До позднего вечера я просидел в кабинете Риана, отвечая на вопросы. Но предупреждение Ани позволило мне придумать свою версию происходящего, так что ни у кого не возникло подозрений, что я могу быть как-то связан с дайтьи.
***
- Вы несёте какой-то бред, - лениво проговорил Фарвен.
Капитан стиснул зубы, всеми силами стараясь сдерживать бушующую в нём ярость. Он не понимал, как можно проявлять подобное спокойствие после таких новостей?
- Ваше Святейшество, я…
- Корвин, я проявлял к вам благосклонность на фоне ваших былых заслуг, но с каждым годом вы проявляете всё большее сумасбродство. Погрязли в скандалах, отказываетесь следовать приказам и выполнять свою работу, а теперь мелете такую чушь! – инквизитор поднялся с кресла и сделал несколько шагов по комнате, остановившись возле окна. – Я понимаю, что вы пережили, но та история не может оправдать вашего нынешнего поведения.
- Но имя!..
- Ничего не доказывает! А ваша теория попахивает безумием!
- Мы все знаем, что это возможно. Часовщик…
- Которого нет, – старик улыбнулся и хохотнул. – Последний слуга Времени погиб более чем двадцать лет назад, и всё это время Минус не покидал стен Собора. Как можно прибегнуть к помощи мертвеца? Ваша теория имела бы смысл, если бы артефакт исчез, но он здесь. Или, может, у вас найдётся иная, вне сомнений, не менее безумная теория? Довольно устраивать фарс, я не потерплю подобного.
- Сейчас он здесь, - мрачно отозвался Корвин. – Но кто поручится, что так будет и дальше?
- Довольно! Я не хочу и далее слушать ваши бредни.
- Это не бредни! – выкрикнул капитан, ударив по столу кулаком. – А если вы верите в свои слова, то вы слепы! Артефакт будет украден, появится новый Часовщик, и когда это произойдёт, Жан вернётся в прошлое и окажется в подземельях Собора! Сколько ещё наших врагов получит право на новую жизнь? Мы окажемся беспомощны перед ними, и нас сметут! Это будет не война, а сущая бойня, на которой мы поляжем, а наши враги воскреснут! И всему виной станет ваша халатность и неверие очевидному! Я слишком долго занимался этим делом, чтобы уйти сейчас, когда мне известно так много! Если бы я не знал вас, подумал бы, что вы работаете на Лигию! И ваше поведение станет лучшим тому подтверждением! Я знаю, что Цепеш привёл мальчишку в академию, и именно вы подписали это разрешение. Мне известно, что вы позволяете ему выезжать куда и когда он захочет, не задавая вопросов. Вы готовы закрывать глаза на всё, в чём он замешан! Неужели вам ни разу не пришло в голову, что этот преподаватель может быть предателем? Вы хоть раз проверяли его? Смотрели через свои амулеты? Или они у вас только для красоты?
- Не зарывайтесь, Корвин, - стальным голосом оборвал его Инквизитор, и капитан резко смолк, почувствовав страх перед этим стариком, в котором ещё чувствовалась мощь. – Вы не знаете о Цепеше ничего, кроме своих домыслов. Он сделал для Кандоры куда больше, чем можно представить и не раз подтверждал, что стоит моего безоговорочного доверия.
Немного помолчав, Фарвен провёл ладонью по волосам и опустился в кресло, после чего смерил собеседника мрачным взглядом.
- Мне известно, кто Цепеш на самом деле, Корвин. Думаю, и вы тоже знаете. Но судить меня за союз с ним вы не в праве. Он оказал нам неоценимую поддержку во времена войны. Если бы не Цепеш, победа была бы не наша.
- Откуда нам знать, что это не уловка? Вы знали, что он был знаком с матерью Жана? – уже более спокойным голосом спросил мужчина, и Фарвен невольно вздрогнул. – Вижу, слышите вы об этом впервые и вряд ли ожидали чего-то подобного. Так что же, он не сказал вам, как четырнадцать лет назад убил одну метузеллу в городе Тарелл, прибыв туда с отрядом Карателей? Что там делать простому преподавателю? Вы отдали ему этот приказ? Или вы безоговорочно ему доверяли? И почему он сохранил жизнь её сыну? Это вам известно?
- Довольно, - уставшим голосом повторил инквизитор. – У меня нет причин сомневаться в Цепеше. Я не лишу вас звания капитана лишь потому, что это породит ещё больше слухов об Ордене, но с этого момента вы более не будете находиться в столице. О задании вас оповестят позже.
