- Кто такой Альберт?

- Мой друг, у него трактир по соседству. Пошли, попробуем попроситься к нему. Может, он даже даст тебе работу. И денег заработаешь, и Каратели там не бывают. Согласна? Пошли.

========== Глава 17 ==========

Выйдя из подвала, мы перебежали улицу и обогнули дом, после чего я постучал в дверь чёрного хода. В ответ – тишина. Девушка тихо хмыкнула, заставив меня поморщиться. Постучав снова, я не выдержал и побарабанил кулаком, приложив для верности ногой.

- Кому там не спится? Сейчас выйду и наваляю! – раздался голос Альберта из окна второго этажа.

- Ал, это я! Откройте уже!

Дверь открыли через минуту.

- Жан, ты что тут делаешь? – удивлённо спросила Люси. – Разве ты не должен быть в академии?

- Тут небольшая проблема, - я улыбнулся и указал на Фелису. – Нужна помощь.

- Бог мой, - Люси затащила нас в дом и захлопотала вокруг девушки. – Что же с тобой случилось-то? Проходи, не бойся. Садись, сейчас принесу тёплой одежды, ты ведь совсем замёрзшая.

Альберт, подошёл и положил руку на моё плечо.

- Поговорим? – спросил он меня и потащил в зал.

Усевшись за столик возле входных дверей, толстяк заговорил пониженным тоном.

- А теперь объясни толком, кто она такая и какого чёрта ты делаешь вне академии?

- Её зовут Фелиса, у неё погибла семья, и я пытаюсь помочь, - отчеканил я заранее заготовленную фразу. Врать напрямую не рискнул, решив, что лучше по возможности рассказывать правду.

- И как же вы встретились? – медовым голосом спросил Альберт.

- На днях столкнулись.

- Во время Охоты?

- Откуда ты знаешь, что вчера была Охота?

- Было оповещение для всех жителей города. Значит, во время Охоты? Кто она на деле? Дайтьи?

- Ир’Рали.

- Ты хоть представляешь, что будет, если её обнаружат здесь?

- А что остаётся? Каратели убили её семью, ей чудом удалось добраться до столицы и повезло, что именно я наткнулся на неё. Сможешь выкинуть её после такого? Лично я – нет.

- Она опасна.

- Я не считаю никого из них опасными.

- Что? – нахмурился он.

- Вскоре я присоединюсь к Лигии, - решительно ответил я.

- Идиот! – проревел Альберт, вскочив с места. – Какого дьявола ты лезешь в эту дыру?

- Я не собираюсь стоять в стороне и наблюдать, как их пытаются уничтожить!

- Ты погибнешь!

- Ты хоть понимаешь, что их ждёт? Если потребуется, да, я погибну! И вовсе не за церковь!

- Заткнись! – взбушевался Альберт, еле сдерживаясь, что не ударить. – Что ты, чёрт тебя дери, в этом понимаешь? Да тебя ещё на свете не было, когда я воевал! Как ты её вообще себе представляешь, войну эту? Как игру? Наслушался слащавых менестрелей, которые ничего в этом не смыслят, зато любят распевать ничтожные, полные романтики песенки? В войне нет ничего романтичного! Там жизнь не имеет никакой ценности, она превращается в жалкое существование, полное лишений и страха, а каждая смерть бездарна, никчёмна и абсурдна, и лишь одна из многих. Ты ничего не видел и ничего не знаешь! Что ты понимаешь в войне? Ты её видел? Знаешь, как она выглядит? Чем пахнет? Когда кругом ничего нет, только кровь, горелое мясо и кости, да сотни покалеченных, просыпающихся от крика умирающих друзей, с которыми некогда стояли в одном строю! Кто дал тебе право так легкомысленно думать о таких вещах? Ты разума лишился, если хочешь туда отправиться! Ничего не смыслишь в жизни, а всё рвёшься куда-то голову сломить!

Я молчал, стиснув зубы. Спорить с ним не хотелось, к тому же, я знал, что в таком состоянии он никого слушать не станет. Остаётся только надеться, что когда-нибудь он поймёт, почему я сделал этот выбор. За дверью тоже было тихо. Только когда Альберт замолчал, Люси осторожно подошла к нему, мягко обняв руками. На её лице была мука пополам с отчаянием. Значит, слышала всё.

- Ну что ты, Альберт. Всё он понимает, - успокаивающе произнесла она, поглаживая его по рукам.

- Что он может понимать?

- Это мой выбор, - глухо произнес я.

- Неверный выбор! – рыкнул Альберт. – Ты же не убийца, Жан…

- Ты знаешь, что не прав.

