Оливер: - (Выходит).
Изабелла: - Давайте готовить стол.
Организованно и без суеты все, и мужчины и женщины, сдвигают вместе большой и поменьше столы, придвигают диван, кресла, стулья, отходят, любуются
Райан: - Джессика, твоё место - там (Показывает на главу стола).
Джессика: -...Хорошо (Сказано тихо).
Райан: - Реши, где будут сидеть остальные.
Джессика: -...Я не могу.
Изабелла: - Можешь. В этом деле главное - не церемониться.
Оливия: - Давай, Джес.
Джессика: - Райан, ты сядешь здесь.
Райан: - (Кивает, подходит к своему месту).
Джессика: - Оливия, ты будешь рядом с Райаном.
Оливия: - Хорошо. (Подходит к своему месту).
Джессика: - Изабелла...выбери место сама.
Изабелла: - Нет.
Джессика: - Почему?
Изабелла: - Я всю жизнь выбирала своё место сама. И ни разу не угадала.
Джессика: - Тогда ты сядешь здесь.
Входит Оливер
Оливер: - Уже несут.
Джессика: - Оливер, ты будешь сидеть с Изабеллой.
Оливер: - Хорошо. (Становится за своим местом).
Джессика: - Эмили и Грэйс - здесь.
Девушки молча подходят
Джессика: - И...Джейкоб (Указывает на место).
Джейкоб: -...Ладно.
Джессика: - Ещё три места.
Райан: - Обещал приехать Вильям Уайт, но видимо, его не будет.
Джессика: - Кто это?
Райан: - Мой друг...знакомый.
Изабелла: - Так друг или знакомый?
Райан: -...С ним легко говорить, и когда он отвечает, кажется, что он - друг.
Изабелла: - Понятно.
Райан: - И - Том. Для него, насколько я понял, оставлено это место? Джессика?
Джессика: - Да.
Райан: - Ну...тогда, Джессика...приглашай.
Джессика: - Прошу вас, дамы и господа.
Все садятся
Оливер: - (Оборачивается на дверь. Громко:) Несите!
Две девушки и женщина постарше начинают суетиться: они входят, выходят, снова входят, ставят блюда, тарелки и т.д., что положено в таких случаях. Пока они работают, происходит разговор
Эмили: - Я думала сначала, будет обычная вечеринка: с радиоприёмником, танцами, выпивкой...ну, и так далее.
Оливия: - Я, признаться, тоже.
Джейкоб: - А у меня так вообще другого не бывает. Только мне показалось странным, что это затеял Том, я сомневался. И, как видите, я оказался прав.
Эмили: - Ты всегда прав, Джейкоб.
Джейкоб: - А что в этом такого? Что есть, то есть.
Изабелла: - Что делать. Жизнь отменяет все наши ожидания.
Райан: - Ты ожидала чего-то другого?
Изабелла: - То, чего я ожидала, не сможет сделать ни Бог, ни сам Ротшильд.
Оливия: - Это интересно.
Изабелла: - Интерес обычно заканчивается либо завистью, либо насмешкой.
Оливия: -...Да, ты права.
Изабелла: - А ты, Райан? Чего ты ожидал? Ты из нас был ближе всего к Тому.
Райан: - Почему - был? Разве Том умер?
Изабелла: - Я просто неудачно выразилась. Хотя...по справедливости... (Смотрит на Джессику).
Джессика: - Справедливости, как известно, нет.
Райан: - Есть. Просто справедливость вершится и на небе, и на
земле, нам же доступна лишь земля, и не зная небесного, как мы можем с уверенностью рассуждать о земном?
Оливер: - Это всё философия.
Райан: - А что есть, кроме?
Оливер: - Я.
Райан: - В смысле?
Оливер: - (Поясняет) Я, я. Вечное я. Почему на ипподроме выиграл он, а не я, почему на ней женился он, а не я, почему король он, а не я, почему пресловутым Ротшильдом стал Ротшильд, а не я, почему избит был я, а не он. Я. Камень, отменяющий все философии и унижающий всех философов.
Райан: - М. Ты хочешь сказать, что кроме философии, есть ещё психология?
Оливер: - Называй это психологией, если хочешь. Я называю это: я.
Райан: - Принято. В одном ты прав. Я никогда не знает справедливости.
