Сириус исподлобья посмотрел на друга, потом на Лили, которая подняла брошенную им книгу и прижала ее к груди. Кажется, ему не переубедить этого оленя. Но ведь Сириусу ничто не мешает снова начать этот разговор в другой раз. Он переупрямит Поттера, потому что точно знает, что друзьям действительно угрожает опасность.
— Это сражение за тобой, Сохатый, — бросил Сириус, направившись к двери. — Но эту войну ты еще не выиграл!
***
Несколько невероятно долгих секунд Сириус просто смотрел прямо перед собой, совершенно ничего не понимая. Потом он просто согнулся пополам в приступе неудержимого смеха. А малыш Питер оказался не так прост. Напал на него со спины и оглушил. Конечно, если бы не Питер, он бы вряд ли уступил Краучу. Возможно! И почему только Джеймс был таким упрямым? Ведь Сириус мог их спасти. Подумаешь, лишился бы магии. Уж лучше жить без магии, чем жить, зная, что ты мог спасти друзей, но не спас.
— Почему ты не воспользовался Темной магией? — тихо спросил Снейп, когда Блэк немного успокоился.
— Я не могу, — пожал плечами Сириус.
— Никогда не думал, что ты такой моралист, — буркнул Снейп.
Сириус с секунду тупо смотрел на него, а потом снова рассмеялся, теперь откинувшись на спинку кресла. Выходит, Снейп не так внимателен, как говорит. Впрочем, Сириус долгое время обманывал всех. Должно быть, именно поэтому всем кажутся странными его слова о том, что он не способен победить первокурсника. Блэки не признаются в слабости. Блэки умело скрывают любую брешь в своей броне. И Сириус умело ее скрывает до сих пор. Потому никто еще не догадался.
— Скажи мне, Снейп, может ли светлый маг воспользоваться истинно Темным заклинанием? — немного успокоившись, спросил Сириус.
— Только не говори мне, что ты светлый маг, — пробормотал Снейп, удивленно уставившись на него. — Все Блэки темные маги!
— А может ли темный маг воспользоваться истинно Светлым? — словно не услышал его Сириус.
— Я не понимаю, к чему ты клонишь, — нахмурился Снейп.
— Я довольно посредственный волшебник, Северус, — невесело усмехнулся Сириус. — Ни темный, ни светлый. Знаешь, я ни разу в жизни не смог отразить элементарного оглушающего заклинания.
Теперь Снейп смотрел на него с каким-то сочувствием, словно решил его пожалеть. Сириус нервно передернул плечами, стараясь не смотреть на зельевара. «Снейп, проявляющий жалость», — бред какой-то!
— Я не боец, как все считают, — вздохнул Сириус. — Я держу щит лишь несколько секунд. Оглушающее заклинание для меня слишком сложное, и когда я им пользуюсь, оно забирает много сил. Получается, конечно, очень мощно, но никто понятия не имеет, чего мне это стоит. Я не могу воспользоваться чисто Темной или чисто Светлой магией. Но я научился скрывать свою слабость. Никто, кроме тебя да Беллы, не знает, что Сириус Блэк очень слабый маг.
Сириус не особо удивился, услышав смех Снейпа. Разве могла быть другая реакция? Он и сам посмеялся бы, если бы еще оставались силы. Сложно признаваться в том, что все это время всех разыгрывал, строя из себя всемогущего Мерлина. Сириус Блэк стремится к невозможному, потому что он ни на что больше не способен. Только разыгрывать всех, или быть жестоким к окружающим.
— Сириус, ты серьезно считаешь себя посредственным волшебником? — отсмеялся Снейп. — Слабый маг не способен стать анимагом…
— Мне просто повезло. У меня генетическая предрасположенность, — отмахнулся Сириус.
— Слабый маг не способен ничего изобрести, — фыркнул Снейп. — Не смей меня перебивать, Блэк. Я еще не закончил, — прибавил он, когда Сириус собирался возразить. — Я, к примеру, не способен трансфигурировать спичку в иголку. В школе у меня были сплошные проблемы с трансфигурацией, с бытовыми чарами и маскирующими. Это значит, что я слабый маг?
