- Я буду скучать. И писать каждый день, - меня не научили разговаривать с родителями, и сейчас я не знаю, что сказать.

- Ты уезжаешь, - отец принялся поглаживать меня по волосам, и я зажмурился, еще сильнее вжавшись лицом в его колени. – Я рад. – Он действительно рад за меня, и от этого еще больнее. – Ты достоин самого лучшего.

Дыхание перехватило от нежности и тревоги. Как он тут останется без меня? Умом я понимал, что как-то же жил он тридцать пять лет до моего появления, но сейчас это прошлое – всего лишь неясная и зыбкая тень. Есть здесь и сейчас. Я, уже завтра покидающий планету, и он – остающийся. Без меня.

Я вскинул голову и обнял его за талию. Мне все равно, насколько странно это смотрится со стороны. Я – его сын. И иногда только так могу передать ему свои эмоции так, чтобы он их понял, почувствовал. Каждым взглядом и касанием я словно говорил ему: «Я люблю тебя, отец. Люблю и никогда не оставлю».

Он улыбнулся, и тогда я осмелился сказать то, что собирался сказать давно:

- Если я поступлю, ограничение снимется. И ты сможешь забрать еще одного, не дожидаясь моего официального совершеннолетия.

Кого-нибудь из моих сводных братьев, которых я никогда не видел, но которых отец любит не меньше, чем меня.

Произнес это и замер, ожидая его реакции. Мы никогда не разговаривали об этом, и я действовал наугад, но по прояснившемуся лицу отца и заискрившимся от слез глазам понял – я все сказал правильно. Отец тихо рассмеялся и поцеловал меня в лоб. И мне больше ничего не надо. Напряжение ушло, и я улыбнулся, глядя на отца.

- Его зовут Ниэллон. Ниэль, - тот ласково взъерошил мои волосы. – Когда ты вернешься, мы встретим тебя. Помочь тебе с вещами?

- Нет, пап, спасибо, я сам, - я встал, губами коснулся центра его ладони. – Как насчет небольшого семейного ужина?

Отец кивнул, и я вернулся в дом. Терпеть не могу составлять списки, но в этот раз придется. Вещей у меня, благодаря отцу, достаточно, но все я всё равно не потащу, так что выбор мне предстоял нелегкий.

Каюта мне досталась отличная. Даже если из всех ее достоинств было одиночное размещение, мне она все равно понравилась. Не первый класс, но «одиночки» во втором, как правило, стоят в два раза дороже обычных общих кают, а мне надо было отдохнуть и привести в порядок не столько мысли, сколько нервы. О чем я прямо и сказал моему куратору, которого ко мне приставили, как только получили результаты моих тестов. Видимо, чтобы пресекать все мои попытки свернуть с пути истинного. Для них мое будущее было предопределено и, пока оно шло согласно моим планам, я спорить не собирался. Во-первых, незачем знать высоким чинам о той ереси, что крутится в моей голове, а во-вторых, я очень уповал на эффект неожиданности, который в дальнейшем поможет мне совершить задуманное. В общем, так или иначе, но на тот момент я был благодарен своему куратору, который выбил для меня одиночную каюту, пусть и во втором классе.

Но я бы не был собой, если бы уже к вечеру по корабельному времени не попытался сунуть свой любопытный нос везде, куда только мог пробраться. Разумеется, куда-то меня не пустили, а откуда-то погнали поганой метлой с пожеланием на глаза до конца полета не показываться. Попрощавшись с мечтой заглянуть в инженерный отсек, я забрел на смотровую палубу и забился в уголок в ожидании ужина, предвкушая почти целый час праздного наблюдения за своими попутчиками. Так, например, вон тот пожилой землянин с лицом, словно покрытым слоем пыли, явно летел домой после работы по контракту. Так у нас в империи бывает, когда специалистов очень узкого профиля не хватает, а очень нужны. Так-то другим расам попасть не так уж просто. Дарки строго берегут устоявшуюся систему от внешнего влияния, но всегда есть место исключениям. Собственно, если бы не последняя межгалактическая война, когда всем гуманоидам пришлось объединиться, мы бы так и жили за «железным занавесом». Да здравствуют духи космоса за то, что я родился уже после того, как самый болезненный этап интеграции и ассимиляции уже прошел и ломка стереотипов закончилась. Хотя омег детородного возраста все равно за пределы выпускали разве что в сопровождении их альф. Хотя прецеденты все равно случались. До сих пор помню возмущенные заголовки газет, когда кто-то из омег умудрился не просто сбежать, но и вступить в Союз с инопланетянином-землянином. А уж когда он еще и ребенка от него родил, хотя наши генетики клялись и божились, что это невозможно… Тут уж был государственный скандал, и парочка голов с плеч полетела. Образно говоря. Или необразно.

