***

Вначале была тишина – звенящая, давящая на мозг, словно вокруг не осталось ничего и никого живого. Чувства возвращались мучительно медленно, с той же медлительностью приходило и осознание произошедшего. Глядя в синее небо, я криво улыбнулся, устремляясь ввысь.

«Не смей! Вернись!» - закричало что-то внутри знакомым голосом. – «Встань!»

В попытке подняться тело судорожно дёрнулось, сократились в едином спазме мышцы, подчиняясь внутреннему приказу, но боль тут же отбросила обратно. Скрюченные пальцы царапали ногтями пол, порезались мелкой каменной крошкой в горсти, разом становящейся алой.

«Ты должен!» - вновь зазвучал стальной голос. – «Вернись! Ну же!»

«Отпусти его» - мягко произнёс другой, незнакомый.

Я почувствовал, как чьи-то тёплые руки коснулись век, и мир разом слился в бурную реку образов, камнепадом устремившихся куда-то вглубь меня самого.

За столом сидит мальчишка с красными волосами. Уткнувшись в книгу, он с серьёзным лицом учится читать вслух по слогам. Рядом тихо смеётся над его смущением седой парень и поправляет неверно произнесённые слова… Вон он же на плацу, мечет одну за другой стрелы из лука в мишень. Стоящий рядом учитель недовольно покачивает головой, но стоит новой стреле устремиться к цели, как он одобрительно хмыкает и позволяет себе украдкой улыбнуться… Мечи сталкиваются со звоном, два ученика скользят над землёй, как змеи… Щерится огромный хищник, толкают в прыжок его тело крепкие мышцы… Чуть прикусив губу и покачивая головой, паренёк слушает речь стоящего на возвышении церковника… Мелькают клинки, со свистом серебристое лезвие рассекает воздух… Группа студентов идёт мимо сада, мальчишка с красными волосами исчезает за оградой, но тут же выбегает с воплями – следом за ним несётся дворовый пёс… Свистят стрелы и бессильно падают тела… Ученик танцует с клинками на освещённом солнцем плацу… Вновь взлетают стрелы,

устремлённые в красный круг в центре мишени…

«Очнись!» - снова раздался властный голос.

«Он не хочет жить» - тихо произнёс второй.

Я внутренне усмехнулся. Сколько я провёл времени вот так, среди вспышек воспоминаний? Как долго ещё это будет длиться? Я хотел избавиться от этого, остановить вереницу картинок, но… я не хотел умирать. Только не сейчас! Я не могу умереть вот так, не достигнув цели! Рванувшись вперёд, я словно вынырнул из реки памяти.

«Отступи» - победно произнёс стальной голос. – «Он вернётся».

***

- Люка…

Жрица обернулась на голос и спокойно улыбнулась Цепешу. Тот стоял в тени, и его лица не было видно, однако она понимала, с какими намерениями он явился. Уже много лет она наблюдала за всем, что происходило в Кандоре, и знала: Домин больше не вхож в столицу. А это означает, что мальчишка выступил против своего господина.

- Вот уже не думала, что решишься заглянуть.

- Ты так долго отказывалась от союза, что я начал опасаться, не возненавидела ли меня.

Люка пожала плечами и вымучено улыбнулась.

- Слишком громкое слово. Лучше сказать, что лишилась веры в тебя.

- И что забавно, решила присоединиться, когда встретилась с мальчишкой. А потом он начал путаться у меня под ногами. Что же ты ему сказала?

- Что должна была.

Женщина подошла к шкафу, ощущая на себе его пристальный взгляд. Достав целебные мази, она обернулась и вздрогнула. Он стоял слишком близко. Пальцы Цепеша коснулись её лица и скользнули вдоль старого шрама. На его губах появилась кривая улыбка. Оба помнили, как расплатился нанёсший ей эту рану человек. Выждав секунду, Люка отодвинулась. Мужчину она не боялась, хотя и ожидала худшего.

- Убьёшь меня?

- Будь на твоём месте другая, так бы и поступил. Но с тобой не могу.

- Зачем ты здесь, Влад?

- Поговорить. Мы не виделись, кажется, уже целую вечность.

Её губы тронула слабая улыбка. Действительно, когда-то они встречались каждый день, и в те времена казалось, так будет всегда. Но разве могло так быть? Цепеш не смог пойти против собственных законов о чистоте крови, и она вынуждена была улыбаться его свадьбе с Оливией. Тогда казалось, что всё потеряно, оказавшись на грани безысходности, жрица допустила непростительные ошибки, и оказалась пленена людьми. Целые годы она провела в заточении, пока не была спасена тем, от кого меньше всего этого ждала. Судьба дала им второй шанс, вновь столкнув вместе, но и тогда он всё испортил. Мстительность всегда была его отличительной чертой. Рождение Лорда Палача поставило финальный крест на их будущем.

