- Где ты? - внезапно раздался в голове незнакомый, чуть урчащий голос.

Вздрогнув, я обернулся, но меня по-прежнему окружала только темнота. Раздавшиеся неподалеку тихие шаги медленно и неотвратимо приближались. Сжавшись от страха, я опрометью бросился в противоположную сторону. Откуда-то появились очертания деревьев, сверху падал призрачный свет луны, сзади мелькал свет факела. Обернувшись на мгновение, я увидел смутную фигуру.

- Я не причиню вреда, - снова произнёс голос, я сорвался с места и понёсся прочь, зовя на помощь. Но было слишком поздно, вперёди возникла тень, ветер разнёс смех в воздухе.

- Нашёл.

Тень приближалась, становясь объёмнее с каждым шагом. Сознание превратилось в маленького запуганного зверька, осталось только одно желание – бежать. Бежать, пока этот кошмар не закончится. Однако ноги занемели, отказываясь двигаться. Громко дыша, я зажмурился, ожидая удара ножом, но этого не произошло. Вновь открыв глаза, с недоумением уставился в длинный коридор, исчезающий в темноте. Передо мной сверкал трепещущий огонёк свечи, темнота сгущалась вокруг. От каменных стен веяло могильным холодом. Впереди появилась железная дверь с заржавевшим замком. За ней выщербленные ступени, тоже уводящие в темноту. Позади…

- Тупик…

Хищный блеск отразился в тёмных глазах, смех разбился стеклом о стены. Огонь свечи затрепетал и потух, давая волю кошмарам. Неизвестность пугала. Протянув руку, я упёрся ладонью в стену.

- Что теперь? Сдашься? Думаешь, поможет?

Пальцы сжались, ухватив пустоту. Справа раздался шорох, обернувшись, я увидел летящий в лицо кулак, по губе побежала тонкая струйка крови.

- Ты мой, Жан, - выдохнул в ухо голос.

Зарычав от ярости, я ударил назад локтём и, к моему удивлению, попал. За спиной раздался удивлённый вздох, сжимающая шею ладонь куда-то исчезла, я даже не мог вспомнить, когда ледяные пальцы сомкнулись на ней. Темнота наполнилась звуками, где-то рядом снова закапала вода, наверху зашуршали крылья, хриплое дыхание обрывками вырывалось из грудной клетки. Улыбнувшись тому, что я всё же могу защищаться, я повернулся к противнику, но там было пусто. Впереди была пещера, и маячил яркий просвет – выход. Оставалось пройти тёмный зал и…

Резко распахнув глаза, я уставился в белый потолок. Оглядевшись по сторонам, я не понял, где нахожусь, только спустя время сообразил, что это палаты целителей. Всюду неприятный запах лекарственных настоек, и такая тишина, что моё дыхание казалось удивительно громким. От окружающего мира меня отделяли белые занавески, за которыми с шарканьем ходили целители.

- На восьмой койке, - донёсся голос.

Белая занавеска отодвинулась, и я через силу улыбнулся подошедшей Ане.

- Как ты?

- Порядок. Разве что гордость немного помята, но она это переживёт.

- Дурак… - буркнула Аня. Я ничего не ответил, только пошарил рукой по простыне, ища её ладонь. Коснувшись пальцев, я подумал, что именно такого дружеского и теплого жеста мне и не хватало. - Знал бы ты, как мы перепугались, когда ты… когда тебя… – она всхлипнула и замолчала.

- Аня, ну ты только посмотри на меня! Давай-давай, посмотри! Я ведь очень сильный!

- Наверное, твои родители очень гордятся тобой, - произнесла девушка, и я с удивлением на неё воззрился. Какое-то время мы просто смотрели друг на друга, потом она поняла и прижала к губам пальцы. – Прости, я не знала, ты ничего не рассказывал…

Поразмыслив немного, я решил увести разговор в более безопасное русло.

- Можно попросить тебя об одолжении? Я по дурости своей таскал триграмму в кармане. Вот, думаю, не вывалилась ли она у озера?

- Она тут, - Аня кивнула в сторону сложенной на стуле формы.

- Прямо гора с плеч, - усмехнулся я.

- Ты действительно хочешь в Охоте участвовать? А дайтьи не боишься?

Я недоверчиво посмотрел на девушку и расхохотался.

- Ты что, боишься их?

- Нет…

- Боже, Аня, да ты меня просто убиваешь!

