Лю Бэй подъехал к хижине и постучал в грубо сколоченную дверь. Вышел мальчик и спросил, кто он такой.

– Передай своему господину, что ему желает поклониться ханьский полководец правой руки, Ичэнский хоу, правитель округа Юйчжоу, дядя императора Лю Бэй…

– Ой-ой, я не запомню столько титулов! – забеспокоился мальчик.

– Тогда скажи просто, что к нему приехал Лю Бэй.

– Мой господин ушел на рассвете, – сказал мальчик.

– Куда же он ушел?

– Не знаю, дороги его неопределенны.

– А когда он вернется?

– Тоже не знаю… Может быть, дня через три или через пять, а то и через десять…

Лю Бэй был расстроен.

– Что ж, нет так нет – едем домой! – сказал Чжан Фэй.

– Подождем немного, – предложил Лю Бэй.

– Я тоже думаю, что лучше вернуться, – поддержал Чжан Фэя Гуань Юй. – Мы можем послать человека узнать, возвратился ли Чжугэ Лян.

Поручив мальчику передать Чжугэ Ляну, что приезжал Лю Бэй, братья сели на коней и двинулись в обратный путь. Проехав несколько ли, Лю Бэй остановил коня и стал осматривать окрестности Лунчжуна. Вокруг были горы, правда невысокие, но живописные, речка неглубокая, но чистая, поля необширные, но ровные, лесок небольшой, но пышный. Резвились и прыгали обезьяны, разгуливали аисты; сосны и заросли бамбука соперничали друг с другом в пышности. Такая картина доставляла Лю Бэю огромное наслаждение.

Вдруг Лю Бэй заметил человека благородной наружности и гордой осанки. Он шел с горы по уединенной тропинке, опираясь на полынный посох. На голове его была повязка, и одет он был в черный халат.

– Вот, наверно, Дремлющий дракон! – воскликнул Лю Бэй и, соскочив с коня, приветствовал неизвестного.

– Вы, должно быть, господин Дремлющий дракон?

– А вы кто такой? – спросил человек.

– Я – Лю Бэй.

– Нет, я не Чжугэ Лян. Я его друг, Цуй Чжоу-пин из Болина.

– Давно слышал ваше славное имя! – обрадовался Лю Бэй. – Счастлив встретиться с вами! Прошу вас присесть и дать мне ваши наставления.

– Зачем вам понадобился Чжугэ Лян? – спросил Цуй Чжоу-пин.

– Видите ли, сейчас в Поднебесной великая смута, со всех сторон надвигаются грозные тучи, и я хотел просить Чжугэ Ляна помочь мне установить порядок в стране, – сказал Лю Бэй.

– Конечно, это гуманное желание, – согласился Цуй Чжоу-пин. – Но так уж ведется исстари: порядок чередуется с беспорядком. Когда Гао-цзу, отрубив голову Белой змее, встал на борьбу за справедливость и казнил безнравственного циньского правителя, страна из полосы смут вступила в полосу порядка. Спокойствие длилось до правления императоров Ай-ди и Пин-ди – почти двести лет. Потом, когда Ван Ман поднял мятеж, страна опять перешла в полосу смут. Гуан-у возродил династию и устранил беспорядки, и вот вплоть до наших дней – тоже почти двести лет – народ жил в мире и покое. Сейчас вновь повсюду поднято оружие, и это значит, что наступило время смут. Тут уж ничего не поделаешь! Если вы хотите, чтобы Чжугэ Лян повернул вселенную, то я боюсь, что вы напрасно потратите силы. Разве вам не известно, что покорный небу всего достигает легко, а тот, кто идет наперекор небу, всегда встречает трудности? Не изменить того, что предрешено судьбой, не избежать того, что предопределено роком!

– Ваши рассуждения доказывают вашу прозорливость, – произнес Лю Бэй. – Но могу ли я, потомок Ханьского дома, оставить династию на произвол судьбы?

– Люди, живущие в горах и пустынях, не пригодны для того, чтобы рассуждать о делах Поднебесной, – сказал Цуй Чжоу-пин. – Но раз уж вы спросили меня, то я и ответил вам по мере моего разумения… хотя, может быть, и глупо!

– Я благодарен вам за наставления, – сказал Лю Бэй. – Но не знаете ли вы, куда ушел Чжугэ Лян?

– Нет, не знаю. Я тоже хотел с ним повидаться.

– А если бы я попросил вас приехать ко мне, в мой ничтожный городишко? – спросил Лю Бэй.

– О, нет! Я слишком для этого ленив! Да и давно уже отказался от почестей! – сказал Цуй Чжоу-пин. – До свиданья!

Он поклонился и ушел, а братья сели на коней и поехали дальше.

– Чжугэ Ляна не нашли, но зато вдоволь насладились болтовней этого негодного школяра! – ворчал дорогой Чжан Фэй.

– Это мудрые рассуждения отшельника! – поправил брата Лю Бэй.

Спустя несколько дней ему сообщили, что господин Во-лун вернулся. Лю Бэй велел привести коня.

– Не пристало вам гоняться за этой деревенщиной! – раздраженно заметил Чжан Фэй. – Велите слуге позвать его, и все тут!

– Помолчи-ка ты лучше! – прикрикнул на брата Лю Бэй. – Тебе известно, что Мын Цзы сказал: «Если ты хочешь видеть мудреца, но идешь не его путем, – это равносильно тому, что ты зовешь мудреца, но закрываешь перед ним дверь». Ведь Чжугэ Лян – величайший мудрец нашего времени! Можно ли его просто позвать?

Лю Бэй сел на коня и во второй раз отправился к Чжугэ Ляну. Братья последовали за ним. Стояла суровая зима, черные тучи заволокли небо. Не успели путники проехать и нескольких ли, как налетел холодный ветер, повалил снег. Горы стали словно из яшмы, и деревья будто обрядились в серебро.

– Воевать сейчас нельзя – зима, – проворчал Чжан Фэй. – И зачем только понадобилось тащиться в такую даль из-за какого-то бесполезного человека? Сидели бы в Синье, подальше от ветра и снега!

– Я хочу, чтобы Чжугэ Лян увидел мою настойчивость! – заявил Лю Бэй. – Если ты боишься холода, можешь возвращаться!

– И смерти не боюсь, не то что холода! – вспыхнул задетый Чжан Фэй. – Но думаю, что едете вы напрасно, вот что!

– Поменьше болтай! Едем дальше! – ответил Лю Бэй.

Приближаясь к деревушке, путники услышали, что в кабачке, стоявшем у края дороги, кто-то напевает песню. Лю Бэй придержал коня.

Оба певца захлопали в ладоши и рассмеялись.