И все это время двое альф стоически сносили мой приступ хандры. Великомученически, я бы даже сказал. Духи великого космоса, до чего же это было приятно!

Будь у хэймэ Санторио такая возможность – он бы придушил меня еще в порту. Думаю, что подобное остро-непреодолимое желание возникало у него и сейчас. Особенно когда я, следуя традициям, принялся изменять позы. Четкая выверенная последовательность: левый профиль, три четверти, фас, снова три четверти, правый профиль…А потом – наклон головы, кончики пальцев касаются лица, улыбка, серьезное выражение, безмятежность, духи космоса, как же я люблю бетанский этикет!

Интересно, смогу ли я когда-нибудь вывести из себя Трау?

Я видел, как на самом дне восхитительно-хищных глаз хэймэ Санторио пылают адские костры. Он сдерживается с трудом. И сдерживает его только чудовищное по своей силе чувство долга. Пожалуй, его не удержит даже тот факт, что я – омега. Ударить омегу зазорно. Но для хэймэ Санторио, кажется – нет.

Санд сидел неподвижно, отстраненно любуясь моими выкрутасами. И думается мне, что он-то как раз сумеет не просто удержаться, но и посмеяться. Альфа – альфе рознь. А этот конкретный альфа в довесок ко всему закален не одной тысячей кадетов, прошедших через его руки. Одно слово – профессор.

Наконец, когда все формальности были соблюдены, чай остыл, а хэймэ Санторио, напротив, вплотную приблизился к состоянию закипания, я расслабился в своем кресле, давая понять, что готов к обычному, не столь формализованному общению.

- Аймэ… - я почти слышал, как он мысленно считает до десяти, прежде чем продолжить фразу. Наверное, я испортил его блестящую до встречи со мной карьеру. – Ларк… Я рад вас видеть в добром здравии. Тот, кто Говорит Вовне поручил мне удостовериться в том, что вы здоровы и вас ни к чему не принуждают.

- Как видите, хэймэ Санторио, я в полном порядке, - незамедлительно ответил я, глядя ему в глаза. Вызов, конечно, но я должен доказать, что я способен сам распоряжаться собой и самостоятельно принимать решения.

- Отрадно видеть, - Санторио медленно кивнул. Клясться я не стал. Не вижу смысла в священной ярости. Если уж клясться, то только в том, что имеет смысл.

Дорого он бы дал, лишь бы только оказаться от меня подальше. От меня, от безумной ситуации, в которую мы влетели благодаря мне. В общем, как ни крути, а виноват – только я и никто кроме меня. Гореть мне в аду сверхновой.

- И все же, властью, данной мне Бетой, я должен спросить.

Это уже хуже. Увильнуть я не смогу. Я должен буду дать ответ. Я ведь омега. Если не отвечу – и меня и Санда могут наказать. Хоть бы и лишением гражданства. А Бета достаточно влиятельна, чтоб испортить нам обоим существование. Казалось бы, ну что такое двое? Альфа и омега.

Как говорится в древних текстах – Творец есть Альфа и Омега. Един во всех лицах. Начало и конец. Проблема и проблема.

Я – беглец. А Санд зачем-то меня покрывает. Не буквально, естественно, ни один из наших союзов не подразумевает настолько тесный контакт. Он помогает мне. По одному ему известным причинам. Так что окончательно ссорить его с родиной и портить жизнь я не собираюсь.

- Спрашивайте, Хэймэ, - медленно и церемонно кивнул я.

- По своей ли воле ты заключал Союзы?

- По своей, хэймэ, - торжественно кивнул я.

- По своей ли воле ты покинул Бету? – продолжил муторный допрос Голос. Забавно, спрашивает без бумажки. Экспромтом, или эти расспросы только прелюдия? А ведь может статься. Построения вопросов – просты и лаконичны, и не подразумевают двойного толкования. И двойственно-неопределенного ответа. Хотя… По своей воле? Так по своей, а уж как эта «своя» воля появилась? Могли ж и руки выкручивать!

- Никто не принуждал меня покинуть Бету. Ничье мнение, веление и воля на мою волю не влияли, хэймэ, - вот так, нарушим последовательность и традиционность. А я могу! Мне ведь совершенно не улыбается, чтобы мне вопросы задавали до завтрашнего утра!