- Я пыталась забыть, но последние годы ты слишком часто напоминал о себе. Ничуть не изменился. Всё тот же убийца, каким и был, только имя сменил. Сколько воды утекло, а ты по-прежнему пестуешь свою ненависть.

- Ты всегда будешь напоминать мне об этом?

Цепеш с яростью взглянул на неё. Неужели она забыла, как он вытащил её, почти мёртвую, из подвала? Разве мог он тогда оставаться безучастным и держать себя в руках? Так поступил бы Беллерофонт, тому всегда удавалось сохранять хладнокровие. Сам он совершенно другой.

- Как много жертв ты ещё готов принести? Мой народ, потом свой. Кто на очереди?

- Не говори так! – не выдержав, мужчина повысил голос.

Да, она права, Цепеш понимал это, но разве он один повинен в этом? Разве не она взяла с него клятву, что он отомстит и оградит их от ненависти смертных? Он пытался уничтожить их своими силами, но ни к чему это не привело, лишь усугубило ситуацию, и тогда он понял: одному не справиться. Он хотел, чтобы сородичи пошли за ним, собирался показать всю мощь своего народа! Но стоило поделиться своими мыслями с Беллерофонтом, как тот рассмеялся ему в лицо!

Он решил поставить сородичей перед фактом. Если они не хотят последовать за ним сами, может, пойдут следом, когда война придёт к ним? Но просчитался. Они верили: Искра привыкает к крови, и стоит начать убивать без разбора, остановиться уже невозможно. Их народ мог превратиться в убийц и вырезать весь Мир, уничтожая расы одну за другой, пока не останутся одни, и тогда вновь обратятся друг против друга.

Не смея нарушить закон, метузеллы начали гибнуть. Почему вы не сражаетесь? – кричал он Сарвесу. Тот лишь отвернулся. Пустая вера да глупые законы – вот и всё, чем обладал их правитель, ведущий свой народ к неминуемой гибели. И Цепеш вынужден был ждать, когда же всё, наконец, закончится. Девять долгих лет Искра пела прощальную песнь по погибшим. Тогда он мог мечтать лишь об одном – забытье. Чтобы не чувствовать больше смертей, этой фантомной боли, когда их убивали одного за другим, преследовавшей его сутками, и избежать чувства вины и безысходности от невозможности повлиять на происходящее.

Нападение на Дворец выжжено в памяти. Последняя линия обороны в Лестничной зале казалась сущей глупостью. Он не понимал: почему метузеллы так слепо верят в Принца? Наверху открывался Коридор, на создание которого ушёл почти год. Сородичи покидали этот Мир, устремляясь в бесконечность других в поисках нового дома. Внизу умирали Стражи. Выполнить приказ, выиграть время. Клятва обязывала к этому. С рождения в них вдалбливали эту верность. И ради чего? Чтобы они закончили свои жизни вот так? Подохли ради подтверждения своей преданности? Как глупо! Как это всё невыносимо глупо!

- Я не один виновен в этом… Неужели ты забыла, что они сделали? Что ты просила у меня?

- Думаешь, я могла здраво мыслить, когда ты меня нашёл?

- А я разве мог? Я любил тебя. Люблю и сейчас.

- От меня ты отказался.

- Ты же знаешь, к чему приводит смешение кровей. Знаешь, потому что сама стала жертвой.

- Из нас двоих жертва тут только ты, Влад! Своя собственная. Никогда не понимала, зачем ты так упорно уничтожаешь свою жизнь и тех, кто тебя окружает. Женился на Оливии, пытаясь сохранить чистоту крови, идя против собственных желаний. Неужели ты думал, что ни она, ни её брат не видели, как ты её ненавидишь? Она ведь была замечательной. А ты убивал её морально долгие годы, пока не превратил в жалкую тень. Я ничуть не удивилась, узнав, что она сбежала от тебя, едва представилась возможность. И была рада, когда ты не смог найти своего сына. Кого ты сможешь обвинить в этом? Только себя. Как и в этой войне. Ты сам всё разрушил. И что получил взамен? Твой собственный сын жаждет твоей смерти. Ему удастся, Влад, вы ведь так похожи. Месть не даст ему забыть о том, что ты сделал.