***

Сентябрь 1994 года.

Нужно понимать характер, нужно всегда иметь возможность пить зелье. Варить его тоже надо иметь возможность. Почему об этом Блэк ему не сказал? Каково Грюму жить, постоянно ожидая нападения? Кажется, Барти начинает его понемногу понимать. Все ученики смотрят на него слишком внимательно, немного побаиваются. И какой из него профессор? Какой из него актер? Вот будь на его месте Блэк…

Собственно, что-то в последний месяц он слишком часто вспоминает Блэка. И ведь удалось этому ненормальному сбежать из того адского места. Барти предпочел бы дню в Азкабане еще несколько лет прожить под Империусом. А Сириусу ничего не сделалось, уже второй год, как неуловим. Хитрый, гад. Вот и скажи, что он гриффиндорец. Интересно, как ему живется со стертой памятью? А, это и не важно. Пошел бы этот Блэк…

Барти замер, услышав перепалку каких-то студентов. Приглядевшись, он понял, что спорят Поттер и какой-то бледнолицый блондин. В блондине узнавался Малфой. Вот, собирается напасть со спины на лохматого Поттера. Хвост так же напал на Блэка, а потом он, Барти, совершил непоправимое. Барти и сам не заметил, как выхватил волшебную палочку и направил ее на Малфоя. Кажется, кто-то что-то выкрикнул. Но он был немного занят.

— НУ УЖ НЕТ, ПАРЕНЬ! — пророкотал Барти голосом Грюма, спускаясь по мраморной лестнице.

Белый хорек сидел на полу, удивленно глядя на окружающих. Сириус хвастал успехами в трансфигурации. Барти тоже неплохо в ней разбирается, не так хорошо, как Блэк, конечно. Но в зверька этого мальчишку превратить сумел. И это после нескольких лет Империуса и бездействия. Ха, Блэку бы понравилось, возможно. Барти повернулся к Поттеру, заставив глаз смотреть на хорька.

— Он тебя задел? — прорычал Барти, окидывая мальчишку внимательным взглядом. И ведь действительно почти точная копия своего отца. И шрам…

— Нет, — ответил Поттер. — Промазал!

Барти хмыкнул. Конечно, промазал, как и Люциус, целиться ни капли не умеет! Кто бы сомневался?

— Оставь его! — рявкнул Барти, заметив Крэбба, пытающегося поднять хорька.

— Оставить кого? — растерянно спросил Поттер.

— Не ты — он! — Барти ткнул большим пальцем через плечо.

Потом он развернулся и похромал к детям троих Пожирателей. Он их всех терпеть не может! Крэбб с Гойлом такие же тупые на вид, как и их отцы. Груда накаченных мышц, не больше. И Малфой этот, который кинулся к подземельям.

— Не думаю… — пророкотал Барти, направив на хорька палочку.

Издеваться над ребенком, конечно, не правильно. Ребенок не несет ответственности за своих родителей. Взять отца Барти, к примеру. Пусть теперь посидит под Империусом. Узнает, каково было ему.

Хорек взлетел в воздух, потом шлепнулся на пол, затем опять взлетел…

— Мне не нравятся люди, которые нападают на противников со спины, — проговорил Барти, подбрасывая хорька все выше и выше. — Гнусный, трусливый, подлый поступок…

Барти видел перед собой эту чертову крысу. Этого предателя, из-за которого ему пришлось стереть память Блэку. Разумеется, он жалеет, что так поступил. Может, Блэк все же смог бы ему помочь. А так поступив, Барти отнял даже у себя последнюю надежду на спасение…

— Никогда больше так не делай, — словно в бреду говорил Барти, не обращая внимания на ошарашенные взгляды студентов.

— Профессор Грюм! — Послышался чей-то недовольный голос.

Барти замер, завертев волшебным глазом. По мраморной лестнице со стопкой книг в руках спускалась МакГонагаллл, которая лишь внешне постарела за эти годы. Барти кажется, что она по-прежнему обладает той львиной хваткой, которой обладала в его время. Он чувствует себя каким-то дряхлым стариком.

— Привет, профессор МакГонагалл, — как можно спокойнее произнес Барти, не отрываясь от своего занятия.

— Что… что это вы делаете? — спросила МакГонагалл, следуя взглядом за взлетающим все выше хорьком.

— Учу, — ответил Барти.

— Учи… Грюм, это что, студент? — вскрикнула МакГонагалл, и книги посыпались у нее из рук.

