Так, кстати, случилось и с той, главной иконой Богоматери из города Тихвина. Она ведь тоже в свое время затерялась, и лишь многие годы спустя ее следы обнаружились аж в самой Америке! И только недавно, в 2003 году, с помощью отца Сергия Гарклавса, настоятеля Свято-Троицкого собора в Чикаго, эта икона была все-таки возвращена в Россию, в свой родной Тихвин! Об этом значительном для всех православных людей событии писали многие газеты. И вот я подумал: скоро начнется восстановление нашего древнего петровского храма. Не настала ли пора появиться на свет и петровской Тихвинской иконе Богородицы?

Антон судорожно сглотнул. Тёма опустил голову, глубоко задумавшись, а Родик напротив, заулыбался во весь рот. Он подмигнул Антону и толкнул его локтем в бок – мол, ты чего молчишь?

– Вы… вы хотите, чтобы мы занялись поисками нашей Тихвинской иконы? – сдавленно произнес Антон.

Отец Тихон развел руками.

– Разве я это сказал? Нет. Я прекрасно понимаю, что с момента исчезновения нашей главной петровской святыни прошло слишком много лет. Нет никаких нитей, которые могли бы привести к иконе сквозь лабиринты времени… Но ведь и сокровища князей Голицыных тоже лежали без малого век в подземелье, ожидая тех, кому Бог откроет клады земные! Многие алчные людишки их искали, некоторые из них сгинули невесть где из-за своей жадности… А вы нашли клад, можно сказать, с первой же попытки! Почему же так случилось?

Тёма недоуменно пожал плечами.

– Мы не знаем… Повезло!

Отец Тихон добродушно улыбнулся.

– Повезло… Нет, ребята, тут не в везении дело, а в промысле Божьем. Пока сокровища Голицыных были для вас только лишь источником обогащения, клад вам не давался, разве не так? Но как только в ваших душах зажегся добрый огонек… как только у этого отрока, – и батюшка ласково посмотрел на Антона, – понятие «крест» стало превращаться в символ Веры, клад вам и открылся. Не для того, чтобы потешить вашу детскую жадность, а для того, чтобы вы помогли построить этот малый храм! И сами вы стали после событий прошлого лета другими, разве не так? Вот что я имел в виду, когда говорил о промысле Божьем.

Тёма озадаченно потер подбородок. Да, нечто подобное однажды сказала ему и мать… Но в такое просто невозможно поверить! Трое самых обычных мальчишек – и «промысел Божий»…

– Но почему именно мы… – неровным голосом спросил он. – Вокруг полно мальчишек и девчонок, да еще и получше, чем мы! Что мы такого особого сделали, чтобы обратить на себя внимание самого Господа? Да ничего не сделали!

– Верно! – поддержал его Родик. – И если говорить честно, то о храме мы с Тёмкой, Ахсаром и Оксаной даже и не думали до тех пор, пока Антошка не раскрыл нам глаза. Но это случилось уже потом, когда он лежал в больнице, клад к тому времени был уже найден…

– К тому же, моего Буля бандиты убили, а Антоху тяжело ранили! – воскликнул Тёма. – Ничего себе «промысел Божий»! Врачи до сих пор удивляются, что Антон так быстро выздоровел, и уже той осенью смог пойти в школу. А если бы пуля летела чуть выше, то…

Отец Тихон поднял руку, успокаивая ребят.

– Помните: пути Господни неисповедимы, – промолвил он. – Да, вам пришлось пережить немало тяжелых минут. Но ведь в этих поисках вы нашли не только клад, но и самих себя. Гибель пса, вашего верного друга, стала как бы напоминанием о вечном. А рана Антона… Он ведь не погиб, и выздоровел на удивление быстро, верно? Из-за ранения Антон провел месяц в больнице, и смог как следует поразмышлять, разобраться в том, что накопилось в его душе. И пришел к верному решению, нашел правильный путь от клада до креста, разве не так? А потом повел и вас по этому пути…

Что касается «обычных парней»… Слышал я от прихожан историю про то, как два года назад вы помогли выжить коммуне бездомных ребят, что располагалась где-то в лесу, в заброшенном пионерском лагере. Много людей живет в Петровском, а первыми пришли на помощь сирым и обездоленным именно вы! Наверное, тогда Господь вас выделил, и поручил вам построить эту маленькую церковь. А сейчас избранные Богом люди готовы восстановить древний петровский храм. Помощь в этом святом деле от вас вряд ли потребуется. Но наша Тихвинская икона… Она очень украсила бы новый храм, накрепко связала бы его с далеким и славным прошлым, и не только села Петровского, но и всей Руси! Ведь появилась эта икона в нашем селе, благодаря великой победе русского оружия над иноземными захватчиками.

