» Меньше всего Секста хотел вызывать у своих противников жалость, а именно это сейчас нависало над ним, точно ядовитое облако, прижимавшее и без того обессиленное тело сильнее, буквально вдавливая его в песок.

- Ксо!.. – Выругался Джагерджак и попытался встать, чтобы избавиться от столь раздражающего ощущения. Однако тело, безбожно отставшее от сильной воли и меткого разума, дало слабину и ресуррексион Пантеры стал медленно рассыпаться на песчинки, возвращаясь в привычную форму меча.

«Черт! Нет! Черт! – Злился Гриммджоу. – У меня еще есть силы!»

Он снова посмотрел на синигами, в лице которого ему представлялись презрение к побежденному и надменность победителя. «Играешь в благородство? – Зубы Сексты заскрипели от злости. – Что за непростительная слабость…» По кодексу чести Гриммджоу, победитель должен был добивать свою жертву не для того, чтобы избавить ее от мучений, а чтобы утвердиться в своем преимуществе. Чего добивался своей нерешительностью Куросаки? Хотел растянуть сладостные мгновения своего маниакального удовольствия, наблюдая за тем, как враг пытается превозмочь острую боль, как тщетно пытается потребовать реванша, как проклинает все на свете, забывшись от мук.

- Н-нет!!! – Прорычал Гриммджоу. «Не бывать этому никогда!» Никогда он, король, не позволит издеваться над собой какому-то слабому человеку, никогда он не позволит себе проиграть этому ничтожеству, смотревшему на него с ненавистным состраданием.

- Что?! – Удивленно уставились Орихиме и Куросаки на поднявшегося на ноги Гриммджоу, вопреки всей той боли, которая так явственно разрывала его сущность на куски.

- Я помогу ему?.. – Робко спросила совета Иноуэ.

Куросаки кивнула:

- Да.

- Нет! – Оскалился Джагерджак и остановил девчонку жестом. – Мне не нужна ничья помощь!

Он вынул меч, на который опирался, из песка и сделал два тяжелых шага навстречу своему противнику. Кровотечение в грудной ране открылось сильнее, и красный след на белоснежной пыли стал сопровождать прерывистые попытки Гриммджоу достать врага.