— Ну, знаешь, если ты слабый маг, то я вообще пустое место, — буркнул Сириус, выпрямившись в кресле. — Ты ведь зельевар, твоя магия сосредоточенна именно на алхимических заклинаниях. Еще ты темный маг, а значит способен нормально сражаться.
— Вот именно, я зельевар, — произнес Снейп таким тоном, словно это объясняло все. — А ты экспериментатор, изобретатель, называй это как хочешь. Такие маги, на самом деле, редкость. Таким магом является Николас Фламель, к примеру. Но каждый способен изобрести что-то новое, поставить какой-то эксперимент.
— Мне стало намного легче, — фыркнул Сириус. — Ты меня прям успокоил! Выходит, я вообще…
— Таких магов отличает от остальных то, что они способны изобрести что-то невероятное, при этом обладая минимальными знаниями, — перебил его Снейп. — Ты никогда не задавался вопросом, почему тебе удается совершать невозможное? Это часть твоих магических способностей. Ты плохой дуэлянт, способен взорвать элементарное зелье и пользуешься только теми заклинаниями, которые требуют сильных магических затрат. Разумеется, ты каким-то образом умудрился натренировать себя до максимума, и все еще продолжаешь улучшать свои навыки, а потому и способен с легкостью сражаться, варить зелья и просто колдовать. Думаю, это все твое природное упрямство и желание не показывать слабости. — Снейп пристально посмотрел на ерзающего в кресле Блэка. — Тебе не удаются боевые заклинания по той причине, что для твоего уровня магии они слишком простые, незаметные. Поэтому, когда ты используешь оглушающее, оно получается слишком мощным, а ты теряешь слишком много энергии, потому что не существуешь в гармонии с самим собой и внутренней магией. Чтобы нормально сражаться, тебе просто необходимо изобрести новые заклинания. Ты способен пользоваться тем, что изобрел, лучше, чем кто-либо другой. Это относится не только к заклинаниям, но и к зельям, артефактам и просто к любой теории. Так же ты способен пользоваться теми заклинаниями, которые требуют от мага каких-то неимоверных способностей, как у Дамблдора, к примеру. Конечно, ты не можешь пользоваться чисто Темной или Светлой магией, как ты это уже заметил. Но способен с ней экспериментировать. Ты не слабый маг, а наоборот, слишком сильный. И по этой причине тебе всего лишь не подходят те заклинания, которые подходят всем. Единственное, что тебе удается неплохо, это родовые заклинания, поскольку они зависят не от магии, а от принадлежности волшебника к роду.
Сириус с минуту пристально смотрел на Снейпа, переваривая услышанное. Выходит, что он сильнее, чем думает? Это действительно странно. Ведь по идее, если маг сильный, то ему должны удаваться заклинания любой сложности, а не нуждаться в улучшении. И получается, что Сириус зря всю свою жизнь пытался добиться от себя хорошей подготовки, изматывал себя постоянными тренировками и пытался совершить то, что для него слишком просто. Настолько просто, что для него этих заклинаний просто не существует. И все это только по той причине, что он какой-то маг-изобретатель, которому необходимо что-то новое, а не укоренившееся со временем.
— Почему ты сказал, что такие маги редкость? — тихо спросил Сириус, подняв на Снейпа взгляд.
— Ну, со временем их стало рождаться слишком мало, а потом и вовсе всего два-три мага за несколько десятков лет, — пожал плечами Снейп. — Обычно, если такой волшебник рождался в чистокровной семье, то эта семья становилась одной из самых уважаемых и знаменитых. Такими детьми гордились, им давали волю во всех начинаниях, и они часто занимались самообразованием, потому что школьная программа на них не рассчитана. Но со временем все начали забывать о том, что каждый волшебник уникален и у каждого магия приспособлена для чего-то определенного. Взять Невилла Долгопупса, к примеру. Он полный ноль в зельеварении и трансфигурации, зато никто лучше него не разбирается в травологии. А все потому, что он ботаник. Поттер прирожденный боец, а Грейнджер — ученый. Но сейчас никто не делит так волшебников, всем предоставлен выбор. И маг часто ошибается в этом выборе. Я вот, не ошибся. Твоя Мелоди не ошиблась, она целитель.
— А чем ученые отличаются от изобретателей? — нахмурился Сириус. — Ведь и те и другие, получается, открывают что-то новое.
