- Не буду лгать: возможно, - слышу, как его губы трогает улыбка, а глаза немного сужаются и залегают мелкие морщинки. Ещё нет огненных чертят, но будь я рядом – они бы обязательно плясали лезгинку в его глазах.

- Леонов, я хочу тебя ударить, - забавно, как быстро меняются мысли и ощущения, - потому что из-за тебя под откос пошёл весь мой хрупкий домик изо лжи. Но с другой стороны, я тебе благодарна – теперь мне гораздо меньше надо притворяться.

Это бред. Сваливать вину на него? Скавронская, ты, должно быть, правда, рехнулась. Он виноват в этой ситуации не больше Пашки. Так же любит тебя, но не по-братски, так же заботится и так же переживает. Ты не можешь вот так просто перекинуть свою вину на другого человека. Это не в твоих принципах и не по законам твоей жизни. Так что ты делаешь, скажи мне на милость? Скажи, чтобы я поняла тебя правильно. Скажи, и станет легче.

Вру.

Не обещаю, что полегчает.

И опять вру.

Я не обещаю ничего. Тебя ничего не ждёт и ничего не трогает.

Ты сейчас спокойнее океана в штиль. В тебе нет ни слезинки сомнений, ни грамма лжи, ни молекулы правды.

Ты чистая истина.

Абсолютная.

Непокорная.

- Ты-то сам как? Тебе ведь Кравец нравилась, - меня залёстывали эмоции. Внезапная ревность Кости к бывшей подруге выдавала с головой. Слёзы застыли на глазах. Я не знаю, с чего они взялись. В какой-то момент моя психика дала сбой, и больше не удержу своё благополучие. – Уверена, тебе она наговорила не менее лестные вещи, чем мне. От меня всё-таки нахваталась красноречия.

Я посмеивалась истерически, хохотала, заливалась голосом и слезами, словно обезумевшая чайка. Я теряла высоту и обретала её вновь. Меня кидало изо льда в пламя. Я горела и трещала по швам, как замёрзшая резина. Это была не я. Это была прежняя Скавронская Катерина, которая продала свои взгляды на новую чушь.

Ты брешь своей судьбы, Катя.

Латай себя, пока есть время, пока никто не видит твоего позора.

Ты ведь сильная. Всегда себе это говорила. Тогда почему сейчас ведёшь себя хуже напуганного страуса? Голову в снег не спрячешь – тело останется на улице. И ударить по нему одного раза будет достаточно для неминуемой гибели. Ты этого хочешь? Нет, правда. Ты хочешь так себя подставить в угоду тем, кто желал твоего промаха?

Ты не вечная, Катя. Ты не вечная.

- Да пустяки, - он отмахивался и был немного возбуждён тем, что я переживаю о нём. Да, Кость, это может значить то, о чём ты подумал. А может и не значить. – Так что, ты завтра свободна?

- У меня много дел, Леонов, - я не могу дать ответ так сразу. Мне хочется, поэтому я продолжаю: - Но для тебя найду часик. Только давай не у моего дома. Ещё не хватало эксцессов с Кравец – на потеху и сплетни для соседей.

Не знаю, к чему приведёт меня мой выбор. И выбор ли это вообще? Сейчас я хуже пластины в лаве – плыву по течению. Можно возразить: как докатилась ты, Скавронская, до такой жизни? И я ничего не отвечу. Потому что не могу отвечать так, как раньше. Пока не найду новую Скавронскую внутри себя.

Без неё не будет ничего.

Без неё ничего и нет.

========== Глава 19. ==========

- Я понятия не имею, как себя вести с ней.

Леонов шёл рядом, легко одетый, потому что вместо серьёзного январского мороза сейчас была лёгкая оттепель. Почти ноль. Всё таяло. У меня аж голова разболелась от этого яркого солнца, слепящего в глаза. День Костя выбрал для прогулки такой себе. Зато могу сказать, что теперь завалить меня в снег и поцеловать ему не удастся. Тем не менее, держался он рядом и вообще вёл себя заигрывающе.

Донжуан.

- Расслабься, Леонов, - я покорно шла сзади и старалась не обращать внимания ни на него, ни на окружающую толпу, радующуюся теплу. Идиоты, как можно зимой радоваться теплу? Больные ублюдки. – Она даже говорить с тобой не станет. Будет только взгляды бросать злобные. И грустные иногда. Ты ведь ей нравился по-настоящему, а взял и разорвал все её чувства.

