- Помоги мне!

В груди вздыбилась паника, смешанная со злостью. Кто смеет угрожать его господину здесь, в мире, где он – сам Господь Бог? Зарычав, Молчун опустился на четвереньки, требуя от Искры немедленного ответа, и она откликнулась. Поначалу совсем тихо, но с каждым новым приказом её голос звучал всё ближе, пока его не бросила на землю мучительная боль. Скрючившись среди пожухлой травы, он едва мог видеть, как обращается в зверя. Завыв от боли, с тяжёлым дыханием приподнялся на лапах и тут же сорвался в бег, помчался на голос, готовясь к беспощадному бою.

- Помоги!

Крик раздался совсем близко, он резко свернул вправо, почти уткнувшись носом в знакомое лицо. Заскулив в мольбе о прощении, опустился на брюхо и пополз, желая уткнуться в его ноги собачьей мордой.

- Помоги мне, - донёсся шёпот, Молчун непонимающе вскинул голову, но перед ним была только пустота осеннего поля.

Всё безразличие мгновенно слетело с него. Вскочив на ноги, он пошатнулся, совершенно дезориентированный резким возвращением, и выметнулся из комнаты, бросившись по коридору к покоям принца. Пока он чувствовал его именно там, но это ощущение присутствия стремительно растворялось, с каждым шагом всё сильнее нарастала паника. Не слушая окриков, не видя удивлённых лиц, не замечая, что следом за ним так же стремительно мчатся все, мимо кого он пробегал, Молчун ворвался в покои. Взгляд упал на фигуру с Минусом в руках, он ощутил Искру, покидающую тело, но сделать ничего не мог. Он опоздал, оставалось только смотреть, как жизнь в его господине исчезает.

***

С самого детства Риан мечтал стать Карателем, и когда мечта неожиданно исполнилась, дал себе клятву с честью выполнять свой долг. Всю жизнь он поддерживал Фарвена и, когда тот выставил свою кандидатуру на пост Верховного инквизитора, Риан думал, что этот человек вполне может представлять церковь. И всячески способствовал его продвижению наверх, налаживая связь с сильными мира сего. Став Верховным инквизитором, Фарвен часто прибегал к его помощи, а позже, поняв, что церкви нужен широкий круг связей, решил передать это дело Риану. Тот занял обширное поместье в Верхнем городе и принимал там почётных гостей. Они сидели в небольшом кругу, пили вино, слушали музыку приглашённых менестрелей и даже иногда сами пели песни. От этого отношения с сослуживцами начали ухудшаться. Они никогда не говорили ему в лицо, но между собой часто вели разговоры, мол, Риан погряз в роскоши. Считали, что в своём поместье он начинает портиться и уже не тот солдат, каким был раньше. Инквизитор быстро пресёк эти разговоры, сообщив, что Риан лучше знает, как представляться аристократам. Хочет использовать поместье – пусть. Разговоры прекратились, но отношения нельзя было назвать хорошими, а потому он никак не мог ожидать, что после отставки ректора Вальтера ему предложат этот пост. Ещё большее удивление он испытал, узнав, что с этим все согласились. Каратели считали, что раз уж у него налажены отношения с аристократией, он популярен в народе и, наконец, достаточно опытен – тридцать лет службы, как-никак, - значит, сможет встать на одну ступень рядом со своим предшественником. Сам Риан не был согласен с этим решением, однако отступать было некуда, и он перебрался в кабинет ректора военной академии Хельс. Тогда он ещё не мог знать, какие беды свалятся ему на голову, в противном случае непременно бы постарался отвертеться от этого назначения. Сейчас он часто об этом думал и искренне жалел, что занял этот пост, не поинтересовавшись, какие проблемы на себя берёт.

Он потёр шею и осоловело посмотрел перед собой. Работа опротивела, но требовалось решить ещё один вопрос перед тем, как вернуться домой. В последнее время Риану казалось, что он живёт не в уютном доме жилого района, а здесь, в своём кабинете. На это ему часто указывала и жена, когда он возвращался домой среди ночи. Но что он мог поделать? Работа есть работа. А последняя неделя и вовсе вышла тяжёлой, пришлось разбираться и с документами на Цепеша, от чего только появилось больше вопросов. Подавив зевок, он поднял руку и постучал в дверь кабинета, после чего сразу же вошёл. Цепеш смерил его недовольным взглядом.

