- Добрый день, Корвин.

- Это правда? – повторил капитан и уточнил. – Об узнике.

- Откуда вам это известно?

- Да какая к чертям разница? Этот метузелла действительно так похож на Жана?

Лоренс отложил документы в сторону и вздохнул, потирая переносицу. Отвечать не хотелось, хотя информация со стороны капитана отряда вполне могла быть полезной.

- Кем бы ни были ваши информаторы, полагаю, вам уже выдали всё, к чему лишние расспросы?

- Меня беспокоит наличие в моём отряде этого студента.

- Знаете, это забавно. Вы сами выразили желание прикрепить его к отряду Гор. Ваша просьба уже была вынесена на обсуждение, Верховный инквизитор подписал бумаги. А теперь вы меняете мнение. Неужели у вас есть причины в чём-то подозревать этого… Перинье?

- Того, что есть, уже недостаточно?

Лоренс слабо улыбнулся и качнул головой. Капитан не понимал слишком многого и, похоже, совершенно не осознавал, в какую игру вступит, если продолжит задавать вопросы. Впрочем, что тут удивительного, Корвин всегда был излишне прямолинеен, ему не хватило способностей даже свою партию провести – прокололся, словно малое дитя, и наследил хуже неопытного вора.

- Мы не можем разбрасываться обвинениями. Никто не знает, что задумали наши враги, и до тех пор, пока всё не вскроется, я не позволю снова поднимать шумиху вокруг Ордена.

- Кончай нести бред! Мы все сражаемся с одной целью! Вы можете сколько угодно скрывать информацию, но мне известно, что у нас было выявлено несколько предателей, и многие кончили самоубийством. В своём отряде я не потерплю подобного!

- Может статься, ваш отряд вскоре сменит командира! – гневно оборвал его Лоренс. – Или мне напомнить, что говорят о вас? Верь я каждому слову, вы бы уже давно закончили свои дни на плахе. Хотите выдвинуть обвинения против этого парня, воля ваша, но едва поднимется расследование, вы тоже попадёте под раздачу, как и ваши люди. И не сомневайтесь, как только найдутся доказательства, подтверждающие нарушение законов с вашей стороны, приговор будет окончательным. Вас отстранят, и вы никогда не сможете работать ни в Ордене, ни даже в гвардии. А если выяснится, что хоть один ваш подчинённый помогал вам и не сообщил о преступлении, его судьба также будет предрешена. Хотите жёстких мер? Будут вам жёсткие меры!

Капитан отступил, ошарашенный его словами, и отрицательно мотнул головой. Чуть помолчав, Лоренс вздохнул, заговорив более мягким тоном.

- Я знаю, что побудило вас преступить закон и готов закрыть глаза на ваши нарушения. Внутри Ордена вас понимают. Не поймёт народ. Не поймут лорды. Не будь войны, всё могло пройти незаметно, но в нынешней ситуации ваши действия грозят нашей репутации. Заключать подобные сделки непростительно. И всё же, повторюсь, я вас понимаю. Поэтому прошу: не вынуждайте нас запускать расследование. Я уважаю вас, как капитана и героя, но то, чего вы хотите, уничтожит вас. Если Перинье предатель, мы это выясним.

- Так точно, - хмуро отчеканил Корвин. – И всё же это сходство…

- Что ж, раз уж вас это так беспокоит, вы могли бы помочь. Верховный инквизитор желает узнать всё об этом мальчишке. Мне необходим человек, готовый заняться поиском информации. Думаю, вы подойдёте. Мы предоставим известные нам данные и окажем поддержку. Вы передадите нам всё, что узнаете. Если готовы пойти на это, я оформлю документы. Но никто не должен об этом знать, иначе информация может дойти до Перинье, что станет помехой. Действовать будете тайно.

- Любопытно, что вашим доверенным лицом в этом вопросе становлюсь именно я.

- Вы неплохая кандидатура, - улыбнулся Лоренс. – Мало того, что мальчишка в вашем отряде, вы прекрасно знакомы с его семьёй. Помните лейтенанта Альберта Перинье? Он был весьма заметной фигурой во времена войны. Принёс вести о Сотаре, имел отличный послужной список, и вы после войны некоторое время работали сообща.

- Он отец Жана? – поражённо выдавил капитан.