Поймите, ребята: я ничего не утверждаю, и ничего не прошу. Но мне почему-то кажется, что именно вы способны сделать это большое и доброе дело – найти нашу старинную чудотворную икону. Вы умны, любознательны, и как это нынче модно говорить, динамичны. Два года подряд вам удавалось совершать немалые добрые дела. Настало третье лето… Кто знает, что оно вам сулит?

Когда ребята вышли из храма, они долго не могли произнести ни слова. Родик почему-то хитро улыбался, но потом, словно спохватившись, нахмурился и возмущенно воскликнул:

– Ну и дела! Попались мы со своими добрыми делами, словно кур во щи. То лесную коммуну спасай от рук бандитов, то отдай премию за клад князей Голицыных на строительство новой церкви… А сейчас иди туда, не знаю куда, и найди то, не знаю что! То есть, конечно, что нам надо искать, нам объяснили, но…

Запутавшись, Родик смущенно замолчал. Антон криво усмехнулся, а Тёма наградил друга звонким щелбаном.

– Что, устал от добрых дел, Лис? Ну тогда иди, погоняй в футбол, потусуйся с парнями возле клуба и попей «Пепси-колы»… А ты чего молчишь, Антон? Если верить батюшке, то именно из-за тебя мы все трое попались на заметку высшим силам. Меня аж в дрожь от этого бросает! Неужто этим летом наши приключения продолжатся?

Антон открыл рот, чтобы ответить, но в эту минуту зазвонил мобильник Тёмы. Тот по своей привычке (он любил секретничать) отошел в сторону и минуты две поговорил с кем-то, а потом торопливо вновь подошел к друзьям.

– Это звонила из интерната «Двуречье» Маша, одна из сестер-двойняшек, – озадаченно сказал Тёма. – Сказала, что у «петровских» ребят неприятности. Просила нас срочно приехать.

– Это еще что за неприятности? – подозрительно спросил Родик. – Откуда они взялись? Наши бывшие коммунары живут в отличном интернате и вроде бы все у них тип-топ, как сыр в масле катаются…

– Вот именно – вроде бы, – хмыкнул Тёма. – Про сыр и масло Маша ничего не рассказывала, зато про «капусту» я много чего услышал.

– Про какую «капусту»? – опешил Антон.

– Ну какая она бывает? Рубли, конечно. Вот они-то жизнь нашим друзьям и испортили…

Тёма коротко рассказал про кражу денег из бухгалтерии интерната «Двуречье», а потом после долгой паузы неохотно добавил:

– Не хотел говорить вам, но раз уж пошла такая заваруха… Словом, неделю назад из тюрьмы бежал Козырь.

– Что?! – дружно вскрикнули Антон и Родик.

– Что слышали, – резко ответил помрачневший Тёма. – Я вам уже рассказывал, что год назад этого бандюгу все-таки посадили в места не столь отдаленные. Жаль, что не за поджог коммуны – тогда этот гад выкрутился. Потом Козырь на некоторое время затих, как говорится у бандюг, лег на дно. Наверное, опасался попасться на глаза моему отцу! Но спустя некоторое время он вновь затеял свой любимый бизнес – кражу элитных иномарок, и попался с поличным, да еще оказал сопротивление при задержании. Ну, ему и впаяли шесть лет, и поделом! Однако недавно Козырь все-таки бежал…

– Ха-ха, ну и что? – демонстративно расхохотался Родик. – Напугал! Только и забот у Козыря, чтобы мстить нам и ребятам из коммуны. Да он, небось, давно про такую мелочь как мы и думать забыл. Тем более, что это не мы его посадили… А врагов у Козыря и без нас наверняка хватает.

Тёма кивнул.

– Я тоже так думаю. Но кто знает, что у этого урода на уме? К тому же…

Он снова запнулся, но Антон потребовал:

– Эй, так не пойдет, Ватсон! Договаривай до конца. Неужели мы все-таки наступили Козырю на хвост?