Я подергал себя за волосы, рассеянно думая, что стоит-таки добраться до парикмахера и подстричься нормально, и на пол передо мной упала темная тень. Я вскинул голову, пару секунд смотрел на стоявшего рядом мужчину и открыл рот. От удивления. Бетанец. Омега. Взрослый. Я был так удивлен, что даже осознание того, насколько глупо я, должно быть, сейчас выгляжу, ничуть не помогало. Просто такие, как он, меня даже замечать не должны. Ну мелкий я еще, а он… Совсем не старый, кстати, просто… странный. Короткие волосы, красивый очень, лицо строгое, а вот глаза какие-то… непонятные. Нечитаемые.

- Хэймэ, - я наконец вспомнил о приличиях, захлопнул рот и встал, как подобает всякой мелкой альфе при встрече со взрослым омегой.

- Аймэ, - произнес он, а меня словно под горячий душ поставили. Какой же у него голос… Восхитительный, охрененный. Да я даже слов таких не знаю, чтобы его описать! Глубокий, мягкий, бархатный. Я тут же стал наркоманом. Мне захотелось услышать его еще раз. И омега не стал томить меня ожиданием. – Вы здесь одни, аймэ?

«Вы»? Он назвал меня на «вы»?! Все, я умер и явно попал в рай. Ни один из взрослых омег-дарков никогда не назовет соплюшку-альфу на «вы», разве что при исполнении служебных обязанностей, но это не считается, ибо сие регламентом предписано. Хотя есть исключения. Нерожавший омега. Но этот мужчина где-то в возрасте моего отца, и он явно прошел мутацию. Даже для еще совсем «недавней» альфы я слишком хорошо чувствовал его запах. Омега без сомнения.

Мужчина тем временем вскинул бровь в немом укоре на мою забывчивость, и я тут же спохватился:

- Да, хэймэ, я здесь один.

Омега улыбнулся уголками губ и протянул мне руку:

- Хэгира Морино.

Я сморгнул, стиснул его ладонь и представился:

- Джойс Шолто, - м-да, как-то невыразительно. Однако, интересное у этого омеги имечко. Зато отлично объясняет кошачий разрез его глаз и гриву волос медового оттенка.

- Очень приятно, аэймэ, - Хэгира отпустил мою руку и, кивнув на местечко рядом, спросил: - Я могу присесть?

Я кивнул, теряясь в догадках, и плюхнулся на свою законную, еще не успевшую остыть часть пандуса. Хотя вопрос, что же ему от меня надо мучил меня меньше, чем банальное любопытства, кто же это такой и как здесь оказался. Он явно не вышел из репродуктивного возраста, но альф, которые мерили бы меня грозным взглядом, я рядом что-то не наблюдал. Так как его выпустили?

- Я могу вам чем-то помочь, хэймэ? – храбро кинулся в разговор я. Не то, чтобы я когда-либо за словом в карман лез, но определенную робость и смущение сейчас испытывал точно.

- Составить мне приятную компанию? – Хэгира улыбнулся, аккуратно и очень изящно опускаясь рядом. Прямая спина, идеальная линия плеч… Нет, ну как его выпустили-то?!

- Боюсь, я не слишком хороший собеседник, хэймэ, - я покачал головой, ничуть не кривя душой. Меня трудно было назвать веселым человеком, и я никогда не умел рассказывать анекдоты.

- Позвольте это решить мне, - Хэгира обернулся ко мне, и под его взглядом мне внезапно перестало хватать воздуха. Да еще и я так некстати вспомнил, что с недавних пор я альфа. Я реагировал на него, на мой взгляд даже слишком сильно. Пусть я и не связан обязательствами, но если так буду на каждого омегу западать, мне предстоит очень «веселая» жизнь.

- Ну, я могу уютно помолчать, - брякнул я, и Хэгира рассмеялся.