Чжугэ Лян велел мальчику-слуге принести карту, повесил ее посреди комнаты и, указывая на нее рукой, продолжал:
– Вот карта пятидесяти четырех округов Сычуани… Если вы хотите стать могущественным правителем, делайте уступки Цао Цао на севере – пусть он властвует там, доколе ему предопределило небо; на юге Сунь Цюань пусть берет себе земли и доходы, а вы добивайтесь одного: согласия в своих отношениях с народом. Сделайте Цзинчжоу своей опорой, возьмите Западную Сычуань, заложите основы династии и потом можете думать о всей Срединной равнине [71].
Лю Бэй встал с цыновки и с благодарностью поклонился:
– Ваши слова, учитель, прояснили мой разум! Мне кажется, что рассеялись черные тучи, и я узрел голубое небо! Одно лишь меня смущает: могу ли я отнять владения у цзинчжоуского правителя Лю Бяо и у ичжоуского правителя Лю Чжана, которые, как и я, принадлежат к Ханьскому императорскому роду?
– Об этом не тревожьтесь! – успокоил его Чжугэ Лян. – Ночью я наблюдал небесные знамения: Лю Бяо проживет недолго, а Лю Чжан не такой человек, который мог бы основать свою династию. Он перейдет к вам.
Лю Бэй смиренно склонил голову.
Не выходя за порог своей хижины, Чжугэ Лян знал, как разделить Поднебесную! Поистине никогда не бывало в мире столь мудрого человека!
Мудрость Чжугэ Ляна потомки воспели в стихах:
О слабости своей вздыхал в те дни Лю Бэй,
Но, к счастию, ему открыл все Чжугэ Лян!
Когда Лю Бэй решил узнать судьбу страны,
Смеясь, он показал ему раздела план.
Поклонившись Чжугэ Ляну, Лю Бэй сказал:
– Я готов с благоговением внимать вашим наставлениям, только покиньте эти горы и помогайте мне!
– Ваше приглашение я принять не могу, – произнес Чжугэ Лян. – Я счастлив, обрабатывая свое поле, и неохотно общаюсь с миром.
– О учитель! – слезы потекли по щекам Лю Бэя. – Что же станет с народом, если вы не поможете мне?!
– Хорошо! – согласился, наконец, Чжугэ Лян, тронутый неподдельным горем своего собеседника. – Если вы меня не отвергаете, я буду служить вам верно, как служат человеку собака и конь…
Печаль Лю Бэя сменилась радостью. Он велел братьям войти и поклониться мудрецу и преподнес ему в дар золото и ткани. Однако Чжугэ Лян наотрез отказался взять дары.
– Примите их, это не такие дары, которые преподносят мудрецам, когда приглашают их на службу, – уговаривал Лю Бэй. – Это знак моего искреннего к вам расположения!
В конце концов Чжугэ Лян согласился принять подарки. Братья остались у него в доме на ночлег.
Наутро возвратился Чжугэ Цзюнь. Собираясь в дорогу, Чжугэ Лян наказывал брату:
– Я уезжаю. Долг повелевает мне последовать за императорским дядюшкой Лю Бэем, троекратного посещения которого я удостоился. Не доведи наше поле до запустения, прилежно занимайся хозяйством и жди меня. Я вернусь, как только служба моя окончится.
Потомки сложили о Чжугэ Ляне грустные стихи:
Свой дом покидая, он думал уже о возврате,
И службу кончая, мечтал, что вернется сюда.
И из-за того лишь, что был он Лю Бэем оставлен,
Там, в Учжанъюане его закатилась звезда.
Есть и еще одна ода, которая написана в подражание «Шицзину»:
Мечом своим длинным взмахнул Гао-цзу, император,
И в древнем Мандане кровь Белой змеи пролилась.
Он Чу уничтожил и в циньские земли ворвался,
Но через два века распалась династии связь.
Она возродилась лишь при Гуан-у знаменитом,
Но рушиться стала вновь при Хуань-ди и Лин-ди.
Сянь-ди же столицу в Сюйчан перенес, и явились
За ним властолюбцы с великою злобой в груди.
И смута настала, и власть захватил Цао Цао,
Династии новой основу род Сунь положил.
И только несчастный Лю Бэй в Поднебесной скитался.
Скорбя о народе, в Синье одинокий он жил.