— Ну да, — невозмутимо ответил Барти.

— Быть не может! — ахнула МакГона­галл, бросаясь вниз по ступеням и доставая волшебную палочку.

Через секунду на месте хорька с треском по­явился Драко Малфой — он кучей лежал на полу, его роскошные светлые волосы упали на ставшее ярко-крас­ным лицо. Пошатываясь, он поднялся на ноги.

— Грюм, мы никогда не используем трансфигурацию как наказание! — сказала МакГонагалл слегка севшим голосом. — Профессор Дамблдор вам наверня­ка об этом говорил!

Барти это знал, ему не надо об этом говорить. Профессора это не используют как наказание. А как насчет Мародеров?

—Да, кажется, он упоминал об этом, — кивнул Барти, безмятежно почесывая подбородок. — Но я подумал, что хорошая встряска…

—Мы оставляем после уроков! Или сообщаем декану факультета, где учится нарушитель! — перебила МакГонагалл.

—Пожалуй, я это сделаю, — согласился Барти, с ост­рой неприязнью покосившись на Малфоя, который злобно посмотрел на него, пробор­мотав неразборчиво что-то о своем отце.

—Да ну? — спокойно заметил Барти и, хромая, сделал два шага вперед. Тупое клацанье деревянной ноги эхом ото­звалось по холлу. — Что же, я давно знаю твоего отца, па­рень… скажи ему, что Грюм как следует присмотрит за его сыном… передай ему это от меня… кстати, это Снейп будет твой декан?

— Да, — с негодованием ответил Малфой.

— Еще один старый знакомый, — прохрипел Барти. — Мечтал я побеседовать со стариной Снейпом… Пойдем-ка, ты… — Он ухватил Малфоя за плечо и повлек его ко входу в подвал.

Какой интересный поворот принимает его жизнь.

***

Барти обвел взглядом притихших студентов. Когтевран, четвертый курс. Первые парты пусты, все забились куда-то вдаль. Бояться его, скорее всего. Мало ли что могли наболтать им старшекурсники. А Барти еще не имел дела с когтевранцами. У них ведь уроки проходят не так, как у остальных факультетов. Да, он помнит, как Мелоди рассказывала о том, как она училась. В последнее время он начал чаще вспоминать ее, хотя жизнь под Империусом помогала ни о чем не думать. Зачем он начал сопротивляться? Да еще и Метку запустил! А пусть этим… Пожирателям будет над чем думать. Предатели, все до одного!

В дверь громко постучали, а затем в класс осторожно заглянул лохматый мальчишка. Барти несколько удивленно рассматривал волшебным глазом магию, которая окружает подростка.

— Простите, профессор, я немного запоздал, — растянул губы в улыбке мальчишка.

— Так пошевеливайся! Чего в дверях встал? — рыкнул Барти.

Парень тут же закрыл за собой дверь и прошел к первой парте, что стояла прямо перед преподавательским столом. С невозмутимым видом он опустился на стул, завязывая галстук.

— Итак, начнем с простого, — собрался с мыслями Барти, отвернувшись от опоздавшего. Насколько он знал, Мародеры вечно опаздывали на уроки и ничего им за это не было. — Кто скажет мне, на какие группы разделяются все заклинания?

Ученики беспокойно заерзали, начали переглядываться. Ровно через две минуты молчания, руку поднял опоздавший. Барти перевел на него взгляд, и у него помимо воли вырвалось:

— Блэк?

Мальчишка был вылитым Сириусом. Только волосы белые, а корни волос черные.

— Да нет, еще не полностью, — фыркнул мальчик. — Видите, пока белый. Так что — Уайт! — произнес он и ухмыльнулся. По классу разнеслись смешки.

Парень так по-блэковски ухмыльнулся, что сомнений оставаться не могло. Да еще и эти глаза. Синие, бездонные. Слишком знакомые глаза, только с чертенятами, которые плясали во взгляде Сириуса.

— Пять очков Когтеврану, за чувство юмора, — произнес Барти. — Как тебя зовут, парень?

— Лайон Уайт, — пожал плечами мальчишка. — Мне отвечать на вопрос?

— Попробуй, — хмыкнул Барти.

Лайон посмотрел на него так, словно пытался одним взглядом послать куда подальше за такое пренебрежение к его способностям. И как он попал на Когтевран, ему самое место на Гриффиндоре.