- Говорю тебе, не боюсь!

- Докажи!

- Хорошо, когда начнётся выходная неделя, выйдем за город и посмотрим, кто боится. А кто откажется, будет за второго до самых экзаменов делать работу по богословию.

- Ох, тебя ждет очень тяжёлый год…

Она хотела сказать что-то ещё, но тут занавеска отодвинулась. К нам подошёл Риан и остановился, окинув меня задумчивым взглядом.

- Как вы себя чувствуете?

- Отлично, - отозвался я спустя небольшую паузу. Да, определённо я чувствовал себя на удивление хорошо, учитывая, что не так давно едва не захлебнулся. Такое чувство, будто месяц, как минимум, отдыхал. И никаких последствий нападения

- Замечательно. В таком случае, вас осмотрят, и можете вернуться. Завтра приступите к занятиям.

- А что с Тильром?

- Его оправдали.

Я хмыкнул и сам удивился своему разочарованию. А чего ожидал? Что его, наследника трона Кальназара, отчислят? Глупо! Конечно, за него вступился его отец, и дядя мог подсуетиться, король, как-никак. Наивно полагать, что ему хоть какое наказание впаяют.

Вернулся я в комнату в смешанных чувствах. Пока шёл по коридорам, сложилось впечатление, что со мной всё же что-то не то. Внутри себя… Нет, не так. Внутри своей души я чувствовал чьё-то постороннее присутствие, и оно не то, чтобы не нравилось, но сильно досаждало. Уснуть я не мог долго, хотя чувствовал, что спать хочется, но едва закрывал глаза, сонливость отступала, и я видел свой сон. В воспоминаниях он казался ещё более жутким. Уснул я внезапно, даже не успел осознать, в какой момент. Лежал на кровати, за окном бесновался ветер, бросал потоки воздуха в стекло, пытался выбить, а потом всё это исчезло.

***

Орлиное гнездо светилось под солнечными лучами. Вновь обретя значение, крепость засияла новыми красками, словно только и ждала, когда же к ней вернётся былое величие. Вопреки ожиданиям Элайзы, почти вся банда отправилась с ней на новое место. Из столицы продолжали прибывать тревожные вести, но девушка укреплялась в мысли, что её задумка оказалась верна.

Заручившись поддержкой Лигии, Робин обрёл настоящую власть и тут же поставил своих подчинённых перед фактом: ни у кого не будет свободы. Если при Шебболте лидеры имели свободу действий и могли сами решать судьбу своих людей, то теперь оказались задавлены хваткой нового короля. Если при Шебболте их добыча оставалась при них, то новые законы требовали платы, а тех, кто противился, жестоко наказывали. Постепенно новая легенда начала обретать мрачные тона, и Орлиное гнездо превратилось в центр оппозиции.

Первое время девушку не воспринимали серьёзно. Элайза поняла это на первом же собрании, когда её представили. Но Орлиное гнездо было выбрано не случайно и даже не по воле старых воспоминаний, зовущейся ностальгией. Эти места она знала. И к тому времени, когда Робин обратил свой взгляд на последнюю стену, отделяющую его от всевластья, была готова.

Несколько нападений удалось отразить в лесах, к крепости враги так и не приблизились. Она помнила, чему их с Жаном учил Альберт, и ставила ловушки одну за другой. Ряды атакующих стремительно редели, даже не встречаясь с противником. Когда же Робину удалось подобраться к стенам Орлиного гнезда, оборона уже была готова. Пользуясь знаниями, почерпанными из историй добродушного толстяка, обожающего рассказывать об осадах, девушка старательно учитывала мелкие детали. Тянуть эту лямку в одиночку она не решилась, к организации обороны была подключена вся банда, а когда их ряды начали пополняться, опытных военачальников прибавилось. И всё же над Элайзой нависла тень страха. С каждым днём она всё яснее понимала, во что ввязалась. У неё не было ни малейшего представления о том, как руководить армией, пусть даже такой маленькой. И быть символом оказалось куда сложнее, чем она представляла. Здесь нужно быть куда сильнее.

Опустив голову, она отвернулась от недавно достроенных укреплений и быстрым шагом пошла в сторону донжона. Хотелось как можно скорее вернуться в комнату, только там она могла прекратить спектакль и дать страху выплеснуться. Но стоило открыть дверь, как ужас накрыл её.