– Пожалуйста, включите завесу тайны, – попросил Хэнксчамп.

Миссис Мэнтлстрик выполнила поручение. Взмах жезлом, и зал заседаний оказался окружен звуконепроницаемым барьером, сгенерированным с помощью миниатюрной черной дыры, установленной в подвале штаб-квартиры «Таймли». Снаружи никто и ничто не могли слышать и видеть их, или как-либо участвовать в происходящем.

Хэнксчамп поднялся и окинул взглядом древние мавзолеи Калофсуса.

– Шесть-один-шесть, – произнес он. – Важная штука. Единственная в своем роде. Шесть-один-шесть. Наша золотая жила. Все остальное – ерунда. Уверяю, этот проект обеспечит экономическую мощь «Таймли» на миллион лет вперед. Рынок перестанет колебаться. Мы будем на нем доминировать. Наступит новая эра, ознаменованная падением великих империй и цивилизаций. Останутся лишь мегакорпорации, и они будут всем заправлять. Друзья, будущее – за мегакорпорациями. Корпорации куда могущественнее, стабильнее и устойчивее, чем любой драный народ. А впереди всех, во главе рынка – «Таймли».

Хэнксчамп обернулся и посмотрел на коллег.

– Все будет прекрасно, восхитительно, – сказал он с грустью в голосе и помрачнел. – Но что за дрань, проект тянется дольше, чем война между кри и скруллами. Без обид.

– Никаких обид, – сказал Рарнак.

– В буквальном смысле, – добавила Пама Харнон.

– Как идет работа над ядром данных? – спросил Хэнксчамп.

– Расшифровка завершена на восемьдесят семь процентов, – ответила Мерамати, – из чего следует, что в наших руках восемьдесят семь процентов всех существующих истин.

– Леди, оставьте эту чепуху, – отмахнулся Хэнксчамп. – Может, вы еще поскачете и в ладоши похлопаете, как те последователи Церкви Вселенской Истины?

– Прошу прощения, сэр, – извинилась Мерамати, но изящный хохолок перьев на ее голове слегка распушился.

– Хватит нам восьмидесяти семи процентов? – спросил Хэнксчамп.

Грантгрилл отрицательно помотал головой.

– Стопроцентный результат, вероятно, недостижим, – проговорил он, – но мы считаем, что девяносто шести будет достаточно.

– И чего вы возитесь? Я думал, ригельский способ решения ускорит работу.

– Он и ускорил, – заметила Мерамати. – Изначально на завершение Проекта шесть-один-шесть отводилось три тысячелетия. Ригельский способ решения сократил срок до шести лет. Мне кажется, это значительный прогресс.

Хэнксчамп кивнул.

– Долго еще до окончания работы?

– Есть небольшое препятствие, – ответил Зорб Зорбукс. – Нам не хватает одного регистратора, в котором хранится нужная нам информация о процентном соотношении данных.

– И куда подевался этот регистратор?

– Сбежал, сэр.

Хэнксчамп нахмурился.

– Так найдите другого.

– Сэр, все не так просто, – сказал Зорб Зорбукс. – Беглый регистратор осуществлял наблюдение за ядром, когда то было перепрограммировано. Он знает абсолютно все, дальше больше, чем сам осознает. Нельзя просто так бросить столь ценный источник информации, возможно, более полный, чем наше ядро данных. Его уникальные знания нужны нам, чтобы завершить работу над Проектом шесть-один-шесть, и нельзя допустить, чтобы он попал в чужие руки.

– Что, и уничтожить его нельзя? – вздохнул Хэнксчамп.

– Он представляет слишком большую ценность, – ответила Мерамати.

– Так придумайте что-нибудь! – воскликнул Хэнксчамп.

Зорб Зорбукс откашлялся.

– Сэр, для этого придется нарушить протокол, – тихо прорычал он. – Времени в обрез, и риск слишком велик. Прошу разрешения прибегнуть к услугам частного охотника за головами. У него нестандартные, но надежные методы, и он чрезвычайно талантлив. С поиском пропавшего регистратора справится без труда – главное, вынести оплату его услуг за статью расходов, а то акционеры взбунтуются.

– Не вижу никаких очевидных проблем, – заявила Пама Харнон.

– Тогда разрешаю. И кто этот наемник? – поинтересовался Хэнксчамп.