Толстяк на мгновение смолк, после чего мрачно усмехнулся.

- Всё не понимаешь, да? Это же другое. Ты сможешь убивать людей, с которыми никак не связан, которые лично перед тобой ни в чём не виноваты? Да они вообще ни в чём не виноваты, просто выполняют приказы. Сможешь это делать, зная, что у них есть семьи, которые ждут их возвращения, а тебе придётся оставить детей без отцов, подарив этим несчастным большое горе? Сможешь смотреть на них, рыдающих над могилами, зная, что это твоя вина?

- Значит, я должен наблюдать со стороны? – я засмеялся. - А ты не забыл, где я учусь? Мне придётся там побывать, нравится тебе это или нет. Я сделал выбор, и не тебе его менять!

- Не понимаю, что творится в твоей голове. Сейчас ты должен быть рад тому, что у тебя есть: новым друзьям, каждому дню, который встречаешь, зная, что и завтра так же проснёшься в своей комнате. Почему ты не можешь просто начать жить?

- Потому что мне не дадут. Ты ведь не знаешь, Альберт, ты тоже многого не знаешь.

- Уходи, - тихо проговорил толстяк, – я не хочу тебя здесь видеть.

- Альберт… – Люси в ужасе прижала руки к лицу. – Как ты можешь…

- Я не прошу тебя понимать меня, просто позаботься о ней, хорошо? Это всё, о чём я тебя прошу.

- О ней я позабочусь, но ты больше не подойдёшь к моему трактиру. Я не хочу видеть в своём доме прислужника этого… чёртового Домина.

Я вышел и прикрыл, чувствуя себя разбитым. Но что оставалось? Спорить бессмысленно, да и не мне его переубеждать. Мы просто видели разные стороны одной и той же монеты.

***

Молчун присел на корточки в углу камеры. До назначенного боя оставался какой-то час, и тогда ему придётся сражаться на потеху людям. Но он должен выжить, иначе какой будет смысл во всём, что он сделал? Повернув голову, он нахмурился, глядя, как передвигаются, мягко шурша ногами, узники. Разговаривали теперь только единицы, остальные уже ничего не хотели. Тюрьма взяла их души, и даже свобода не могла бы их спасти. Молчун резко поднялся. Ему было необходимо двигаться, чтобы почувствовать, насколько он ещё жив, ощутить разницу между собой и мертвецами.

- Мои советы не проходят даром, - хмыкнул за спиной неизвестный. – Я вижу, ты серьёзно решил сразиться. Конечно, это не совсем то, но… на безрыбье, как говорится…

- Когда ты оставишь меня в покое?

- Хочешь покоя, заставь меня уйти. Ну же, схвати. Давай, протяни руку, ударь. Сможешь? Нет. Ты слишком слаб, чтобы приказывать мне. Отныне я буду говорить, а ты делать. И первый мой приказ: убивай…

По решётке ударили кулаком, и Молчун вздрогнул. Солдат криво улыбнулся и издевательски провёл рукой в сторону открытой двери. Начинается, - мысленно вздохнул парень, выходя в коридор. Стража уже собралась по обеим сторонам участка, отведённого для поединка. Заключённые, чьи камеры находились поблизости, обняли металлические прутья, пытаясь увидеть как можно больше. Молчун замер в середине прохода, дожидаясь своего соперника. Им оказался один из новеньких, его звали Летье. Он ещё не был истощён и рядом с Молчуном выглядел скалой мышц, к тому же, явно уже не в первый раз участвовал в боях, а потому вполне сносно питался.

Летье улыбнулся, обнажив пожелтевшие зубы. Между ними не больше пяти шагов, это расстояние можно преодолеть в считанные секунды, но противники не торопились. Молчун видел, что его соперник куда сильнее, и надеялся лишь на молодость. В этом году ему исполнилось семнадцать, хотя пребывание в тюрьме состарило его. Летье было за тридцать, и в Лигии его натаскали. Но сейчас он обходил Молчуна по кругу. Весть о Вечном вынудила проявить осторожность.

Молчун ступил в сторону и пригнулся, выказывая готовность к атаке, после чего резко бросился вперёд. Ожидание начало затягиваться, и многие солдаты уже недовольно хмурились, что могло сказаться на плате за бой. Оба противника сцепились в схватке и покатились по земле под крики заключённых. Едва успев вывернуться, Молчун молниеносно отскочил в сторону. Летье оказался сильнее, чем он ожидал. Тело ныло от нанесённых ударов, изо рта сочилась кровь - противник выбил ему зуб.