Желанья большие владели и Спящим драконом,
Он воином храбрым и мудрым прослыл средь людей.
Сюй Шу с похвалою назвал его имя Лю Бэю.
И трижды с визитом был в хижине бедной Лю Бэй.
Он поле покинул, он книги и лютню оставил,
Мудрейший из мудрых, за планом развертывал план.
Сначала Цзинчжоу, потом Сычуань захватил он,
Он голосом мощным звал, как боевой барабан.
Когда он смеялся, дрожали ночные светила,
Драконом взлетевши, он мира принес торжество.
И в тысячелетье войдет его светлое имя,
Вовек не померкнет высокая слава его.
Распрощавшись с Чжугэ Цзюнем, Чжугэ Лян, Лю Бэй и его братья отправились в Синье.
Лю Бэй относился к Чжугэ Ляну как к своему учителю. Он ел с ним за одним столом, спал на одном ложе и по целым дням советовался с ним о великих делах Поднебесной.
– Цао Цао сделал в Цзичжоу озеро и обучает свое войско ведению войны на воде, – говорил Чжугэ Лян. – Ясно, что он задумал вторгнуться в Цзяннань. Следовало бы послать туда людей на разведку.
Повинуясь его совету, Лю Бэй тайно направил своих людей в Цзяндун.
Тем временем Сунь Цюань после смерти своего старшего брата Сунь Цэ успел укрепиться в Цзяндуне. Унаследовав великое дело, он стал отовсюду приглашать к себе мудрых и способных людей. С этой целью он открыл в Ухуэе подворье и поручил Гу Юну и Чжан Хуну принимать приезжающих. Сюда стекались знаменитые люди со всех концов страны. Одни называли других и советовали призвать их. Были там такие мудрецы, как Кань Цзэ из Хуэйцзи, Янь Цзюнь из Пынчэна, Се Цзун из Пэйсяня, Чэн Бин из Жунани, Чжу Хуань и Лу Цзи из Уцзюня и многие другие. Сунь Цюань принимал их с почетом. На службе у него состояли опытные полководцы: Люй Мын из Жуяна, Лу Сунь из Уцзюня, Сюй Чэн из Ланъе, Пань Чжан из Дунцзюня и Дин Фын из Луцзяна.
Эти ученые и военачальники охотно помогали Сунь Цюаню. Цзяндун теперь называли не иначе, как приманкой для всех умных людей.
В седьмом году периода Цзянь-ань [202 г.] Цао Цао, завершив разгром войск Юань Шао, направил в Цзяндун послов с повелением Сунь Цюаню прислать в столицу своего сына для зачисления его в свиту императора. Охваченный сомнениями, Сунь Цюань не знал, что предпринять. Его мать, госпожа У, решила посоветоваться с Чжоу Юем и Чжан Чжао.
– Цао Цао хочет ограничить власть князей, и с этой целью он повелевает вам прислать к нему сына, – сказал Сунь Цюаню Чжан Чжао. – Если вы ослушаетесь, Цао Цао пойдет на вас войной, и может создаться опасное положение.
– А по-моему, незачем нам давать заложников! – возразил Чжоу Юй. – Наш господин унаследовал владения отца и старшего брата; прибавьте к этому население шести областей и военную силу! Послать сына князя заложником – значит подчиниться Цао Цао! Прикажет он тогда идти в поход – придется идти. Нет, не посылайте заложника! Поживем – увидим, как сложатся события, а там что-либо придумаем.
– Чжоу Юй прав, – согласилась госпожа У.
Сунь Цюань проводил посла в обратный путь, но сына своего с ним не отпустил.
С тех пор Цао Цао стал подумывать о походе на юг, и только беспорядки на севере мешали ему выполнить это намерение.
В одиннадцатом месяце восьмого года периода Цзянь-ань Сунь Цюань со своими войсками пошел в поход против Хуан Цзу. Ему удалось разгромить врага в битве на великой реке Янцзы. Военачальник Сунь Цюаня по имени Лин Цао на легких боевых судах прорвался в Сякоу, но, к несчастью, пал от стрелы Гань Нина, одного из храбрейших военачальников Хуан Цзу. Сыну убитого, Лин Туну, было всего лишь пятнадцать лет. Невзирая на свою молодость, он отважно бросился в битву и отбил тело своего отца.