- А она встречалась со мной и думала о Егоре Дмитриче, - язвительно бросил Костя, обернувшись, и оскалился, словно я задела его самолюбие. Как собака иногда.

Но я могу его понять. Правда, будь у меня такие мозги, лицо и тело, я бы вообще не парилась по поводу других мужиков. Я могла бы выбрать себе любую девушку, на которую посмотрела.

Он смотрел на тебя, но ты выбрала в итоге не его.

Вот это поворот, да?

- Припоминать её грешки - тоже не круто, знаешь ли, - не в твоём стиле, Леонов, ведь ты джентльмен.

- Я не могу простить ей этого. Будто проиграл Егору, Кать, - он злился, но старался не так сильно выделять его имя ради меня. Леонов тактичен часто, даже сейчас, когда собственное эго пытается подавить ради меня. Из-за моих чувств. А они, надо признать, ещё не остыли.

С каждым разом вспоминать практикантишку было легче. Но полностью излечиться от привязанности быстро не получится. Разумеется, время от времени мне будет грустно. Иногда – даже накрывать. Но я готова к таким трудностям, ведь это мой выбор. Сделан мною – мне и отвечать. И всё равно, насколько трудно это будет сделать. Во-первых, мы даже не увидимся в ближайшее время. И я понятия не имею, увидимся ли мы когда-нибудь вообще. По идее, будь я влюблённой до отказа дурой, тут бы не преминула сказать: «лучше бы я его никогда не видела больше». Но нет. Я хочу его увидеть. Хочу посмотреть, чего он добьётся, имея такое прошлое. Имея такой старт. И показать то, кем я стану. А я обязательно добьюсь своей цели. Я обязательно возьму высоту, самую высокую и недостижимую ни для кого. Даже для Лены. Даже она не станет моим камнем преткновения на пути к успеху.

Ярослав был прав. Я действительно уже сделала выбор. И давно сделала его. Не вспомню, когда именно, но это не важно. Главное: я поняла, чего хочу. И теперь мой путь составлен. Только вперёд.

Ни шага в сторону.

Ни шага назад.

- Значит, ты держишь Кравец всё ещё. Отпусти ты её, чувство соперничества тебя не душило бы. Особенно если учесть, что между ними ничего не было.

Костя остановился посреди тротуара и смотрел, как я прохожу мимо и вырываюсь вперёд. Мы гуляли по городу с целью не сидеть дома. Надоели домашние прерии. Да и обстановка. Нужно что-то новое. И плевать на погоду.

- Ты так спокойно о нём говоришь, - похоже, он удивлён.

А чего ты ожидал, Леонов? Что я буду умалчивать, смущаться и проглатывать язык? Именовать практиканта «тот-кого-нельзя-называть»? Согласись, абсурд. Пока я не нашла свою Скавронскую, новую, обновлённую, не стоит всё же упрекать меня в подобном или подозревать, тем более!

- Сама удивляюсь, - тому, насколько легко это всё говорится и думается. – Я думала, буду валяться в постели сутками и рыдать, прокручивать воспоминания, названивать ему и мечтать о примирении. И знаешь, как оказалось в результате? Никак. Я просто спала, во сне видела его, воспоминания и мечты, а днём делала то, что хотела. Я слишком здорова как для той, кто был болен человеком.

Иногда задаюсь вопросом, а была ли я больна им вообще.

- У вас всё серьёзно было? – точно, ты ведь ничего не знаешь. И пусть твоё любопытство не женское, а мужское, пассивное и осторожное (особенно с учётом твоих чувств ко мне), но ему тоже не стоит потакать.

- Ты видел только поцелуй, разве нет? – я оборачиваюсь и смотрю немигающим уверенным взглядом. – Ну, вот считай, что это всё, что тебе позволено знать. Ты мне не друг, Леонов. Рассказывать детали не собираюсь. Да и думаю, что тебе неприятно узнать, что Егор в очередной раз где-то тебя превзошёл. Причём, если с Кравец всё обошлось взглядами, даже не обоюдными, то со мной – обоюдным и не только взглядами. А с учётом того, что я тебе симпатизирую больше, не думаешь, что такие детали – что-то из области мазохизма?

Мужчинам не нравится слушать о тех, кто был до них. Особенно, если это были лучшие кандидаты. И Костя понимает это, но всё равно прётся в эту степь. Идиот. Однако подтверждает, что я ему интересна.