Так сказал Чжу Чжи из Гучжана, прежде состоявший на службе у Сунь Цзяня.

– Я плачу с досады, что не могу исполнить желаний моего отца! – Сунь Цэ вытер слезы и пригласил его сесть.

– Вы нуждаетесь в войске и можете попросить его у Юань Шу, якобы для того, чтобы оказать помощь У Цзину. Тогда вы осуществите великое дело! – сказал Чжу Чжи. – Зачем вам изнывать под властью других людей?

В эту минуту вошел неизвестный человек и обратился к Сунь Цэ со словами:

– Я знаю, что вам нужно! У меня под командой есть сотня молодцов, готовых служить вам.

Это был советник Юань Шу, Люй Фань из Сияна. Сунь Цэ любезно пригласил его сесть, чтобы вместе обсудить план.

– Боюсь только, – продолжал Люй Фань, – что Юань Шу не согласится дать вам войско.

– У меня есть наследственная императорская печать, – сказал Сунь Цэ, – она досталась мне после погибшего отца. Это будет хорошим залогом.

– Юань Шу давно хочет раздобыть эту печать, – заметил Люй Фань. – Под такой залог он даст войско!

Все трое на том порешили. На другой день Сунь Цэ явился к Юань Шу, со слезами поклонился и сказал:

– Я все еще никак не соберусь отомстить за отца. Ныне яньчжоуский цы-ши Лю Яо вновь стал притеснять дядю моей матушки У Цзина. Моя престарелая мать, жена и дети находятся в Цюйа и подвергаются опасности. Осмелюсь попросить у вас несколько тысяч храбрых воинов, чтобы с их помощью выручить из беды моих близких. Если не верите мне, примите в залог императорскую печать, оставленную мне отцом.

– Мне ваша печать не нужна, – отвечал Юань Шу, в душе весьма обрадованный. – Но, впрочем, оставьте ее здесь. Я дам вам три тысячи воинов и пятьсот коней. Как только все уладите, сразу же возвращайтесь. Ваш чин не предоставляет вам большой власти, я представляю вас к званию чжэ-чун сяо-вэй и титулу Истребителя разбойников. Выступайте в поход в ближайшие же дни.

Сунь Цэ поблагодарил его и в назначенный день выступил в поход вместе со своими прежними военачальниками Чэн Пу, Хуан Гаем и Хань Даном. Возле Лияна им повстречалось чье-то войско. При виде военачальника, человека с прекрасным лицом и изящной осанкой, Сунь Цэ соскочил с коня и поклонился. Он узнал в нем Чжоу Юя. Еще во времена войны с Дун Чжо семья Чжоу Юя переселилась в Шучэн. Будучи ровесниками, Чжоу Юй и Сунь Цэ подружились и поклялись стать братьями. Сунь Цэ был старше Чжоу Юя на два месяца, а потому Чжоу Юй служил ему, как старшему брату. Дядя Чжоу Юя – Чжоу Шан был даньянским тай-шоу, и Чжоу Юй ехал повидаться с ним. Друзья обрадовались встрече, и Сунь Цэ посвятил Чжоу Юя в свои планы.

– Я буду служить тебе так же верно, как служат человеку собака и конь, – заявил Чжоу Юй, – и отдам все свои силы для выполнения твоего великого замысла.

– Твоя дружба обеспечит успех дела! – воскликнул довольный Сунь Цэ.

Чжоу Юй был представлен Чжу Чжи, Люй Фаню и другим.

– Мой старший брат, – сказал Чжоу Юй, – тебе должно быть известно, что в Цзяндуне есть два Чжана?

– Какие два Чжана?

– Один – Чжан Чжао из Пынчэна, а другой – Чжан Хун из Гуанлина. Они обладают даром толкования знамений неба и земли. Они живут здесь, укрываясь от смут. Почему бы тебе, брат мой, не пригласить их?

Сунь Цэ приказал отправить обоим мудрецам дары и приглашение, но те не пришли. Тогда Сунь Цэ сам отправился к ним. Он остался весьма доволен их рассуждениями и сумел уговорить их служить ему. Сунь Цэ пожаловал Чжан Чжао звание и военную должность, а Чжан Хуна сделал своим советником. Затем они вместе обсудили план нападения на Лю Яо.

Этот Лю Яо происходил из Дунлая и был потомком Ханьского дома. Прежде он занимал должность цы-ши округа Янчжоу и жил в Шоучуне, но, преследуемый Юань Шу, перешел в Цзяндун и поселился в городе Цюйа. Узнав, что приближаются войска Сунь Цэ, он поспешно созвал своих военачальников на совет. Один из них, Чжан Ин, предложил:

– Я с войском расположусь в Нючжу, и будь у врага хоть бесчисленная армия, все равно она не сможет приблизиться.

