- Просто у тебя может быть другая мечта. И конечная цель - тоже. В моем случае стать капитаном - не самоцель, а лишь ступенька. А вот ты… Может, тебе просто нравится ощущение штурвала в руках. И то, как послушно корабль реагирует на твои команды. Мне вот нравится. Но мне слишком мало этого. Я не хочу выполнять приказы, я хочу сам отдавать их. Если скажешь, что у меня завышенное самомнение и я эгоист - я тебя покусаю.

- В твоем родном мире принято кусаться? – удивился я. Не помню ни одного вида, у которого аргументом в споре выступало бы покусательство оппонента.

- М-м-м… нет, - Джек рассмеялся. - Разве только в любовных играх и между парочками. Но это не тот случай. В моем варианте это будет выражение совсем других эмоций.

- И каких же? – полюбопытствовал я. Игрища между парочками это, конечно, мило. Наверное даже возбуждающе. Собственно, при мысли, что меня искусают… нежно… возникали вполне себе яркие картинки. Правда потом мне думалось, что после укусов нужно будет сделать стандартный укол, на всякий случай. В общем, я рассмеялся. – Прости, всякие глупости в голову лезут.

- И какие, интересно, тебе в голову мысли могли прийти? - Джек вскинул бровь, глядя на меня с чем-то, очень напоминающим нежность. - Смешные?

- И смешные тоже, - кивнул я. – Только представь, как после таких вот… игрищ обоим партнерам придется топать в медчасть и делать себе противостолбнячные уколы и уколы от бешенства.

Джек фыркнул, а потом расхохотался.

- Ну и мысли лезут тебе в голову, малыш, - он хитро сощурился, а потом вдруг дернул меня на себя. Обнял крепко, потянул за волосы, вынуждая отогнуть голову, и несильно впился в шею. Чувствительно сжал кожу зубами, тронул место укуса языком и отпустил, улыбаясь. - Все. Можешь бежать в санчасть. - Он улыбался, но выглядел… почти странно. Зрачки стали большими, крылья носа трепетали, а уголки губ подрагивали.

Мимо нас в сторону симулятора прорысила тройка девчонок. Я шарахнулся в сторону так, что едва не сшиб одну из них. Натянуто извинился и прижал ладонь к шее. Он меня укусил. Не просто укусил. Фактически отметил. Заявил права на меня. Вернее, заявил бы, если бы был альфа-дарком.

Вся проблема была в том, что я понятия не имел, как к нему относиться. Я не знаю о нем ничего, кроме того, что он – самый крутой игрок из всех, кто играет по сети в симулятор пилотирования. Я не знаю из какого он мира. И я собираюсь выйти с ним в город!

Моя паранойя снова сказала мне «привет».

- С тобой все в порядке? – я осторожно пощупал ладонью его лоб. Немного горячий, как по мне. Но вдруг для его вида повышенная температура тела – нормальна?

- Намекаешь на то, что у меня бред от жара? - Джек осторожно ушел из-под моей руки. - К сожалению, со мной все в порядке. Просто… плохая шутка. Извини. Мне не стоило… - Он отвел взгляд и отступил, вскидывая руки. - Больше я к тебе не притронусь. Обещаю.

- Ну, эмм… - промямлил я. – Вдруг в твоем мире это проявление симпатии, а я этого немного не догнал? – я взял его за руку и потянул дальше. – Вот Роб и Джер при встрече друг друга кулаками в плечо тыкают. Меня тоже ткнули, я чуть в стену не влип. Но это у них выражение приязни. Так что теперь у меня синее плечо и пара приятелей, которым доставляет удовольствие пытаться заставить меня орать в челноке.

- Милые парни, - напряженно отозвался Джек. Забрать у меня руку он не пытался, но прежней легкости больше не было. Да и он сам словно и не был здесь. - Просто говори мне сразу, если я начну делать что-то не то или что-то тебе непонятное. Не хочу, чтобы из-за ерунды ты меня послал вдруг.

- Эй, перестань, - мне вдруг захотелось его встряхнуть. Было что-то неправильное в том, как он закрылся. Мне хотелось вернуть того Джека, которого я знал всего ничего, но который мне нравился. По-настоящему нравился. – Лучше приготовься. Мы почти на месте. Ты ведь не боишься космоса, правда? Сюда приходят пару раз, а потом не приходят вовсе. Боятся. А я чувствую себя здесь как дома. Будто я родился для того, чтобы жить в космосе.

- Мне уже интересно. Мне закрыть глаза, чтобы ты провел меня за ручку?