- Вам не убить меня, Фарвен, - процедил капитан. – Куда бы вы меня ни отправили, вам меня не убить. И заткнуть мне рот больше не в вашей власти. Помилуй меня бог за эти слова, но вы продались, в этом я больше не сомневаюсь.
Развернувшись, Корвин покинул кабинет, оставив старика одного. Застыв возле окна, Фарвен задумчиво смотрел на стремительно поднимающееся солнце, погрузившись в раздумья. Очнулся он, когда зазвенели колокола Собора, собирающие людей на службу. Взглянув ещё раз на небо, развернулся и стремительно покинул свой кабинет.
***
Кровь растеклась по плитам, отражая блеск факелов. Враги окружали, а сил сражаться уже не было. От заливающего глаза пота, почти ничего не видно, есть только осознание, что даже минутная задержка может стоить жизни. Искра спешно выстраивала потоки в узор, достраивая последние линии, на неё расчёта нет, все её силы брошены на последний путь к спасению. Бешеный стук сердца. Сражение. Летят стрелы. Сверкают отблески мечей. Брызги крови неспешно стекают по обугленной стене. Пусть только не дрогнет рука! Дай дожить отпущенное время достойно, не опуститься на колени, не оказаться в плену! Дай сил не сломаться и сделать всё, чтобы забрать как можно больше этих сволочей! Рука стирает пот, ноги продолжают идти.
Долг. Честь. Свобода. Слова, которые толкают вперёд.
Шаг. Второй. Третий. Сколько ещё успеет сделать?
Взгляд останавливается на острие стрелы, что летит прямо в него. Откуда она взялась? Всё должно быть иначе! Не должно быть этой злополучной стрелы, не должно быть вскрика боли и страха! Рука тянется за мечом, и…
Пробуждение.
Вздрогнув от сквозняка, Молчун моргнул, приходя в себя.
- С возвращением, - тень закинула ногу на ногу, царственно сложив руки на коленях. Её голос гипнотизировал, как и исходящее от него ледяное спокойствие. Ни смрадное зловоние, ни уродство, ни даже тьма, сгустившаяся вокруг – ничто не способно напугать неизвестного. Голос звучал как сквозь толщу воды. Молчун улыбнулся. Море забытья снова поглощало его, и слух улавливал лишь обрывки фраз. Он почти ничего не слышал, чувствуя себя опустошённым, только робко улыбался. Чужое раздражение сильной пощёчиной вернуло к реальности.
- Мне начинает надоедать твоя апатия, - жёстким голосом произнесла тень. – Я слишком долго был заперт, чтобы сдаться теперь, когда у меня есть силы и свобода. Ты так ослаб, что и пальцем шевельнуть не можешь. Что у тебя осталось? Лишь я. Так, слушай!
Глаза юноши расширились от ужаса, когда ледяные ладони обхватили лицо, обжигая холодом.
- Преклони предо мной колено, - властно зашептала тень. - И я дарую тебе безграничную власть.
Она обнимала мёрзлыми руками и молила ненавидеть. Всей душою, каждой клеткой, самим сознанием. Проникала в саму суть, пока душа не воспылала огнём, прижигающим раны, жаждущим обрушить на мир океан боли и сжечь его в пламени гнева.
- Преклони предо мной колено, - неумолчно звучал голос. – И я сделаю тебя великим.
Как будто сквозь сон до Молчуна донёсся слабый звук – именно этот звук сопровождает открытие двери, и сейчас он был мучительно близок. В ушах зазвучал грудной смех тени, распахнув глаза, юноша встретился с ней взглядом и внутренне содрогнулся. Чёрные… Они были такими же чёрными, как его собственные. Как же непривычно видеть в них такую жестокость.
- Преклони предо мной колено, - вкрадчиво произнесла она. – И я уничтожу твоих врагов.
- Я готов служить, - ответил Молчун, не понимая, говорит это вслух или же мысленно.
В глазах посветлело, тьма расступилась, и её место занял льющийся из окна, в первое мгновение показавшийся невероятно ярким. Прикрыв лицо рукой, юноша всмотрелся в фигуры, стоящие передо ним, и разрыдался, рухнув к ногам принца.
***
В академии всё шло по-прежнему. Выпускники готовились к своему особому празднику, Кайл больше не появлялся ни на занятиях, ни на тренировках, после нескольких недель одиночных занятий, мы с Икаром отправились к ректору и вымолили разрешение, чтобы он обучался вместе со мной. Преподаватель Икара, Роберт, был не слишком доволен таким положением дел, однако быстро смирился, разве что потребовал от парня, чтобы тот не опозорил его.