Оливер: - Мда, ты правильно понял.
Изабелла: - Оливер, я поражена. Ты всегда был такой... молчаливый.
Оливер: - Ты хочешь сказать: незаметный.
Изабеллла: - Ну... Что произошло?
Оливер: - Не знаю. Хотя...может быть, я просто захотел справедливости? Как ты думаешь, Райан?
Райан: - Не знаю. (Медленно, прислушиваясь к себе:) Я думаю, для справедливости человеку нужен только он сам. Если же человеку нужен кто-то другой, он нужен ему только для психологии, для победы, для победы, даже если он нужен для дружбы или любви. Очень часто человек говорит себе правду, о себе и о других, и всё зря, ибо когда он говорит себе правду, ему кажется (он хочет этого), что он ошибается или кто-то свыше увидит, как он правдив - и отменит эту правду ради какой-то справедливости. Но справедливость - в утверждении правды, а не в отмене её.
Изабелла: - (Прерывает) Ты уверен?
Райан: - Что ты имеешь ввиду?
Изабелла: - Может быть, справедливость - не в утверждении правды, а в создании её, и тогда - может быть создана любая правда? Иными словами, правда - это дерево, семенем которого была справедливость? И - не справедливость вершится ради правды, а правда - ради справедливости?
Райан: - Может быть, ты права, Изабелла. Но - что ты имеешь ввиду?
Изабелла: - Ничего. Ровным счётом ничего.
Райан: - Мне кажется, ты что-то задумала.
Изабелла: - Нет. Если кто и задумывает, то не я.
Оливия: - Райан, оставь её. Все мы - большие выдумщики. И задумщики.
Две девушки и женщина встали в стороне, сложив руки: всё готово
Джессика: - Простите меня...
Изабелла: - Что?
Джессика: - Мне кажется, надо подождать Тома.
Изабелла: - Он не вернётся.
Райан: - Почему?
Изабелла: - Зачем мы ему?
Райан: - (После паузы) Да, я сам часто об этом думал: зачем мы ему? И я ответил на этот вопрос. Он просто смеётся над нами. Однажды я принял в жизни бесповоротное решение. И - немного спустя пришёл Том - и его отменил. Бог очень любит решения, принимаемые человеком, ибо тогда появляется почва для проверки: на каком этапе давления или соблазна человек своё решение отменит. Это и есть взвешивание. Впрочем, польза обоюдная: и Бог узнаёт человека, и человек узнаёт себя. Торгаши Богу неинтересны, они сами себя "взвешивают", и даже специально для этого придуманы биржи. Богу интересны те, кто якобы взыскует Его. Вот тогда Он вступает в игру и говорит как бы: не обижайся, ты сам хотел. Все, кто хочет власти, все, кто хочет любви, все, кто хочет дружбы, все, кто хочет счастья, все, кто хочет правды, все, кто хочет справедливости, все, кто хочет любить цветы Его - все под ударом. И личные трагедии - это трагедии недостатка Бога, и кажущиеся личные трагедии - это трагедии избытка Его. Часто безвременная кончина - это либо свидетельство недостатка Бога и неоправдавшейся надежды, либо - избытка Бога и надежды оправдавшейся. Революция, восстание, война, излом - угодны Ему. Спросите, почему же есть мир и спокойное течение жизни? - потому что человек познаётся не только в миге, но и в вечности, и в вечности он может быть совсем иным, чем в моменте. Так, герои войны боятся простой шпаны, часто бывает, а трусы оказываются хорошими художниками или справедливыми руководителями. Разнообразие жизни - во благо, и только те, кто уже прошёл испытание, могут надеяться на упорядоченность, которая есть в жизни отшельников или пенсионеров, и тогда - по Сеньке и шапка.
Изабелла: - Том в роли Бога? Нет-нет, я ничего не говорю, Том выдающийся человек, но...всё же... Хотя...было, и мои решения он отменял. А у вас как? Оливия?
Оливия: - Было.
Эмили: - Что было?
Оливия: - Подробности не важны. А ты, Джейкоб?
Джейкоб: - Думаю, да.
Оливия: - Не уверен?
Джейкоб: - Мои решения отменяет всякий, кому лень, кто может предложить что-то вкусней, обильней и веселей. Так что я не в счёт: если и было, то я не заметил за обыденностью.