- А что, это очень мило, не находишь? – усмехнулся я. – Закрывай глаза и идем. Только чур не жульничать! – он послушно закрыл глаза и я повел его вперед. Один поворот и вперед. По плексигласовому прозрачному полу, в море холодных огней далеких звезд. В мир без стен. Туда, где нет направления и сторон света. Черный бархат космической бездны снова заставил мое сердце биться в груди быстро-быстро. – Открывай, - шепнул я.

Он охнул и инстинктивно сжал мою ладонь. Пару мгновений оглядывался, а потом отпустил мои пальцы и шагнул вперед, опускаясь на пол на колено. Почти нежно провел по прозрачной поверхности, словно лаская, и улыбнулся. Вскинул голову, подставляя лицо под звездный свет, и закрыл глаза.

- Красиво. Мне здесь нравится. Кажется, что здесь можно услышать шепот далеких звезд. Спасибо, - дрогнувшим, ставшим очень тихим, голосом произнес он. - Ты даже не представляешь, какой подарок мне сделал.

- Главное никому не говори о том, что тебе слышится. Никому и никогда. Иначе все решат, что ты слышишь Шепчущих, или что спятил, - тихонько ответил я, опускаясь на пол. – Мне кажется иногда, что когда я здесь, я вижу каждый обитаемый мир. Что могу услышать каждого, кто живет, дышит и мыслит.

- Мне некому рассказывать об этом. Только тебе, - Джек на ощупь нашел мою руку и несильно ее сжал. Оседая, обмякая, но так и не открывая глаз. - А ты - можешь. Ты все можешь. И, знаешь… тебя я тоже слышу. Чувствую твой страх. Сомнения. Но ты не бойся, с тобой ничего не случится, пока я рядом. - Он склонил голову к плечу, словно прислушиваясь. - У только-только родившихся звезд голоса почти детские, но сильные. Почти погасшие - рассерженно шипят. Звезды с планетами похожи на родителей с детишками, а вот сверхновые - на красотку перед зеркалом. Они такие разные. И они все живые.

Я рассмеялся. Он почти читал мои собственные мысли. Он улавливал то, что кипело во мне. И он понимал меня. Кем бы он ни был – он меня понимал. И разделял мои собственные мысли и убеждения.

- Я рад что встретил тебя, - сказал я наконец. – Правда рад.

Он открыл глаза и повернулся ко мне. Неровный свет искажал черты его лица, делая его резче, сильнее, взрослее. Другими.

- Я очень хочу сделать одну вещь, только не пугайся, ладно? - осторожно, мягко произнес он и, чуть сильнее сжав мою руку, прижался губами к кончикам моих пальцев. - Это просто желание, Хэйвэн. И не угроза тебе. Я - тебе не угроза. Ты ничего не должен мне. Просто это мое «спасибо» тебе.

В какой-то момент я понял, что мне трудно дышать. Я на самом деле дурак, потому что сразу не понял очевидного. Не понял и не ощутил. А должен был.

- Ты дарк, - мой голос от волнения сел. Я прочистил горло и продолжил. – Ты альфа-дарк, да?

Мне не было страшно. Альфы не вредят. Им может быть все равно, но вреда они не нанесут. Не тем, кого решили защищать. И я вдруг понял, что Джек намерен меня именно что защищать.

- Только сейчас понял, да? - в его голосе не было усмешки. Только непонятная мне тоска и что-то еще, гораздо глубже. Он опустил мою руку и снова повернулся к звездам. - Да, я альфа-дарк. Мне надо было сказать тебе раньше. Отец действительно звал меня Джеком. Но по документам, я Джойс Шолто. Твоя альфа, Хэйвэн. Я просто хотел узнать, какой ты. Чтобы ты узнал меня. Чтобы связывал нас не только долг. Наверное, мне не стоило… Прости. Это ни к чему тебя не обязывает. И принуждать тебя к чему-либо я тоже не собираюсь. Ты мне уже дорог. Не как омега. Как часть моей души.

Я без сил растянулся на полу и зажмурился. То, чего я боялся – случилось. Я думал, что у меня еще есть время. Но моя альфа сам меня нашел. Откуда он узнал о моем существовании – можно не гадать. На Бете нас вряд ли оставили в покое и забыли. Ничего подобного, и Джойс на расстоянии вытянутой руки был тому живым доказательством.

Становилось ясно, почему он нравился мне. Почему от его прикосновений меня в дрожь бросало, и почему он так странно реагировал на меня. Химия притяжения. Я его омега. Он моя альфа. Мы заточены друг на друга и до того момента пока на свет не появится наше дитя – мы связаны накрепко. Мне только шестнадцать. Мне всего шестнадцать и я не хочу, чтобы мой ребенок стал еще одним ребенком «брошенного поколения». Ему восемнадцать и он мне нравится. Мы похожи с ним. Похожи…