– Я хотел бы пойти впереди! – воскликнул стоявший у шатра Тайши Цы.

После того как Тайши Цы вырвался из окружения в Бэйхае, он приехал к Лю Яо, и тот оставил его при себе.

– Ты еще слишком молод и не сможешь командовать большим войском, – отвечал Лю Яо. – Оставайся-ка возле меня и повинуйся моим приказам.

Тайши Цы удалился удрученный. Чжан Ин с войском двинулся в Нючжу, оставив в Дигэ огромные запасы провианта. Когда приблизился Сунь Цэ, Чжан Ин двинулся навстречу. Противники встретились на отмели у Нючжу. На поединок с Чжан Ином выехал Хуан Гай, но тут в войсках Чжан Ина неожиданно возникло смятение – доложили, что кто-то поджег их лагерь. Чжан Ин отступил и, преследуемый Сунь Цэ, бежал в горы.

Как выяснилось потом, лагерь подожгли два могучих воина – Цзян Цинь и Чжоу Тай. Они проведали, что Сунь Цэ, который был прославленным героем в Цзяндуне, нуждается в способных людях, и привели к нему под начало отряд из трехсот с лишним человек.

Сунь Цэ назначил их сяо-вэями головного отряда колесниц. Захватив оружие и провиант, оставленные противником в Нючжу и Дигэ, и взяв более четырех тысяч пленных, Сунь Цэ двинулся в Шэньтин.

Чжан Ин, потерпевший поражение, возвратился к Лю Яо, и тот собирался казнить его, но советники Чжай Юн и Се Ли уговорили Лю Яо простить виновного и послать его военачальником в Линлин. Лю Яо сам повел войска в Шэньтин и разбил лагерь у южного склона хребта. Сунь Цэ расположился у северного склона.

– Кажется, поблизости в горах есть храм Ханьского Гуан-у? – спросил Сунь Цэ у местных жителей.

– Этот храм на вершине хребта, – отвечали ему.

– Мне снилось, что Гуан-у зовет меня повидаться с ним, – сказал Сунь Цэ своим советникам. – Я должен пойти и помолиться о счастье.

– Но ведь у южного склона лагерь Лю Яо, – напомнил ему Чжан Чжао, – что вы будете делать, если попадете там в засаду?

– Чего мне бояться? Дух Гуан-у поможет мне!

Сунь Цэ облачился в латы, вооружился копьем и в сопровождении тринадцати всадников выехал из лагеря. Поднявшись на гору и достигнув храма, он сошел с коня и воскурил благовония. Окончив обряд, он преклонил колена и стал молиться: «Если я, Сунь Цэ, добьюсь своей цели в Цзяндуне и восстановлю наследие моего отца, то я заново отстрою тебе храм и четырежды в год по праздникам буду совершать жертвоприношения».

После молитвы Сунь Цэ вышел из храма, сел на коня и обратился в своим военачальникам:

– Я желаю перейти хребет и разведать, где находится лагерь Лю Яо.

Военачальники считали, что этого делать нельзя, но Сунь Цэ не послушался их. Вместе они поднялись на вершину хребта. К югу виднелись деревушки и рощицы, где в засаде укрывались небольшие отряды.

Гонец тотчас же доложил Лю Яо о появлении Сунь Цэ.

– Сунь Цэ хитрит! Он хочет вовлечь нас в бой, – сказал Лю Яо, – не преследуйте его.

– Если сейчас не схватить Сунь Цэ, какого же еще случая ждать? – с жаром возразил Тайши Цы. Не ожидая приказа Лю Яо, он облачился в латы, вскочил на коня и бросился из лагеря с громким криком: – Эй, храбрецы, за мной!

Никто не двинулся с места. Только один какой-то неизвестный воин восторженно крикнул:

– Тайши Цы действительно отважен! Ладно, помогу ему!

Это рассмешило военачальников.

Тем временем Сунь Цэ, хорошенько осмотрев всю местность вокруг, двинулся в обратный путь. Как раз в тот момент, когда он переваливал хребет, с вершины донесся громкий окрик:

– Сунь Цэ, стой!

Сунь Цэ обернулся и увидел двух скачущих всадников. Он развернул в ряд тринадцать своих спутников и сам с копьем наизготовку остановился в ожидании врага.

– Который тут Сунь Цэ? – крикнул Тайши Цы.

– А ты кто такой? – спросил Сунь Цэ.

– Я – Тайши Цы из Дунлая и хочу поймать Сунь Цэ!

– Он перед тобой, – со смехом ответил Сунь Цэ. – Вы двое явились к одному, но я вас не боюсь, иначе я не был бы Сунь Цэ.

– А я не испугаюсь, если ты и со всей своей шайкой пойдешь на меня!