- Что верно, то верно, - согласился ректор. – Но ты так и не смог разобраться в этом деле?

- Недостаточно фактов, - Цепеш пожал плечами. – Хотя я мог и что-то упустить.

- Да, упустил, - ректор поставил локти на стол и посмотрел на собеседника. – Лейтенант Шульз провел своё расследование по этому делу, когда встал вопрос о твоей причастности к провалу операции по защите Собора. Триграмму украл Перинье. Тот самый, которого привёл сюда ты, пользуясь своим положением преподавателя. И который убил Фарвена.

- Я сам был шокирован. Но ты же не думаешь, будто я содействовал убийству друга?

- Нет, конечно же, нет! Я знаю, Фарвен доверял тебе… Но тут одна непонятная вещь проклюнулась. Дело в том, что незадолго до нападения на Корновир ты выехал из столицы и прибыл обратно только спустя несколько дней после. Я подсчитал кое-что и получается, этого времени должно было хватить, чтобы добраться до тюрьмы и обратно.

- Хочешь сказать, что я был там?

- Вот ты и ответь.

- Риан, ты ведь сам подписал мой запрос о частых выездах из столицы. Так уж вышло, что я считаю целесообразным обучать студентов на практике.

- Но принца с тобой не было.

- Ответь, сколько времени требуется на подготовку поля для тренировки?

- С нуля?

- Нет, мы там и раньше тренировались.

- Около недели.

- Плюс, время, чтобы добраться туда и обратно. Итого я потратил четыре дня, чтобы добраться туда, готовил поле неделю, а потом четыре дня возвращался обратно. Как, скажи, пожалуйста, я мог попасть в Корновир?

- Да, в этом что-то есть… Но что ты делал в Лигии в мае? Офицер Уотто утверждает, что видел тебя там, пока сам был в плену. И, если не изменяет память, ты в академии в это время отсутствовал. И советую сказать правду, какой бы она ни была.

- Похоже, у нас появилась проблема в доверии. А, между прочим, это не я провёл в плену, бог знает, сколько времени. И не на меня они воздействовали всё это время допросами. Ты и сам должен понимать, чего они добиваются. Они хотят настроить нас друг против друга.

- И пока у них это получается. Да, Уотто провёл в плену много времени, но он служил Ордену долгие годы, и служил верно. Он проверенный Каратель, которого лично награждал Верховный Инквизитор. А против тебя столько улик, что у меня голова кругом идёт. Твоё счастье, что многие члены Ордена верят тебе и готовы за тебя поручиться, в противном случае, тебя бы арестовали. Так что же с тобой будет?

- Ничего, - ответил Цепеш. – Ровным счётом ничего.

- Я проверил вашу площадку для тренировок. Угадай, какие получил результаты.

- Даже так?

- Именно. Для тебя это смертный приговор.

- Ты куда-то клонишь, но куда?

- Вольно или невольно, но именно ты сорвал работу Натана. Вольно или невольно, но именно ты запустил расследование о пропаже триграммы. А, между прочим, эти результаты, могли многое изменить. Ты попал в дикий переплёт. Если я доложу Лоренсу, он тебя уничтожит. Но вот проблема, я тоже окажусь под ударом. Более того, на меня обрушатся удары с двух сторон. Меня ударят аристократы и Орден. И что теперь делать?

- Ты спрашиваешь меня?

- Сначала я хочу выслушать тебя. И учти, именно ты сейчас под подозрением, не я. А ты знаешь, что значит быть под колпаком у Лоренса. Ну? Я жду ответа.

- Налей ещё вина.

Ректор покачал головой и взял в руки бутылку. В тот же момент она разлетелась на осколки, и тёмная жидкость полилась по руке мужчины. Вскрикнув от неожиданности и боли от вонзившихся в руку осколков, Риан дёрнул рукой. Преподаватель криво усмехнулся, прежде чем вонзить кусок осколка ему в горло. Дождавшись, когда ректор перестанет дёргаться, он поднялся со стула и неспешно пошёл на выход.

***

Поначалу принцу показалось, что ничего не вышло, и по его спине пробежал холодок. Он не боялся ошибки, скорее – последствий. Но сейчас не время думать об этом. Минус отнял все силы, даже открыть глаза удалось не сразу. Казалось, прошла целая вечность. Постепенно возвращались ощущения. Вокруг сильно пахло травами, сморщив нос от резких запахов, Кайл чихнул и открыл глаза. Небольшая комнатка со скромной, но довольно уютной обстановкой. Он лежал на кровати, прикрытый тёплым толстым одеялом. Напротив, возле окна, стоял стол, на котором лежали стопки бумаг, рядом стул, со спинки свисала чья-то шерстяная кофта. За самим окном ничего, кроме синего неба не видно.

