Ближе к вечеру мы с Цепешем вернулись в Лигию. Он провёл меня без остановки мимо плаца, направляясь прямо в цитадель. Я в недоумении покосился на него, но мужчина только чуть улыбнулся, показывая, что в скором времени я сам всё пойму. Вскоре мы спустились в подвалы и прошли до конца коридора, затем он открыл небольшую деревянную дверцу.

- Обучать я тебя буду только самому важному для нашего дела. Отлынивать не советую. Заниматься будет по вечерам. Днём ты будешь в Хельсе. Ночь твоя. Начнём с теории. Искры изначально готовы к любому обучению. Как говорится, каждый выбирает по себе. Есть несколько вариантов. Влияние на умы окружающих. Создание предметов. Деление и помещение частиц в предметы или живых существ. Причинение физического вреда. Есть множество аспектов, однако в них мы углубляться не будем. Твоя Искра будет обучена военному делу.

- А что выбрал Кайл?

- Воздействие. При помощи своей Искры он может ломать волю людей, заставляя их делать любые вещи, какие он хочет.

- Он использует это на церковниках?

- Нет, это слишком рискованно. Инквизиторы могут не только сопротивляться, обладая сильной волей, но и могут понять, кто пытается их подчинить.

- А если всех и сразу?

- На это неспособна ни одна Искра, к тому же, подчинение не даётся сразу. Сначала надо сломить волю противника и двигаться при этом нельзя, чтобы не потерять концентрацию.

Я медленно кивнул. Да, при таком раскладе большое количество людей может стать помехой. Пока работаешь над одним, остальные порубить успеют. Нет уж, он прав, военное дело мне больше по нраву, лучше сами рубить будем.

- Однако с его помощью мы можем получить необходимую информацию, он успешно использует Искру, чтобы разговорить людей или же заставить их молчать. Теперь перейдём непосредственно к твоему обучению. Уверен, ты уже пытался воздействовать на окружающие предметы, но для сражения этого будет недостаточно. Вспомни ощущения при встрече с Варо. Что ты чувствовал?

- Страх.

- Я говорю не о том, что ты чувствовал, когда увидел его или когда осознал, что неизбежно проиграешь. Какие чувства тобой руководили, когда ты смог его ранить?

- Я хотел выжить.

Мужчина вздохнул и, потерев переносицу, посмотрел на меня с усмешкой.

- Хотел его убить?

- Да, я думал, иначе нам никак не выбраться.

- Это и помогло тебе его ранить, твоя атака была достаточно сильной. Используя Искру, ты должен точно знать, что хочешь сделать, как это сделаешь и, несомненно, хотеть, чтобы это произошло. Между вами существует крепкая связь, она способна почувствовать твоё сомнение или слабость, если приказ будет нечётким, Искра его выполнять не станет. Хочешь одержать верх? Желай победы. Хочешь убить? Желай смерти. Никак иначе. Перейдём к практике.

Он подошёл к накрытой полотном мишени и, сдёрнув ткань, снова вернулся ко мне.

- Ударь по ней.

Вот тут пошли сложности.

- Не получается? – с деланным участием спросил Цепеш. - Ты не смог сформулировать приказ. Со временем ты даже задумываться об этом не будешь, но на данном этапе придётся уделять внимание тому, что говоришь и как. Лучший способ поразить врага – вложить эмоции.

- Но я не могу ненавидеть мишень. Это глупо.

- Тогда представь на её месте своего врага. У тебя ведь есть враги?

Я кивнул и представил на месте мишени Робина. Вот я заношу над ним топор. Заношу, заношу, ещё немного, вот так, хорошо. А теперь можно и опустить. Хрясь! Поток устремился к мишени, собираясь в тугой комок, и ударился в неё, проделав крупную дыру.

- Неплохо, - кивнул Цепеш. – Но ты вложил слишком много. Думаю, ты уже понял, что Искра не может удерживать бесконечное число потоков. Ей нужно время восстановиться. Обычно это занимает от двух недель до месяца при полной растрате, но твоя Искра только начала развиваться, её потребуется дня три. Чтобы не оставаться беззащитным, нужно соизмерять силу удара. Не стоит тратить слишком много, но и слишком мало посылать тоже глупо. Ещё раз.

В целом, занятие проходило успешно. Когда третья мишень превратилась в жалкие обломки, Цепеш довольно улыбнулся.

- А теперь на живом существе. Животные, - он кивнул в сторону сидящей в углу крысы. – Заставь её почувствовать боль.