Я видел притаившуюся в глазах Санда усмешку. Я видел растерянность, мелькнувшую во взгляде Санторио. И я ликовал. Торжествовал. Если бы я мог – взлетел бы, воспарил над своим сидением. Но эмоции следовало скрыть поглубже. И потому я бесстрастно взирал на Голос.

Тому ничего не оставалось, как медленно и с достоинством кивнуть. Последующие вопросы становились бессмысленными. Только вот не станут засылать откровенную бездарь в качестве Голоса. Вот не станут. Так что в ближайшие минуты мне следовало ожидать новой напасти.

Голос пригубил свой остывший чай. Ни единый мускул не дрогнул на его лице. Это было бы ниже его достоинства, показать слабину при зеленой сопливой омеге. Если не можешь что-то быстро придумать – соблюдай правила этикета.

Чашка описала правильный круг в его пальцах. Ушко от себя, глоток, снова оборот, чашка опускается на стол. Взгляд потуплен. Пальцы ложатся по обе стороны посудины. Взгляд поднимается на собеседника. Упирается в меня. Отлично, у него есть новый вопрос. А мне придется на него отвечать.

- Что послужило причиной того, что ты покинул Бету? – наконец, спросил Санторио.

- Мое желание учиться в Академии, - опасная дорожка. Скользкая. И я понимал к чему клонит Голос. Если он спросит кто мне помог выбраться с Беты, я буду вынужден ответить. Хотя… все будет зависеть от того, как он сформулирует свой вопрос. Все в нашем мире зависит от точки зрения и от того, насколько виртуозно ты владеешь приемами словоблудия.

Наверное Трау тоже понял к чему клонит Голос, потому что он торжественно достал и положил на стол архаичный хронометр. А потом коротко поклонился мне. Духи великого космоса, спасибо вам за Сандибада Трау. Потому что нет во всей вселенной человека тоньше него чувствующего грани дозволенного.

От Санторио этот жест не укрылся. Вообще – трудно было проигнорировать то, как замечательно двигались в воздухе руки Санда. Плавно, грациозно. В этот момент я завидовал удивительной силе альфы. Мне хотелось бы быть таким, как он. Мне хотелось бы стать альфой. К сожалению, у моего тела совершенно иное предназначение, и я не скажу, что это приводит меня в бешеный восторг.

- Каким образом вам удалось покинуть юрисдикцию Беты? – ошибка. Что странно, потому что монстр от дипломатии должен куда лучше формулировать свои вопросы для того, чтобы я отвечал на них так, как ему то необходимо.

С другой стороны, вряд ли Голос до сих пор имел дело с такими как я. Думаю, моя молодость и мой статус сбивают его с толку. Я когда-то читал, что чем мельче и безопаснее выглядит человек, тем легче ведутся у него на поводу. И тем проще ему играть на чувствах и эмоциях других. От меня ожидали того, что я не смогу противостоять старшему. Более того, альфе. Даже зная, что я не ребенок, зная мой уровень интеллекта, он все равно не принимал эти факторы во внимание. Хотя может, меня нарочно заманивают в ловушку.

Осторожнее, Хэйвэн. Осторожнее.

- Мои вещи были собраны в сумку. Мне оставалось только взять сумку и покинуть мой загон. У меня была ночь форы, а мой статус омеги подтвердился уже на борту, - в его глазах вспыхнули недобрые огоньки. Я оговорился… Я ошибся. Нельзя думать, что в мои шестнадцать я окажусь хитрее дипломата, привыкшего юлить и выспрашивать у драконов слОва.

Гордыня. И самоуверенность.

Нет, в глазах Трау я не видел ни осуждения ни разочарования. Но и веселости во взгляде тоже не было. Он подобрался, точно готовый к прыжку хищник. Он и был готовым к прыжку хищником, слишком красивым, слишком совершенным. Я рядом с ним казался лишь посредственностью…

Он бросил мимолетный взгляд на хронометр. Минута. Осталась всего минута. Но вопрос прозвучит. И я стану тем, кто испортит жизнь прекрасному человеку, спасшему в сущности меня.

- Кто подтвердил ваш статус омеги? – я думал, что он будет торжествовать. Думал, что он хотя бы улыбнется в знак того, что он одержал надо мной победу. Ведь он фактически переиграл меня, и отрицать это – верх идиотизма. Я должен учиться на ошибках. Но меньше всего я хочу учиться на ошибке, ценой которого будет жизнь.