Зорб Зорбукс поднялся и взмахом активаторного жезла открыл дверь в соседнее помещение. Оттуда вышел некто высокий и встал перед собравшимися. Все тут же узнали обтекаемую, сложно устроенную броню галадорского косморыцаря, вот только этот рыцарь заметно отличался от своих легендарных собратьев в сияющих доспехах. Его броня была матово-черной и выщербленной во множестве сражений. На поясе – тяжелый бластер, волновой меч и нуллификатор. Вид у рыцаря был угрожающий, даже злобный. Невзирая на виртуальное жаркое солнце за окном, по спинам присутствующих пробежал холодок.

– Это Скиталец, – представил рыцаря Зорб Зорбукс, – в прошлом из Галадора.

– А теперь? – спросил Хэнксчамп.

– Почти всю жизнь я сражался во имя света, – прогудел косморыцарь сквозь передатчик похожего на капюшон шлема. – За Галадор, за правду. Я бился с Ужасными Духами и другим злом.

– И?

– Я страдал. Я потерял все, чем дорожил, включая саму веру.

– Каким образом?

– Я не стану об этом говорить, – ответил темный косморыцарь.

– Послушай, приятель, – Хэнксчамп обвел щупальцами комнату, – мы защищены инновационным звуконепроницаемым полем. Никто тебя не услышит.

– Вы услышите, – отрезал рыцарь.

– У Скитальца отличные рекомендации, – продолжил Зорб Зорбукс. – Он все делает чисто и гладко. Не надо лезть в его прошлое. Сейчас он бороздит просторы галактики и предоставляет свои исключительные услуги тем, кто больше заплатит. Я предлагаю нанять его для поисков пропавшего регистратора.

– И как он его найдет? – поинтересовалась Пама Харнон.

– Знаю способ, – буркнул рыцарь.

– Мы поможем ему в этом, – сказал Зорб Зорбукс. – Покажи им.

Скиталец медленно повернулся, и все увидели закрепленное на спине небольшое устройство с логотипом «Таймли».

– Эй! – воскликнул Грантгрилл. – Это же интерполирующий вставлятор! Тестовый образец, не прошедший требуемых испытаний! Откуда он у тебя?

– Нужда заставила, – совершенно серьезно ответил Зорб Зорбукс.

– И что эта штука делает? – спросил Уивверс.

– По сути, это – телепортирующее устройство, – объяснил Грантгрилл, – но работает оно на тахионных временных частицах. Встроенный экспериментальный мультифазовый генератор предназначения при включении рассчитывает причинно-следственную природу реальности, определяет пространственные переходы Вселенной, наиболее удовлетворяющие сюжетным задачам, и переносит пользователя…

– Куда? – нетерпеливо перебил Хэнксчамп.

– Сэр, – вздохнул Грантгрилл, – в теории, в ту точку пространства и времени, что наилучшим образом отвечает драматическим поворотам сюжета. Устройство рассматривает события во Вселенной как повествование и направляет пользователя туда, где он лучше всего может повлиять на ход этого повествования. По крайней мере, такова задумка. Этот прибор разрабатывали в отделе развлечений, но после того, как выяснилось, что он заканчивает фильмы и видеопостановки еще до их начала, проект заморозили. Устройство не тестировалось в полевых условиях и может нарушить причинно-следственные связи реальности. Оно *щелк* опасно!

– Я не боюсь, – снова повернулся к ним Скиталец.

– Выходит, эта хреновина отправит этого чувака к регистратору только потому, что это добавит драматизма повествованию?

– Возможно, – ответил Грантгрилл. – В теории, прибор накапливает повествовательную энергию, читает Вселенную как неразрывную программу и вставляет пользователя в наиболее соответствующий драматическим потребностям момент. А на практике, *щелк*, он может разорвать Вселенную на причинно-следственном уровне.

Хэнксчамп задумался.

– Даю добро, – проговорил он наконец.

Косморыцарь легонько кивнул.

– Гонорар тоже одобряю, каким бы он ни был, – обратился Хэнксчамп к Харнон. – Пусть отправляется и вернет нам регистратора.

Косморыцарь снова кивнул и включил устройство. Его окутал сияющий ореол, и в воздухе запахло поворотами сюжета и неожиданными развязками с легким привкусом переворачиваемых страниц.

В следующее мгновение рыцарь исчез.