Я сосредоточился, но ничего не произошло, поток только опутал грызуна и растворился. Попробовал снова, и опять ничего. Почему? Ах, да, эмоции и желания. Ладно… На этот раз представил, как крыса корчится в муках. Ничего. Даже жалко её стало. А это совсем не то, что нужно. Поменял на Робина. Вот это хорошо. Вот он корчится в муках, молит о прощении… Замечательно! Поток рванулся к крысе, и она забилась, издавая невероятно громкий крик. Впрочем, вскоре она успокоилась, стоило ощутить к ней жалость, только сжалась, посматривая с ужасом глазами-бусинками.

- Ты слишком мягок, это не то, что тебе нужно.

- Это пройдёт.

- Надеюсь. Итак, наиболее лёгкая добыча та, которая тебя боится. Запугать можно любыми способами, например, вырезать семью жертвы на её глазах. Но не стоит забывать и про осторожность. Поток может случайно поранить тебя или даже убить.

Мои испытания выявили один большой плюс: направленный на убийство поток невозможно остановить, он с лёгкостью пробивал доспехи, только в стенах оставлял вмятины. Я пробовал бить по-разному, и просто сферой, и молотом, и много чем ещё – эффект разный, но дыру в стене пробить так и не удалось. Я всё больше проводил испытания с Искрой. Как, например, атаки из разных положений, в движении, по движущимся мишеням. В качестве мишени выступало чучело. Дайтьи поработали над ним, соорудив механизм, благодаря которому мишень могла двигаться из стороны в сторону, управляемая Цепешем.

***

Корвин выезжал за ворота столицы и ничего не видел, кроме шеи своего коня. Он уже начал уставать от той ненависти, которую испытывал к человеку, под чьим командованием находился более двадцати лет. Поначалу это была неосознанная ненависть, вызываемая бытовыми мелочами, но постепенно она начала разрастаться, пока не настал момент, когда он увидел все планы изнутри. И его первоначальное видение Ордена под руководством Фарвена как единой и устремлённой силы трансформировалось в полное непонимание происходящего – настолько алогичны и преступны по отношению к королевству были действия Верховного инквизитора.

Об этом никто не говорил. Он был первым, кто осмелился выразить всё вслух. Возможно, проявил излишнюю несдержанность, устроив собрание Ордена, где обвинил Фарвена в предательстве. Возможно, восстановил против себя весь мир священнослужителей. Возможно, теми словами обрёк себя на арест в недалёком будущем. Но он предупредил, и его слова вспомнят, в этом Корвин был уверен. Несмотря на то недоверие, с которым встретили его речь и все доводы, кажущиеся ему абсолютно неопровержимыми. Только ему. Но сам он поверил бы в эти слова, заяви их кто-то другой? Не знай он всё это? Да ни за что! Как человек, положивший свою жизнь на борьбу с «нелюдями» мог переметнуться на их сторону? Порой и он сам, как несколько дней назад весь Орден, начинал сомневаться в собственной нормальности. Безумные домыслы, рождённые на почве страха и недоверия – может это всё, чем он обладает?

Вскинув голову к небу, мужчина расхохотался, ловя на себе удивлённые и даже испуганные взгляды солдат собственного отряда. Да, в тот день им овладел страх, даже ужас, и бороться с этим оказалось выше его сил. Он дал слабину, позволил себе сорваться, за что и несёт теперь наказание. Но несмотря на все вопросы и недоверие, он послужит Ордену, как прежде – аккуратно и в высшей мере исполнительно.

Он стиснул зубы и зажмурился, осознав, что его снова охватывает ненависть. Не былая, обращённая против «нелюдей» ненависть, а новая, в которой была любовь к жизни. К жизни тех, за кого он боролся и тех, кого убивал.

Что же творится? – думал он, пребывая в растерянности. Народ верит всему, что ему говорит Верховный Инквизитор, а ведь сам старик ни в грош не ставит ни одно своё слово. Ложь стала необходимым атрибутом его политики, но как? Как такое может быть? Переведя взгляд на поле, капитан нахмурился, глядя на сокола, метнувшегося вниз и тут же взмывшего с зажатой в когтях полёвкой. Точно, - подумал он. Народ нуждался в сильном лидере, как эта птица нуждается в пище. И избран был Фарвен лишь потому, что в тот момент не нашлось никого, способного провести людей по другому пути. Но придёт время, и старик сойдёт в небытие, а что станет с народом? Нельзя же всегда надеяться на армию, жизнь не состоит из одной лишь охоты.