- Не родной, есть вероятность, что он и не подозревает о происхождении своего сына, считая его своим. Не хотелось бы бросать тень на его супругу, но… сами понимаете.

- Да, конечно, - Корвин медленно кивнул, переосмысливая его слова. – Если я правильно понял, вы хотите отследить жизнь Жана вплоть до его рождения? Подозреваете, эти двое братья? Но в таком случае, он тоже метузелла, чего быть не может.

- Вы его уже проверили? - хмыкнул Лоренс. – Мы знаем, что Перинье полукровка. И хотя события вынуждают нас отнестись к нему с подозрением, есть причины, не позволяющие нам действовать. Его привёл Цепеш, и любые обвинения, касающиеся мальчишки, скажутся на нём, следовательно, и на Ордене. Фарвен не хочет допустить подобного. Нам нужны веские доказательства. Это в ваших интересах, Корвин, поэтому проявите усердие. Не сомневаюсь, если есть причины арестовать парня, вы их найдёте. Документы получите позже, но расследование можете начать сейчас. Руки у вас развязаны.

***

Небольшой подвал освещала догорающая свеча, поставленная на пол, она растекалась лужицей воска, уже скоро фитиль должен закончиться, и помещение погрязнет в темноте. В углу шевельнулась тень, поднялась с соломенной подстилки и небрежно поправила кандалы, с любопытством экспериментатора рассматривая иссеченные ссадинами и покрытые синяками лодыжки и запястья. Затем вытянула ноги, пристально всматриваясь в грязные ступни. Закончив с осмотром, выползла к свету и довольно сощурилась на пламя. Худое, истощённое голодом лицо легло на руки, на бескровных губах появилась слабая улыбка. Подняв руку, она отбросила грязную прядь со лба, взгляд скользнул к двери. Она чувствовала приближение господина, и всякий раз перед его появлением чувствовала разочарование – он так и не связал её сущность со своей. А ведь она открыто признала себя его вещью, была готова связать себя клятвой на крови… но он отказал.

Улыбка вновь скользнула по её губам, стремительно превращаясь в кривую усмешку. Когда-то её народ молил о свободе, они мечтали сами распоряжаться своими жизнями, создавать общины. С приходом Беллерофонта это стало возможным. В один момент он разорвал узы крови, отделив хозяев от их питомцев. Они радовались, подобно детям, уходили на новые земли и исполняли общую мечту – жизнь на свободе. Отец с раннего детства рассказывал ей эту историю, и хотя он не был свидетелем тех событий, какие слова он подбирал, описывая служение, какие чувства он выражал, говоря об узах… Это стало её одержимостью. Семья не поняла, отец долгие годы пытался исправить свою ошибку, всеми силами стремясь привить ей волю к свободе, но всё было тщетно. Она хотела обрести того, кто станет ей ближе, чем семья и любимые.

Перевернувшись на спину, девушка зажмурилась и закрыла глаза ладонями. Разве могла она предвидеть, что поиски увенчаются успехом? Что она найдёт последний свой шанс?.. И что радость от близости к метузелле лишит её осторожности… Пытаясь сбежать от преследователей, она привела их в свой дом, их хотели арестовать, но что-то пошло не так. Она не видела, что случилось, только услышала, как арбалетный болт вошёл в мягкую плоть, а потом – тело брата, рухнувшее на землю. Убийство спровоцировало бойню, обратившись, она бросилась прямо к капитану отряда, и ей удалось распороть ему горло. Кровь за кровь! - рычала она, вскинув окровавленную руку вверх. От болта в горле её спас метузелла, она едва успела увидеть потоки Искры, толкнувшие её в сторону, как дерево за спиной нашпиговали болтами. В страхе она бросилась прочь, бежала так долго, как могла, а когда выбилась из сил, рухнула в ближайшем овраге. Там он и нашёл её…

Открывшаяся дверь заставила девушку подобраться, в её глазах мелькнула злоба, но стоило узнать фигуру хозяина, как она тут же расслабленно опустилась обратно, с любопытством склонив голову на бок. Он не появлялся уже давно, и пища давно закончилась, но так даже лучше – слабость должна быть правдивой.

- Вызываешь сильную жалость, - усмехнулся принц, словно услышал её мысли. Присев рядом за корточки, он взял её за подбородок, чтобы лучше рассмотреть лицо.