- Чёрт тебя дери, Риан, вот что ты врываешься так неожиданно? Сколько говорить: сначала стучишь, потом ждёшь и только после этого заходишь.

- И я рад тебя видеть, - хмыкнул ректор и кивнул на открытую бутылку. – Сильно пил?

- Проходи и закрой дверь. Сквозняк, знаешь ли, никому ещё на пользу не шёл.

Ректор пожал плечами и, прикрыв за собой дверь, подошёл к столу и опустился на стул.

- Сколько лет тебя знаю, а ты ни разу даже с банальной простудой не слёг. И как тебе это удаётся?

- Крепкий организм. Есть, чему порадоваться, - погладив кончиком пера ладонь, мужчина откинулся на спинку кресла. – Ты пришёл сюда с чем-то важным или просто поговорить?

- Прячусь, - заговорщицким шёпотом произнес мужчина. – Твой кабинет, пожалуй, самое безопасное место. Студенты тебя боятся, преподаватели стараются лишний раз не связываться. Ты не против моей компании?

Цепеш хмыкнул и покровительственно улыбнулся.

- Отнюдь. Проведёшь тут весь вечер?

- Хотелось бы, но не могу, ещё не закончил дела. Утром пришлось побывать на собрании Ордена, даже не представляешь, насколько это скучное занятие. Пустая трата времени. Встречаемся в зале, много пьём, шутки шутим, и без конца слышишь: «Я капитан!», «О, и я тоже капитан!», «И я тоже!». Как будто для кого-то это будет новостью. Не хочешь как-нибудь пойти?

- Что мне там делать? Я простой преподаватель.

- Таких простых днём с огнем не сыщешь, - задорно хохотнул ректор. Взяв в руки бутылку, он задумчиво посмотрел на неё и перевёл удивлённый взгляд на преподавателя.

- Откуда у тебя это богатство? – улыбнулся он, заметив печать королевской фамилии на пробке.

- Всё решают связи, - равнодушно пожал плечами Цепеш. – Вино из закрытых запасов короля добыть не так уж и сложно, если знаешь, к кому обратиться. А что, у тебя с вином совсем плохо?

- Не сказал бы. Но такого дива у меня не найдешь.

- В таком случае рад, что смог тебя порадовать. Много не пей, у тебя и так глаза красные.

- Что это ты сегодня такой дружелюбный? Затеваешь какое-нибудь коварство?

- Должен ведь я поддерживать репутацию среди студентов.

- Да, люди приходят и уходят, а репутация остаётся, - кивнул ректор, налил себе вина и задумчиво посмотрел на Цепеша. – До меня дошли некоторые слухи. Не поможешь развеять?

- С удовольствием, - преподаватель расслабленно откинулся на спинку кресла.

- Ты знаешь, я всегда был тебе другом, - начал говорить ректор.

Цепеш поморщился и перебил его:

- Ты прямо говори, а не начинай издалека, как какая-нибудь застенчивая студентка.

Ректор недовольно посмотрел на него, однако комментировать не стал.

- В течение этой недели я занимался твоим делом. Ко мне заходил Натан. Он в определённой растерянности. Утверждает, якобы ты как-то связан с Лигией. Пришлось поднять документы да хорошенько их просмотреть. Честно говоря, я сам мало что понимаю. Знаю только, что за тобой пристально наблюдают.

- Что за идиотизм!

- Спокойнее, Цепеш, спокойнее.

- Кого ты к спокойствию призываешь? Это возмутительно. Я сейчас же отправлюсь в Собор.

- Там уже все давно разошлись. Ночь на дворе. Сначала выслушай. Я никому не говорил о том, что обнаружил. Хочу, чтобы ты узнал первым. Это серьёзно. Я просмотрел документы о пропаже триграммы капитана Ламбеза. Это дело было поручено тебе. Но почему им занимался преподаватель Хельса?

- Повышенная активность возле Лигии, многие дайтьи замечены в северных лесах, солдаты Корновира видели их недалеко от тюрьмы. Орден был слишком загружен, в столице оставались единицы, но на них рассчитывать было невозможно из-за большого количества работы. К тому же, Верховный Инквизитор решил, что в этом могут быть замешаны члены Ордена, а потому взял человека со стороны. Преподаватель подходил лучше всего. И, как ты знаешь, мы были в дружеских отношениях.