В соседней комнате раздалось довольное мычание - кто-то напевал мелодию. Прислушавшись к голосу, Кайл приподнялся на локтях, стараясь понять, кто же там находится. Поднявшись с кровати, подошёл к двери и коснулся деревянной ручки и потянул дверь на себя. Та не подавалась, принц дёрнул сильнее, однако и в этот раз дверь оставалась закрытой.

- Попробуй толкнуть, - насмешливо предложил голос.

Чуть подрагивающими руками Кайл осторожно приоткрыл дверь. За ней находился незнакомый мужчина. Русые волосы до плеч, карие глаза и лёгкая улыбка на губах.

- Кто вы?

- При жизни меня называли Часовщиком, но можешь звать меня Лукасом. Как ощущения?

- Непривычно, - принц пожал плечами, прислушиваясь к себе. – А вы… живы?

- Только здесь, вне Времени. В мире же меня не существует уже давно.

- Теперь оно подчиняется мне?

Мужчина качнул головой.

- Время никому не подчиняется, это ты будешь служить ему. Обращаясь к Минусу, тебе придётся искать доказательства жизни выбранного тобой существа. Если точно знаешь, что его нет, и не может быть, Время не позволит вернуть его. Поэтому выбор нужно делать осторожно. Нужно помнить: мы не воскрешаем.

- Тогда в чём смысл?

- В сохранении свершившейся истории. Мы не меняем будущее, а храним прошлое. И не нам решать, кто вернётся. Время уже всё решило, мы можем лишь передавать послания.

- Я не верю в предопределённость.

- И правильно, - хмыкнул Лукас. – Пойми, Время не пишет историю, оно не живёт настоящим, охватывая бесчисленное множество событий. Свершённых, ныне происходящих и готовых наступить. Оно не предопределяет нашу судьбу, лишь заглядывает в последнюю главу книги, словно любопытный читатель… Иначе я не был бы мёртв, а Время не лишилось бы проводника на столько лет, да и вообще не лишалось бы никогда, если быть честным.

- Я понял. Правда, понял.

- Но это не означает, что смирился.

- Разве это имеет значение?

- Тебе виднее. Посмотри наружу. Что ты видишь?

Принц остановился рядом и коснулся ладонями на удивление тёплого стекла. Синева небес расступилась, показывая лежащее в комнате тело. Его собственное. В остановившихся глазах гасли последние отблески закатного солнца, вместе с которыми из них уходила и сама жизнь.

- Что это? Я мёртв?

- Пока жив.

- Мне нужно вернуться. Как это сделать? Я смогу вылечиться при помощи Искры.

- Ей уже не помочь.

Принц повернулся обратно к окну и всмотрелся в себя, внутренне ощущая, что яркая частица едва заметно тлеет внутри него. Маленький сжавшийся зверёк, непонимающий, что происходит, тщетно пытающийся выжить. Кайл потянулся к нему рукой, чтобы коснуться его, родного, своего… Часовщик ухватил его за запястье.

- Нет! Она умрёт. Тебе нельзя идти за ней. Не пытайся спасти её.

- Это часть меня, это и есть я!

- Ты сделал выбор! Становясь Часовщиком, ты разрываешь все связи с прошлой жизнью. Ты больше не метузелла. У тебя нет расы или национальности. Ты - слуга Времени.

- Но она хочет жить! Ты же видишь! – Кайл осёкся, но всё же не смог сдержаться, не сейчас, когда часть его погибала. - Почему я не могу сохранить её? Верни меня. Как мне вернуться?

- Тебе стоит лишь выйти за дверь, - Лукас кивнул в сторону двери, ведущей на выход. – Открой её, и ты уйдешь во Время.

Не слушая его, принц бросился к двери и резко распахнул её, оказавшись перед бесконечным небом. Оно было повсюду, ослепляло своей чистотой, зеркальное отражение синих вод. Кайл собирался было шагнуть назад, но вдруг случилось непредвиденное. Он стал падать, его словно разрывало на куски, тело жгло огнём. В страхе он обратился мыслями к Жану – вот, кто может помочь! Нужно лишь коснуться его Искры, и она напитает потоками его самого, тогда удастся сохранить в себе эту частицу! Хотелось закричать, но из груди вырвались лишь слабые хрипы. Казалось, сил больше не осталось и он умрёт… Однако этого не случилось. Постепенно боль стала угасать, онемевшее тело снова подчинилось. Кайл резко уселся и схватился за грудь, заново учась дышать. Внутри всё болело. Подняв голову в надежде увидеть безбрежную водную гладь своего внутреннего мира, он не узрел ничего. Чёрная дыра в душе обратила его мир в пустоту. Искры не существовало.